Наконец, к вечеру следующего дня, карета въехала в городские ворота Кардиса столицы империи. Я знала, как выглядит город, к тому же очень устала, поэтому особо Кардис не рассматривала. Карета прогромыхала по мощеной камнем мостовой, и остановилась у двух-этажного белого особняка, расположенного на тихой улочке на окраине столицы. Бренсон объяснил что дом принадлежит ему, в нем никто, кроме слуг, не живет, и я могу остаться здесь.
Я наскоро поужинала вполне нормальной едой , приняла ванну в столице был водопровод, и легла спасть, с наслаждением вытянув на шелковых простынях уставшие ноги. А маршал, даже не зайдя в дом, поспешил во дворец.
***
Императрица, в окружении фрейлин, которые, как обычно, сплетничали, ссорились и упражнялись в ядовитости, сидела в своих покоях. Дам она почти не слышала, занятая невеселыми мыслями, но машинально смеялась или удивлялась там, где это было положено Франческа довела искусство слушать не слушая, но выцепляя из потока слов важное, до автоматизма.
Менерийцы, кроме невысокого роста и светлой кожи, отличались и некоторыми особенностями характера они, в основном, были людьми хитрыми и расчетливыми, мастерами интриг. Этим объясняется и длительная самостоятельность страны, и упорное неприсоединение ее к Империи правители и дипломаты Минерии умели лавировать и договариваться.
Франческа, истинная дочь своего народа, пользовалась властью и своими способностями интриганки. Фактически, они с Калвеном правили вдвоем, зачастую занимая противоположные позиции по государственным вопросам. Иногда, Франческа побеждала, или договаривалась с мужем, а иногда и уступала у императора было больше возможностей настоять на своем но придворные с менерийкой считались, и ее опасались. Она была главной женщиной дворца, и не терпела конкуренток. Впрочем, конкурентка у Франчески появилась только раз, но победила императрицу сразу и безоговорочно. Это была, ныне покойная, жена наследного принца, принцесса Бельрим, дочь тогдашнего правителя Богундской империи.
Принцесса не была ни хитрой, ни умной причина ее гибели, и предшествующие смерти события тому доказательство но, до войны, Бельрим любили все и народ, и двор, и даже, император. Да, Калвен открыто пытался добиться расположения жены сына И вот теперь он решил жениться на ее сестре И, избавится от Франчески.
Принц Эдвин, по складу характера спокойный и даже инфантильный, не мог конкурировать по влиянию с императорской четой, держался в стороне от государственных дел, и не спорил ни с отцом, ни мачехой. Единственное, от чего он постоянно и настойчиво отказывался это новая женитьба. И такое поведение вызывало определенные слухи и пересуды, которые императрица поддерживала в тайне от принца, что бы с ним не ссорится.
Наконец, ему предложили в невесты сестру покойной жены, и принц заинтересовался, хотя и не сильно. Но, опять вмешался отец И, по всему выходило, что Эдвин снова не станет спорить. Значит, Франческе нужно предпринять, что-то, самой.
От этих размышлений ее отвлекла личная служанка, немолодая, и худая до костлявости менерийка, которая появилась в покоях, и, стоя возле двери, делала императрице знаки. Франческа сообщила дамам, что хочет отдохнуть, они откланялись и удалились, а в покои вошел маршал Бренсон.
Рауль! воскликнула Франческа Что тебя так задержало?
Я опоздал всего на три часа! виновато сказал маршал Простите, Ваше Величество!
Он взял руку Франчески, и хотел поцеловать, но, она руку отняла и воскликнула:
Император хочет со мной развестись!
Бренсон застыл, затем произнес:
Не понялЧего хочет?
Развестись! Что непонятного! Из-за того письма!
А выдавил маршал. Он хотел спросить, но боялся услышать ответ.
Кто был его автором он пока не знает! успокоила его Франческа Пока!
Бренсон молчал.
Ты во всем виноват! Как можно быть таким неосторожным! продолжала Франческа, нервно шагая по комнате Теперь оба пойдем ко дну!
