Это ж баба! услышал я за спиной удивлённый голос. Удивление в нём было столь велико, что исказило его до неузнаваемости. Я так и не понял, кому принадлежала эта опрометчивая реплика.
Страж моста нахмурила рыжие брови, зелёные глазища сверкнули, выискивая болтуна. Положение вовремя спас Аркадий Петрович.
Что ж вы не сказали, что за Радужным мостом присматривает столь прелестная дама? чуть повысил голос поэт, выступая вперёд.
Хеймдаль нахмурилась ещё больше, подозревая подвох. Но Ароз Азорин уже почувствовал вдохновение. Легонько коснувшись ручки-руки-ручищи суровой дамы, он продекламировал:
В глазах стража Радужного моста блеснула предательская слеза.
«Открученной прелестными руками», еле сдерживая всхлип, шёпотом процитировала могучая дама. Сколько лет работаю тут вахтёршей, и ни разу ни одна сволочь слова доброго не сказала. А тут стихи! Порывистым движением Хеймдаль сгребла поэта в объятия и до скрипа немолодых костей прижала к себе. Не допуская посинения объекта своего внезапного обожания, страж тут же отстранила его и протянула свою мощную длань: Зинаида.
Аркадий Петрович, надо отдать ему должное, лишь пару секунд приходил в себя. Прищёлкнув каблуками и слегка поклонившись, он поцеловал дамскую лапу. Весьма осмотрительно с его стороны, потому как рукопожатие в данном случае грозило серьёзной травмой.
Ароз Азорин, представился поэт своим литературным псевдонимом. Потом подхватил расплывшуюся в блаженной улыбке стража моста под локоток и, увлекая от трубы, несколько смущённо спросил: А Вы, Зинаида, давно ли здесь хм в роли Хеймдаля?
Что значит, в роли? несколько наигранно надула губки вахтёрша. Я и есть Хеймдаль. Зинаида Сигурдовна Хеймдаль.
Очень приятно, кивнул поэт. Вы, стало быть, Зинаида Сигурдовна, потомственный страж Радужного моста?
Да, Ароз, вздохнула дама. Мы не вправе выбирать свою судьбу.
Локи кашлянул, привлекая к себе внимание.
Хеймдаль, мы к Одину, сказал он, кивнув куда-то влево. Потом сможешь пообщаться с Аркадием Петровичем с глазу на глаз.
Зачем мне какой-то Аркадий Петрович, когда у меня есть Ароз Азорин? брови Зинаиды Сигурдовны приняли форму двускатной крыши.
Это мой литературный псевдоним, подал голос поэт.
И зачем он Вам такой обыденный? удивилась вахтёрша. Имя гораздо романтичнее звучит Ароз Азорин! произнесла она с придыханием.
5
Локи привёл нас к огромным воротам, сделанным, на первый взгляд, из дуба. Впрочем, в этих Верхних мирах никогда не знаешь, из чего чего сделали. Могли и на этом три дэ принтере напечатать, как Василиса свой торт.
Зинаида Сигурдовна Хеймдаль с нами не пошла. Осталась с ней и Труд. Судя по всему, у девчонки с могучей вахтёршей вполне себе добрые отношения, в отличие от нашего сопровождающего.
Сначала я гадал, кто нам будет эти ворота открывать. Всё-таки, здоровая штука. Но всё оказалось просто и для меня нынешнего скучно. Когда мы были в десятке шагов, они сами распахнулись нам навстречу. Плавно, дабы никого особо шустрого случайно не зашибить.
За воротами оказался огромный, но абсолютно пустой зал. Боковые его стены, как и потолок, терялись в сумрачном свете. А вот противоположная от входа стена оказалась рядом, в каких-нибудь двадцати шагах. В ней притулилась скромная дверь обычных человеческих размеров, сделанная, что примечательно, всё из того же дуба.
Величественно, но странно, промолвил Ароз Азорин, обведя взглядом помещение и останавливая взгляд на двери.
И зачем эта пещера перед кабинетом? скептически повёл рукой Бронислав Матвеевич. Тут вполне можно склад устроить.
И секретарши не хватает, вставил Антуан Пустопорожний.
Локи на эти замечания никак не отреагировал. Просто подошёл к двери и открыл. Отошёл в сторону и жестом пригласил нас заходить.
