Принцесса, не удержавшись, вылизала остатки мороженого из вазочки, смущенная и раскрасневшаяся, зато Боудеррия держится по-королевски,
наблюдает за ней снисходительно, как за малым дитем, в мою сторону вовсе не смотрит, ресницы все время чуть приспущены, а они у нее такие
же длинные и густые, как и у Алонсии.
Дрескер сказал со вздохом:
– Мне обязательно надо побывать в вашем Сен-Мари! Столько там дивных вещей, оказывается…
Боудеррия поднялась с грациозностью, достойной королевской дочери, наконец вперила в меня старательно ничего не выражающий взгляд.
– Мы с принцессой в рощу. За нами не ходить.
Вильярд сказал обеспокоенно:
– Зачем? Вдруг там еще опасно…
Она покачала головой.
– Даже ночью было тихо. Мы только в Сумрачный Грот. Надо смыть кровь и слюни. Я даже не помню, с кем и дрались за последние дни.
Вильярд лишь поднял бровь на такое странное желание, гном фыркнул, настоящие мужчины моются, лишь попадая под дождь, а я подумал с
сочувствием, что бедной принцессе вчера было не до купаний, а ночью отсыпалась мертвым сном. Я же помылся, можно сказать, пока доставал
спрятанный за стеной падающей воды Камень Яшмовой Молнии.
Торкилстон и Ордоньес наконец-то расправились с последними кусками сыра, довольно отрыгиваются, ничего не оставили, все подмели, молодцы,
сыто переглянулись и с кряхтением пошли собирать мешки. Оба деликатно стараются держаться в сторонке и как бы в тени. Победой кичиться
неблагородно, хоть и очень хочется, особенно трудно сдерживаться Ордоньесу, единственному среди нас неблагородного сословия.
Он весело поглядывал на меня, всего распирало от гордости, но первым подошел Торкилстон, огляделся по сторонам и сказал, понизив голос:
– Сэр Ричард, все собрано, мы готовы в обратный путь. Или куда скажете.
– Да, – согласился я, – и чем скорее, тем лучше. Мы все трое оставили свои дела «на минутку», чтобы удовлетворить любопытство. Пора обратно
и как можно скорее.
Ордоньес услышал, подошел живо, рот до ушей, глаза блестят, как у кота, уворовавшего крупную рыбу.
– Вообще-то, – сказал он бодро, – это вы оставили на минутку, чтобы удовлетворить ваше любопытство! А я пошел за вами из другого
любопытства.
– Какого? – спросил я.
Он ухмыльнулся.
– Я же говорил, вас брось в воду связанным, вынырнете со щукой в зубах! Хотел посмотреть, что за щуку ухватите.
– И как? – спросил я недовольно.
Он широко улыбнулся.
– Получить герцогство, а здесь еще и этот волшебный Камень! Это две агромадные щуки.
Я поморщился.
– Дорогой друг, когда-то и мне казалось, что хапать титулы и владения – это счастье. Я тогда еще не знал, что это в первую очередь
принимать на себя обязанности, а на свою задницу неприятности. Герцогством управлять надо, а я такой орел, что собой управлять не научился.
Большой щукой и подавиться – раз плюнуть.
Он сказал бодро:
– Не подавимся! Ладно, я пошел утаптывать вещички. Мне вообще-то хуже всего. Корабль у берегов Вестготии, а мне предлагают спуститься в
Сен-Мари!.. Да еще каким-то сухим листом! Уже мурашки по коже, видите, какие крупные? Как жуки. Вот мои ахнут, когда приплыву за ними на
«Морском Всаднике»!
– Так ближе, – напомнил Торкилстон.
Ордоньес отмахнулся.
– Знаю, но все равно… Тот старый пень уверяет, что пойдет с нами. Дескать, безопасно. Я почему-то не очень верю. В его возрасте жизнь не
так уж и дорога. Правда, с другой стороны, это ж он расчищал дорогу сюда…
– Силен, – вздохнул Торкилстон.