Множество красных и желтых листьев, которые под хмурым осенним небом облетали с деревьев, кружась и раскачиваясь, как утлые лодки в штормовую погоду, устилали поляну перед домом Ритоса.
Жилище кузнеца‑отшельника оказалось на удивление ухоженным и вместительным. Над первым этажом, сложенным из известняка, располагалась бревенчатая надстройка; высокая остроконечная крыша венчала сооружение. К правой стене дома было пристроено что‑то вроде сарая – в нем помещалась кузница. Оттуда доносились удары молота по наковальне.
У противоположной стены стояла большая деревянная клетка. В ней, свернувшись калачиком, лежал обезьянец из далекого, расположенного на юго‑востоке Комилакха. На краю поляны был возведен каменный колодец; из него доставала воду молодая женщина. Когда появился Джориан с луком через плечо, она как раз вытянула воротом бадью, поставила ее на край колодца и собиралась перелить воду в кувшин. На другом конце поляны стреноженный ослик жевал сено.
Джориан шагнул на поляну; девушка вздрогнула, и вода выплеснулась из бадьи.
– Черт побери! – воскликнул Джориан. – Дай помогу, красотка!
– Ты кто? – все еще настороженно спросила она.
– Джориан, сын Эвора. Это дом Ритоса‑кузнеца?
– Ага. Нас предупреждали о твоем приходе, но уже столько дней прошло.
– Заплутал в проклятом лесу, – сказал Джориан. – В таком тумане сам себя потеряешь. Держи кувшин, я опрокину бадью!
Переливая воду, Джориан разглядывал девушку. Она была высокой – почти с него ростом – с копной черных волос. Лицо с грубоватыми и неправильными чертами нельзя было назвать красивым, но она производила впечатление яркой, сильной женщины. Особенно украшали ее прекрасные серые глаза.
– Неудивительно, что ты заплутал! – произнесла девушка низким хрипловатым голосом. – Ритос напускает морок на всю округу, чтобы охотники и дровосеки носа сюда не казали.
– Зачем это ему?
– Для леших. Они нас за это кормят.
– То‑то мне попался малый с длинными волосатыми ушами, – сказал Джориан и, подхватив кувшин, вслед за девушкой поспешил к дому.
Обезьянец вскочил и зарычал на Джориана, но окрик хозяйки заставил его замолчать.
– Вообще‑то туман должен был рассеяться и пропустить тебя, – продолжала девушка, – но убрать туман дело непростое, это тебе не свечку задуть. А ты неплохо воспитан, мастер Джориан.
– Ну, еще бы; нам, бывшим королям, приходится держать марку, – и Джориан перешел на кортольский диалект. – Хучь я таперича и не король, а живот, значица, бурчит, ужина просит.
Девушка распахнула дверь в просторную комнату. Столы, стулья, лавки – все было завалено ретортами, свитками пергамента и колдовскими принадлежностями. Мебель стояла основательная, простая и по‑крестьянски удобная, и Джориану вспомнился охотничий домик, доставшийся ему, королю Ксилара, от предшественников. По стенам висело оружие, дощатый пол устилали шкуры медведей и других лесных хищников, по лавкам были разбросаны расшитые подушки.
Девушка проследовала на кухню. Занося кувшин на приступку возле раковины, Джориан вдруг пошатнулся.
– Какая муха тебя укусила? – вскинулась Ванора. – Только не говори, что такому здоровяку не под силу поднять кувшин!
– Что ты, милая дамочка. Просто я не ел три дня.
– Великий Зеватас! Сейчас мы все поправим, – с этими словами она принялась рыться в хлебнице, яблочной корзине и где только можно.
– Как тебя величать? – спросил Джориан, освобождаясь от лука и ранца. – Что‑то не приходилось слышать, чтобы того, кто спас тебе жизнь, звали «Эй, ты!»
– Я не спасала тебе жизнь.