Жёсткие шлепки по щекам и ведро ледяной воды привели паренька в чувство. Воган застонал и попытался подняться, тут же скривившись от боли. Окровавленная высохшая правая рука повисла безвольной плетью. Сотни мельчайших дырочек сочились кровью.
М-да, тяжело вздохнул Тревор. Начался денёк Руку промыть и замотать чистой тряпицей. Теперь до города. Вина ему дайте и на телегу. Ну что рты раззявили, несите его!
Помрачнев, отвернулся и зашагал к костру, буркнув себе под нос:
Навязали молокососов на мою голову
Гверн поспешно шагнул в сторону, уступая тропинку явно пребывающему не в самом лучшем настроении главе стражей.
Оно и понятно, радоваться нечему. Отбить-то паренька отбили, хорошо, но вот за руку теперь поручиться нельзя. Скорее всего, малой останется калекой на всю жизнь. И ни один городской лекарь не поможет, будь он даже семи пядей во лбу. Напрасная трата денег. Но Тревор наверняка попытается. Мужик упёртый и своих в беде не бросает, потому старый наставник его и посоветовал. Вот и стараются все многочисленные родственнички всеми правдами и неправдами сунуть своё малолетнее чадушко под его крыло, в надежде, что годков через пять вымуштрует такого же бесстрашного волка. А тут вместо волка получился убогий калека. Похоже, у Тревора теперь остаётся лишь одна надежда на храмовников, но те как узнают, что стряслось, такую цену заломят, проще всей семьёй сразу в каменоломни пожизненно продаваться. И ещё большой вопрос, что даже за такую цену их ворожба поможет. Зато на лекарей хоть пожаловаться можно, а этих святош попробуй тронь. Как же, святые люди, испокон веков борются с тьмой. А сами дальше городских стен и носа не кажут. Нет, чтобы пройтись по округе, жирок малость порастрясти, нечисть погонять. Говорят, когда-то давным-давно так и было. Храмовая дружина ходила далеко в Тёмные земли почти до самого Самуайна. А теперь только городские ворота сторожат. Конечно, зачем напрягаться, и так неплохо устроились. Солнечный камень сбывают бойко, любого прожженного купца за пояс заткнут. Ещё бы. Люди последние портки с себя снимут, лишь бы ночью спокойно спать
Эй, лодыри! послышался вдалеке раздражённый басок Тревора. Солнечник весь собрали?
Нет, мастер. У лошадей ещё чуток круга осталось. Покудова заметаем.
Заметайте быстрей! Или до ночи хотите возиться?
Гверн подсел к костру и благодарно кивнул в ответ на протянутую плошку с дымящейся кашей. Поглядывая на суетящихся после окрика Тревора отроков, неспешно принялся за еду.
А куда спешить, время ещё есть. Всё равно пока мальцы весь солнечник не сметут, телеги с места не стронутся. Пусть вперемешку с мусором, но до города пару ночей защита ещё прослужит. А вот на обратный путь новый придётся покупать, старый уже весь выгорел. Крошкой всё подешевле выйдет. Хотя у Тревора на всякий случай глыба солнечника с полпуда имеется. Видно немало денег за такой кусище в своё время отвалил. Вот потому и возит в телеге под задом. Так и светится, поди, зад теперь весь
Прыснув со смеха, Гверн натужно закашлялся. Сделав вид, что поперхнулся кашей, поспешно припал губами к фляжке с водой.
Вот же нафантазировал, чуть не опростоволосился. Ребята вокруг простые, смех без причины не поймут. А скажешь про светящийся зад Тревора, так и вообще М-да. Наверно дальше бы до города пришлось топать одному. И это ещё было бы самое безобидное
Эй, а ну кто там разлёгся! Ждать никого не будем! пробился сквозь сон густой бас.
Успев малость задремать после завтрака, Гверн заполошно дёрнулся и судорожно схватился за нож.
Спокойно, друже, спокойно! возничий свесился с телеги, пряча усмешку в густых усах. Эка тебя сморило. Давай-ка садись быстрей, показал кнутом на свободное место подле себя. Отъезжаем.
Спасибо.
Стряхнув сонную одурь, Гверн ловко запрыгнул на телегу и плюхнулся на пыльную мешковину.
