Его высокопревосходительство ждет.
Войдя, Елисей с улыбкой подошел к вставшему полковнику и, обнявшись с ним, тихо спросил:
Александр Савич, сведения верные?
Все на три круга проверено, так же тихо ответил полковник, хлопая его по спине. Думаешь, чего я так долго возился?
Спаси Христос, Александр Савич. Не забуду, глубоко вздохнув, прохрипел парень, чувствуя, как сжимается горло.
Господь с тобой, Елисей. Надеюсь, остановился у меня?
А куда мне еще деваться?
Вот и славно. Держи, полковник протянул парню потрепанную кожаную папку. Там все, что моим приятелям в столице собрать получилось. Уж как они выкручивались, не знаю, но работа проведена огромная, поверь. И, похоже, с этим делом у них многие свои дела с места сдвинулись.
Может, я им помочь чем смогу? на всякий случай уточнил парень.
Есть кое-что, смущенно кивнул полковник. Им револьверы твои весьма по душе пришлись. Спрашивали, сколько таких, тут он достал из кобуры подаренное ему когда-то Елисеем оружие, сделать можешь, как быстро и сколько стоить будут?
Эх, знать бы раньше, полсотни бы с собой захватил, скривился Елисей.
Не спеши. Они их купить готовы. Так что пусть сначала сами тебе свои нужды расскажут, осадил его полковник.
Тоже верно. А что здесь, кроме материалов на фигуранта? качнул Елисей папкой.
Все, что тебе может потребоваться. Материалы, имена, адреса и мои рекомендательные письма. Хоть сейчас начинай, улыбнулся контрразведчик. Учить тебя не стану. Сам все лучше меня знаешь. На службу не суйся. Встретишься с другом моим у него дома, а лучше где-то на нейтральной территории. Он тебе все точно расскажет и объяснит. Он же и про заказ спросит. Когда отправишься?
Ну, раз тут все готово, завтра и выеду, с ходу ответил парень.
Добро. А сегодня вот, мажордому моему передай, попросил полковник, быстро чиркая что-то на листе бумаги. Поужинаем с тобой в приятной обстановке.
Это я завсегда с удовольствием, усмехнулся Елисей. Люблю повеселиться, особенно пожрать.
Да ну тебя, балабол, рассмеялся контрразведчик. Ступай уже.
Попрощавшись, Елисей выскочил из кабинета и, благодарно кивнув секретарю, выскочил на улицу. Свистнув лихача, он назвал кучеру нужный адрес и принялся нетерпеливо просматривать полученные бумаги. Работа и вправду была проделана огромная. Как выходило из документов, заправляли всеми подлыми делами, происходившими в этих краях, сразу четыре человека. Заскочив по пути на службу к господину Морозову и прихватив у него еще пару рекомендательных писем, парень отправился домой.
Передав мажордому записку полковника, он поднялся в отведенные ему комнаты и, попросив наполнить ванну, снова погрузился в чтение. К ужину он спустился до скрипа отмытый, свежий и готовый к любым неожиданностям.
Утром, едва рассвело, они с Ревазом снова были в дороге. До Тифлиса путники добрались без приключений. Только однажды какая-то группа из полудюжины мужчин странного вида попыталась что-то вякнуть им на ночевке, но увидев пару многозарядных стволов, разом сдулась и исчезла с постоялого двора.
Князь Буачидзе встретил гостей, как всегда, широко и шумно. Но едва узнав, что Елисей получил все нужные сведения, тут же развил бурную деятельность. Зная, куда и зачем парень едет, он принялся выспрашивать, что может сделать для зятя. Все закончилось тем, что князь Дато грохнул на стол мешок золотых червонцев, безапелляционно заявив:
В столице жить дорого, а мой зять бедным быть не может.
Отец, денег у меня больше, чем нужно, попытался отговориться Елисей, но князь был непреклонен.
Сынок, не огорчай меня. Сам не потратишь, Ильико оставь. Вы еще оба молодые. В ресторан сходить, женщин угостить, все денег стоит. Забери и не спорь со мной.
Может, лучше бумажками? жалобно поинтересовался Елисей, с ужасом глядя на лежащий на столе мешок и представляя его вес. В дороге с ними проще.