Это был ответ на Вашу записку! возразил Бренсон Кто же знал, что император станет проверять Вашу почту!
Да, Калвен использовал перехваченное письмо, как повод! И неизвестно, сколько у него улик собрано, раз он задался целью избавится от меня! Все потому, что он опять влюбился!
В кого?
В ту же самую!
Как так? В мертвую женщину?
Ее сестра, Орбина, вполне жива, и очень похожа на Бельрим!
Маршал, с удивлением, посмотрел на императрицу, а она продолжила :
Поэтому, он хочет избавиться от меня, и жениться на ней! Утолить, наконец-то, свое вожделение!
Она протянула руку маршалу, он ее взял, и, скорее машинально, потому что был занят осмысливанием новостей, поднес к губам.
Рауль, произнесла Франческа с нежностью я не хочу для тебя неприятностей!
Она опять отняла руку, и продолжила, с печалью в голосе:
Ты должен, что- то придумать! Если он прогонит меня
Она помолчала.
то тебя уничтожит!
Франческа повернулась к маршалу, уткнулась ему в плечо, и заплакала.
***
Проснувшись утром, я обнаружила, что маршал прислал мне личную служанку, которую звали Кима худую, плоскогрудую и косую, на оба глаза, женщину, лет сорока. Я подивилась такой непрезентабельной внешности своей новой горничной, но спорить не стала приятно, что кто-то, пусть и такая страшилка, укладывает волосы и помогает одеваться. Вообще, приятно, когда есть слуги
Кима оказалась весьма умелой и расторопной, и я осталась ею довольна. После утреннего туалета и завтрака я отправилась в город. Для удобства, и что бы не привлекать лишнего внимания, я оделась простолюдинкой, и не взяла с собой Киму, хотя та настойчиво предлагала пойти вместе, из чего напрашивался вывод, что служанка приставлена Бренсоном шпионить за своей госпожой.
Кардис отличался от других городов империи он был прекрасен. Узкой, обычной для средних веков, была только центральная улица, с которой Кардис, когда- то, и начинался. А более новые районы располагались на широких светлых улицах, и дома на них были, хоть и каменные, но, разноцветные розовые, желтые, голубоватые, изумрудные Я, рассматривая город из своей реальности, гадала из каких минералов построены эти здания? Оказавшись на улице, я потрогала пальцем стену одного из домов, и ничего странного в ней не обнаружила камень как камень, холодный и шероховатый.
Вначале, я прошлась по тихой центральной улице, дома на которой были хоть и древними, но, по виду, крепкими и жилыми. Улица вела на Старую площадь, где моим глазам предстало неприятное зрелище посередине располагался эшафот, а по периметру стояли клетки с преступниками, на каждой из которой висела деревянная табличка, с именем и злодеянием человека, сидящего за решеткой.
Совсем рядом со мной оказалась клетка с рыжей, лохматой и грязной девушкой, которая, забившись в угол, зыркала по сторонам испуганным, и, одновременно, злобным взглядом. На табличке было указано, что сия рабыня пыталась убить своего хозяина, за что приговорена к смертной казни. Но, любой желающий может ее выкупить, за довольно большую сумму. Девушка напоминала затравленную лису, вернее, лисенка она была совсем молоденькой, маленькой и страшно худой и мне стало ее мучительно жалко. Я постояла у клетки, поколебалась, и, вытащив из кармана мешочек с монетами, подошла к человеку, с важным видом прохаживающемуся между клеток. Отдав чиновнику деньги, я показала на рыжую рабыню, дождалась, пока ту отпустят, и торопливо ушла, провожаемая воплями и плачем других преступников, умоляющих спасти и их.
Я поспешила в новую часть столицы, к императорскому дворцу. Шла, и злилась на себя, на несвоевременную и ненужную жалость, нахлынувшую на меня на площади, жалость к персонажу игры, заставившую распрощаться с частью так нужных мне денег.