Я резко повернулась к императору, удивленная тем, как легко он угадал ход моих мыслей. Но следовало что-то вежливо ответить, а не хлопать ресничками, как глупая кукла.
Понимаю, почему вы решили приблизить этого солдата.
Фурий усмехнулся, откинувшись на пуховую пурпурную подушку, окантованную толстым золотым шнуром.
Конечно! С тех пор я доверяю Борату самое дорогое, что у меня есть мою жизнь. Вокруг заговорщики и убийцы, многие сановники хотят вернуть Риму республиканские права, но я стою за незыблемые основы имперского величия. Ну, скажи, ты действительно веришь, что кучка корыстолюбивых стариков способна сохранить и упрочить римскую славу?
Я девушка из гм простого народа и ратую за ту форму правления, при которой будет хорошо всем слоям населения страны.
А такое возможно? насмешливо удивился Фурий, рассматривая свои розовые ногти.
Пришлось расширить социальную тему.
Я за мир, порядок и процветание. Если крестьяне будут здоровы и сыты, то и правящим кругам не придется голодать. Примерно так
Фурий наклонился ко мне, хищно осклабившись.
Какой осторожный ответ. Из тебя бы вышел забавный оракул. А скажи-ка, девушка из народа, стоит ли мне начинать войну с Северной Галлией или достаточно того, что седьмому легиону удалось усмирить мятеж?
«Да что он пристал со своими хитроумными расспросами, еще бы угадать, что именно Фурий желает услышать от птички в своих когтях кстати, руки-то у него белые, ухоженные, наверно, целый штат рабов следит за состоянием царственных телес».
Собравшись с духом, я отчеканила, что войны это определенно большие траты и жертвы, и если есть возможность договориться полюбовно, лучше решить вопрос без кровопролития.
Фурий, кажется, остался разочарован моим тонким дипломатическим подходом к проблеме.
Ты рассуждаешь как Сенека, такая же пустая высокопарная болтовня о ценности отдельной человеческой жизни. Чушь! Погибнет один простолюдин, его место займет другой, хвала Юпитеру, плебс обильно поставляет новых солдат, впрочем, для этого плебс и нужен.
А еще сеять и убирать хлеб, выращивать скот и строить императорские апартаменты выпалила я, задетая явным пренебрежением Цезаря к его же электорату.
Для этого есть рабы! процедил Фурий, глядя в сторону и лениво помахивая раскрытой ладонью толпе.
Так разве они ценят землю, которую обрабатывают в цепях? горячо возразила я. Разве любят виноградники Таррацины так же преданно и беззаветно, как местные крестьяне? Не будет ли вино, приготовленное рабами, на половину состоять из крови и слез?
Молчи, глупая женщина! прошипел Фурий. Драма мне успела порядком надоесть. Тит Сергий и без тебя каждый день ноет о тяжелых податях и возможности бунта. А у меня в голове вертится сценарий новой навмахии в амфитеатре. Это будет грандиозное зрелище, даже сенаторы не видали подобного размаха, а чернь будет вопить от восторга и славить мое имя.
Я припомнила, что навмахией называли масштабные инсценировки морского сражения прямо на арене местного амфитеатра. Так вот о чем сейчас мечтает правитель Рима
Фурий задумался, по его одутловатому лицу пробегала гримаса раздражения. А я замолчала, опустив голову, на чем свет стоит, ругая свое неуместное красноречие. Разве можно перечить диктатору? Уж лучше бы мне снова прочесть стихи. Ведь ради этого меня везут на Палатин. Говорят, у подножия холма находилась пещера, где волчица вскормила Ромула и Рема, будущих основателей великого города.
После полудня мы оказались во внутреннем дворе императорских покоев. Моим глазам открылся прекрасный сад по дорожкам, щедро присыпанным белым морским песком, вальяжно прохаживались павлины. В густых зарослях высокого кустарника на разные голоса щебетали птицы, раскидистые пальмы и кипарисы стояли ровными рядами перед парадным входом.