Задумчиво хмыкнув, князь огладил бороду и, кивнув, снова полез в свой сейф. Выложив на стол четыре пачки ассигнаций, он запер свой железный ящик и, указывая на деньги, усмехнулся:
Пятьдесят тысяч. Думаю, вам двоим на месяц хватит.
Отец, ты смеешься? возмутился Елисей. На такие деньги даже в столице год прожить можно.
Ты князь, Елисей, и мой зять. А значит, денег считать не должен, твердо отрезал князь Дато. Пусть они там знают, что и здесь серьезные люди есть.
Елисей едва сдержался, чтобы не заржать от этих слов в голос. Кивнув, он кое-как запихал пачки ассигнаций в свой баул и, подчиняясь команде тестя, отправился за ним в столовую. В этом случае и вправду было гораздо проще уступить и потом оставить эти деньги Ильико, чем переспорить упрямого горца. В Тифлисе они задержались на два дня, пока слуги готовили карету, ковали лошадей и собирали им в дорогу все необходимое. Заодно Елисею пришлось сводить Любима на базар.
Обитая при табуне, казачок и думать забыл про правила нахождения в обществе. Судя по довольным лицам Любима и Опонаса, эта парочка спелась. К слову сказать, за время пребывания при табуне этих лошадников поголовье княжеского табуна увеличилось едва ли не втрое. Услышав, что ему предстоит довезти князя аж до столицы и обратно, Любим малость струхнул, но потом, взяв себя в руки, решительно заявил:
Не изволь беспокоиться, княже. Свезу, куда скажешь. Только дозволь мне коней для той кареты самому подобрать.
На то и расчет был, усмехнулся в ответ Елисей, отлично понимая, что лучше этого лошадника никто подходящих коней для дальней дороги не подберет.
* * *
В Петербург карета вкатила примерно в середине дня. Приметив городового у заставы, Любим подогнал к нему транспорт и, свесившись с козел, спросил, широко улыбаясь:
Служивый, не подскажешь, как до речки Мойки доехать?
Ты откель такой взялся, красавец, лениво поинтересовался городовой, окидывая взглядом парня и сидящего рядом с ним Реваза.
С Кавказу. Князя Халзанова везу, продолжая улыбаться, поведал Любим. Так куда ехать?
Чего? Какого еще князя? не поверил городовой и, поднявшись, вразвалочку подошел к дверям кареты. Тут, что ли, твой князь? Ну, давай глянем, с ехидной усмешкой добавил он, берясь за ручку двери.
Но едва только дверца приоткрылась, как чья-то сильная рука ухватила его за грудки и рывком втянула в салон. В подбородок городовому уперлось что-то, очень напоминавшее ствол пистолета, и тихий голос зловеще прошипел:
Тебе, болван, жить надоело?
Это самое, прощенья просим, разом осипшим голосом прохрипел городовой, чувствуя, как в спину тоже уперлось что-то очень острое. Это Реваз, спрыгнув с козел, упер свой кинжал ему под лопатку. Тут давеча тоже мошенник один графом назвался, вот нас и предупредили, значит, у всех приезжих бумаги проверять.
Что, тоже с Кавказа? иронично уточнил сидевший перед ним молодой парень, сверкнув холодными словно сапфиры глазами.
Никак нет. Осмелюсь доложить, из-за границы приехавши были, снова захрипел городовой, чувствуя, как по спине полк ледяных мурашей от этого взгляда марширует.
Добре, чуть подумав, усмехнулся парень. Отпусти его, Реваз, обратился он к стоявшему за спиной городового горцу. Стой тут, приказал он окончательно струхнувшему служаке. Сейчас бумаги достану, сообщил парень, ловко убирая пистолет необычного вида в кобуру.
Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, тут же засуетился городовой, потирая шею. Тут по ухваткам видать, что с Кавказу. Видел я чертей ваших. Ох, и ловки с оружием, восхищенно закончил он, опасливо косясь на стоящего рядом горца. А на Мойку выехать не сложно. Ось по этой улице поезжайте. Все прямо да прямо, а после, на Сенной площади вправо берите. До самой Невской першпективы. А там уж влево и до самой Мойки.