И нет ничего смешного. Да, на солнышке немного сморило, с кем не бывает. И так целую неделю ни разу толком не выспался, а тут ещё и прошедшая весёлая ночка. Под самое утро только как следует задремал. Ничего, осталось потерпеть всего две ночи. В городе наконец-то можно будет как следует помыться и отоспаться.
Когда солнце ощутимо перевалило за полдень, Тревор начал раздражённо покрикивать и подгонять возниц.
Чего он весь на нервах? поинтересовался Гверн. Из-за Вогана что ли? Так всё равно нам до города сегодня никак не успеть.
Да нет, возничий подстегнул лошадей и степенно вытер усы. Мальцу что ему теперь, соснул винца, да и дрыхнет себе в телеге. Не, места здесь больно плохие. Вот потому Тревор до ночи подальше уйти хочет.
Гверн с сомнением оглядел окружающие холмы с чахлыми деревцами.
Плохие? А что же в них такого плохого? По мне так всю неделю одно и то же.
Хех, возничий снисходительно усмехнулся. Первый раз в здешних местах?
Первый, признался Гверн. Я сам с севера, у нас там намного спокойней.
Оно и видно, кивнул возничий. Говорок у тебя тамошний. Так вот, насчёт этих мест. Люди здесь когда-то жили. Дальше проедем, сам развалины домов увидишь. Потом понемногу нечисть пошаливать стала, потом всё больше и больше. Потом вода ушла, а с ней и люди, без воды-то какая жизнь. Попить ни себе, ни скотине. Вот потому без людей всякая нечисть и расплодилась, гонять-то её теперь стало некому.
А что же храмовники, разве не гоняют?
Возничий пожал плечами.
А им зачем. В городе и так хорошо, а за город они особо не ходят. А уж когда особо приспичит, так на то и дружина есть, или вольных стражей вроде Тревора наймут, ежели кому надо ехать куда совсем далеко
Понятно, Гверн потерял интерес к разговору и поглубже нахлобучил шапку, пытаясь задремать под мерный скрип колёс.
На ночь встали не совсем обычно. Помимо обычного защитного круга, лошади и люди оказались внутри большого круга из телег. Тревожно поглядывая на пламенеющий закат, Тревор распорядился опустошить два последних мешка солнечника.
Костры жечь всю ночь. Онгхус, Кехт, вы дозорные. Мальцов себе в подмогу кого пошустрей возьмите. А вы, оболтусы, смотрите у меня! Чтоб не как в прошлый раз! Всем шуршать, чтоб хвороста до утра хватило! пригрозив напоследок кому-то внушительным кулаком, Тревор полез спать под телегу. Хоть чуток покемарю. В полночь проснусь, каждого проверю! И если кто дрыхнет, лично пришибу!
Улучшив момент, когда суета немного улеглась, Гверн подсел к Кехту, мрачно проверяющему оголовки арбалетных болтов.
Слушай, Кехт. А чего это мы сегодня встали так необычно? кивнул на круг из тележек. И даже лошадок почему-то внутрь взяли.
Давай не будем об этом к ночи, поморщился здоровяк. Не буди лихо, пока оно тихо, слыхал? Если что случится, ты и сам всё увидишь, а собирать всякие сплетни как базарная баба я не обучен. Ты самое главное, если что чудное покажется, особо не боись, и за круг не ходи.
Это само собой, хмыкнул Гверн. Ладно, спокойной ночи, поднялся и побрёл к телеге.
Вот и поговорили. Видно совсем за дурачка держат. Хотя, может оно и к лучшему. Меньше знаешь, крепче спишь.
Погодь-ка, паря, окликнул вслед Кехт. Если что, с арбалетом сладишь?
А то! повернулся Гверн.
Тогда на, здоровяк протянул древний, видавший виды арбалет. Конечно, это против правил, но лишний стрелок нам не помешает. Да ты не смотри, что он такой старый. Тетиву я сам менял. За пятьдесят шагов доску в два пальца насквозь пробивает. И штук пяток болтов возьми, всё лишним не будет. Да, смотри не поранься. Там наконечник с ядом.
Как с ядом? вскинулся Гверн. А если напорюсь?
Да не боись, он не на людей. Если и наколешься, денёк помутит и всё, а вот нечисти мало не покажется.
А-а-а, тогда ладно. Спасибо
Пристроив оружие в изголовье, Гверн плюхнулся на соломенную подстилку.