Немного съежившись от волнения, я старалась не отставать от Фурия, но он вскоре забыл о моем присутствии, занявшись разговором с седым представительным мужчиной в белой тоге. Зато миновав гулкие пустые коридоры, я успела внимательно оглядеть большую светлую залу, пол которой, застилали пестрые ковры.
В стенах были пробиты ниши, где стояли позолоченные статуи олимпийских богов и богинь, выполненных в рост человека. Потолок украшала яркая роспись. Мозаика на полу изображала геометрические узоры и символические фигуры животных. В огромных терракотовых вазонах росли миртовые деревца и цветы.
В центре комнаты находилось ложе с изогнутыми ножками в виде когтистых звериных лап, на него-то и уселся Фурий, пока пожилой собеседник в тоге продолжал свой доклад, почтительно склонившись к императору.
Рядом с ложем располагались несколько величественных мраморных кресел с желтыми подушками, но никто не решался сесть без особого разрешения Цезаря. В зале остались только докладчик, которого звали Тит Сергий Катон, охранник Борат и я, не знающая, в какую щель забиться от нарастающего беспокойства.
А что, если Фурию будет недостаточно моих песенок и он начнет приставать? У владык его ранга неутолимый аппетит на всякого рода удовольствия и излишества. Не припомню в истории ни одного императора аскета. Роль наложницы меня точно не устроит, а вот как этого избежать
Когда Фурий наконец соизволил бросить на меня пренебрежительный взгляд, я едва стояла на ногах о слабости и была вынуждена опереться на широкую спинку кресла.
Эй, как там тебя не помню имени чего ты трясешься? Может, ты больна лихорадкой и тебя надо как можно быстрее засунуть в мешок, а после вывезти за пределы дворца?
После такого откровенного заявления мне осталось только сказать правду.
Простите, господин, кажется, меня шатает от голода.
Не знаю, что за блажь нашла на Фурия в тот вечер, видимо, он решил развлечься, пригласив к собственному столу уличную актрису. Или же владыка Рима имел мистический дар с первого слова или взгляда определять путешественниц во времени.
Поджав под себя ноги, я сидела прямо на ковре и с блюд, расставленных на низком прямоугольном столике, прямо руками брала крупные влажные сливы, гранатовые зерна и вяленые фиги, а чуть позже даже попробовала жареного лангуста. Фурий сам бросил мне розоватый мясистый кусочек со своей серебряной чаши как тут откажешься.
Борат стоял за правым плечом Цезаря и всем своим обликом выражал спокойную сосредоточенность. Был чрезвычайно похож на верного пса, готового в любой момент перегрызть горло любому, кто посягнет на жизнь хозяина.
Конечно, у «пса» где-то во дворце есть своя конура и с императорской кухни перепадают косточки с остатками мяса, а то и кусочки пожирнее. Почему-то у меня мгновенно возникла резкая неприязнь к угрюмому телохранителю, а ведь именно он подхватил меня на руки, когда я падала со сцены.
Наши взгляды встретились, и в глазах Бората я прочла снисходительную усмешку. Ну, еще бы! Сейчас я выгляжу комнатной собачкой, ожидающей угощения.
Воистину жалкое зрелище растрепанная девица пальцами запихивает в рот ломтики душистого хлебца с гусиным паштетом. Но как это вкусно Царское лакомство! А что вилок и ложек мне вручить никто не догадался, так это сущие пустяки для голодного человека.
И плевать, что губы мои перемазаны маслом, а по локтю течет терпкий гранатовый сок. Может, я обедаю с владыкой Рима в первый и последний раз, а к вечеру меня за малейшую провинность казнят или отправят, куда Ганнибал слонов не гонял. Ой, даже страшно представить, что Фурий может со мной сделать, если не сумею его развлечь.