— Другие, — огрызнулся я. — Так вам все и скажи. А вдруг и вы на Гиллеберда работаете? А то и вовсе на императора?.. Слава великому
императору!.. Слава мудрейшему и благороднейшему!.. Это я на случай, если вы доносите.
Сэр Клавдий надулся, но другие все же врубились, ржали и гоготали, похлопывали его по плечам и спине и настойчиво допытывались, сколько и
чем император платит и не даст ли рекомендацию, чтобы их тоже приняли шпионить за сэром Ричардом и вообще за местными лордами.
Глядя на развеселившихся рыцарей, я понял, за сэром Клавдием укрепится репутация императорского шпиона, как за сэром Растером —
гарпиеведство.
На пиру всеобщим любимцем стал сэр Ангелхейм: отличился и при захвате замка барона Доминика Волтона, и при разделе добычи, великодушно
отказавшись от своей доли, сейчас за столом потешает веселыми историями, шутками, остротами и первый затягивает походные песни.
Всеобщее веселье постепенно раздробилось на группки, где вспоминают одни и те же эпизоды, пьют одно и то же вино и чувствуют друг к другу
повышенную пьяную симпатию.
Я вышел на крыльцо под широким навесом, дождь уже прекратился, летом они короткие, и осматривался уже по-хозяйски. Челядь старается без
нужды не показываться на глаза, только кухня работает с полной нагрузкой да из подвала выкатывают с тяжелым хлюпаньем бочонки с вином.
Ветер разогнал тучи, открылась густеющая к вечеру синева неба. На западе медленно разрастаются пылающие бездны многоэтажных облаков. Закат
обещает быть сказочным, солнце уже распухло просто неимоверно, превратившись в гигантский багровый шар, вдесятеро крупнее обычного.
За спиной хлопнула дверь, потом еще дважды. По шагам я узнал неторопливого сэра Клавдия, а также сэра Ульриха и сэра Герцеля, что отличился
в странствиях под землей.
Сэр Клавдий подошел совсем тихо, опасаясь спугнуть государственные мысли. Эх, знал бы, о чем думаю, доблестный лорд сконфузился бы, а мне
сгорать со стыда, но, к счастью, никто не умеет читать мысли. А когда научатся, человечеству придет жуткий конец.
— Сэр Ричард, какие-нибудь указания?
Я кивнул, не оборачиваясь.
— Немного, но… серьезные.
Он сказал почтительно и твердо:
— Все выполним.
— Я еще не сказал что, — заметил я, — а вы уже готовы… Вдруг я захочу невозможное?
Он сказал с еще большей твердостью:
— С вами нет невозможного, мой лорд!
Я проворчал:
— Вот так раздуете во мне манию величия, на ровном месте поскользнусь и сломаю шею. Добро бы вам, а то себе… Вы придерживайте особо
горячих, придерживайте! Ишь, готовы затевать войну с Турнедо. Не понимают… Мы добились великой победы, теперь надо закрепиться на
захваченном плацдарме. Граница — на замке. В отныне моем замке… как приятно сказать такое… останется крепкий гарнизон, который и замок не
позволит захватить турнедским лордам, и нашим соседям придет на помощь. Но к вам, как соседям, хоть и на той стороне… ха-ха… просьба
содержать остающийся здесь отряд и поддерживать его численность. Ротация кадров, своевременное снабжение провизией и все такое.
Сэр Клавдий сказал обеспокоенно:
— Дорогой сюзерен, у вас такой вид, словно собираетесь покинуть нас прямо сейчас!
Я виновато развел руками:
— Дорогой сэр Клавдий, вы все замечаете со свойственной вам прозорливостью. У меня слишком много неотложных дел, чтобы потратить их на
неспешное возвращение.
Сэр Герцель подошел ближе, лицо из радостного медленно стало встревоженным.
— Вы в самом деле покинете нас… так неожиданно?
Сэр Ульрих ответил вместо меня:
— Сэра Ричарда понять нетрудно.