Мы почему-то застыли на своих местах. Плут нас не торопил, лишь ехидная улыбочка чуть тронула его губы.
Ну, кто первый? облизнув губы, спросил Аркадий Петрович. Не тушуйтесь. Это же такая честь, первым войти к владыке Асгарда!
Дамы вперёд? предложил Антуан.
Василиса помотала головой и спряталась за моим плечом.
Первым должен идти самый умный, пискнула она, подразумевая, кажется, блогера. Но ответил её отец:
Я рад, дочка, что ты в меня веришь. Но я бы предпочёл, чтобы первым был кто-то более красноречивый. Я же сухарь и технарь, и ни разу не дипломат.
Не, я бы пошёл, замялся Аркадий Петрович под переброшенными на него взглядами общественности, но я ведь уже пожилой человек. От волнения у меня может случиться всё что угодно. Да и не зря говорят в народе молодым везде у нас дорога.
Разумеется, после этого все посмотрели на меня. Ну, я и пошёл. Но прежде, чем я успел перешагнуть через порог, мой непарнокопытный скакун взмахнул ушами и, прищёлкнув копытами, первым просто-таки влетел в покои владыки Асгарда с громким приветственным воплем.
Здрасте! Мы в гости! успел выпалить он и тут же выскочил наружу, чуть не сбив уже собирающегося входить меня.
В косяк справа от двери что-то громко ударило. По стене пошла трещина, которая, впрочем, тут же затянулась с тихим шипением.
Разумеется, я сделал благоразумный шаг назад и чуть вбок, пропуская Ницше. Наступил на ногу Локи, чуть не упал. Дверь захлопнулась.
Прости, я случайно, извинился я перед плутом. Тот ответил злым взглядом, но промолчал.
Василиса тут же притянула меня своими цепкими ручками и поставила между собой и дверью.
Что там было? спросил я ослика, с опаской выглядывающего из-под её локтя.
Палками кидается! пожаловался он и прижал уши.
Палками? удивился Аркадий Петрович. Он там что, в городки играет?
Должно быть, это было копьё, произнёс Антуан и вопросительно взглянул на Локи. Гунгнир, если не ошибаюсь?
Плут скривился.
Интересно, что бы сказал Двалин, если бы узнал, что его шедевром кидаются в ослов? хмыкнул он и окинул нас нетерпеливым взглядом: Ну, чего встали?
Только никто даже не сдвинулся с места. Если мы и до этого не могли решиться, то уж после неудачной попытки Ницше и подавно никто не горел желанием попасть под суровую божественную длань.
Локи возвёл очи к невидимому потолку, вздохнул и подошёл к двери. Легонько постучал по ней костяшками пальцев.
Владыка, это я и наши гости с юга, чуть повысив голос, сообщил он.
После небольшой паузы дверь сама открылась, и из скрывающегося за ней помещения донёсся тихий, но твёрдый голос:
Войдите.
Локи вопросительно поглядел на нас, сразу понял, что добровольцев нет, и сам вошёл внутрь. Вроде бы, без опаски.
Я изобразил на лице беспечность и шагнул следом.
Помещение совсем не походило на тронный зал. Это был просто рабочий кабинет вроде того, что я видел в доме Антуана Пустопорожнего. Такой же строгий и массивный стол, только места за ним побольше, чем у нашего блогера. Вместо шкафа-витрины на стенах головы неведомых чудовищ. Но, насколько я понял, не настоящие, а лишь голограммы. Впрочем, я ни капли не сомневался, что у них были реальные прототипы, которых в своё время в качестве охотничьих трофеев получил хозяин кабинета. Кресло-качалка у очень похожего на настоящий камина. А в кресле он. Верховный владыка и отец скандинавских богов-асов. Один.
Проходите, не вставая, проговорил он.
Без тени улыбки наблюдал владыка Асгарда, как мои спутники опасливо входят в его покои и удивлённо осматриваются. Впрочем, глаза его, как и в тот раз, когда он появился перед нами на палубе «Варяга», скрывали крупные тёмные очки, так что судить о выражении лица Одина я не берусь.
Когда самым последним вошёл Ницше, ас чуть привстал, но тут же снова расслабился. Хмыкнул и произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь: