Я храню на чердаке всякий хлам, сказал хозяин, кивнув в ту сторону. А нам сюда. Проходите, леди Лидделл, и простите меня за тесноту и пыль. Моя служанка бывает здесь раз в пару недель, и гости заглядывают не часто.
Он привычным жестом приказал огню зажечься. Я заметила это движение ладонь вытянута в сторону камина и сомкнутые пальцы поднимаются вверх, словно приманивают кого-то, потому что в последнее время старалась побольше наблюдать и замечать, как и с чем работали волшебники вокруг меня.
Тебе не жарко, милая? руки Ренара мягко легли мне на плечи, и пришлось позволить ему снять с меня пальто.
Это была еще одна из тех вещей, к которым я привыкала: ждать, пока перед тобой откроют дверь, пока подвинут стул, чтобы ты села, подадут руку, когда тебе нужно преодолеть препятствие сложнее пары ступеней крыльца, поднимут безделушку, которую ты намеренно или случайно уронила на пол.
Шамас проследил за тем, как я, смущенно потерев ладони друг от друга, устроилась в одном из двух кресел у камина. Кресла были старые, с затертыми деревянными подлокотниками и свежей, кажется, обивкой. В самой комнате царил полумрак, она была большой, но из-за обилия каких-то ящиков, сундуков и коробок, расставленных по углам и явно лишних, казалась захламленной.
Шамас приехал сюда недавно, напомнила я себе. Скорее всего, он просто не успел и не считал нужным разбирать это все и использует комнату как еще один склад, да и в конце концов, милая, какое твое дело?
Жить над собственной лавкой то еще удовольствие, сказал Шамас, явно заметив то, как я осматриваюсь. Кофе, леди Лидделл? Или чай?
Кофе, если можно, я посмотрела прямо на него и виновато улыбнулась.
Как леди скажет, ответная улыбка была лукавой, и Шамас, еще раз напомнив, что не держит слуг, исчез за еле заметной дверью в дальней стене.
Я недоуменно моргнула ему вслед.
Там кухня, Мари, тихо сказал Ренар. Он стоял рядом с камином, почти в тени, с той стороны, которая была ближе ко мне. И черная лестница, ведущая во двор. Ты как? спросил он с тревогой в голосе.
Нормально, ответила я.
Мы можем уйти в любой момент, напомнил Ренар, щурясь на огонь. Если тебе что-то не понравится.
Я помню, да, сказала я. Пока все хорошо. Правда. Или нет?
Я наклонила голову набок.
Ренар отвел взгляд в сторону, к той самой двери, за которой скрылся Шамас, и поджал губы, прикидывая что-то в уме.
Не бери в голову, золотко, сказал он, виновато улыбаясь. Здесь просто слишком много незнакомых запахов. Очень ярких.
Он оттолкнулся от стены и прошел вдоль комнаты в той стене, на которой были окна два больших, просторных окна, прикрытые темными портьерами так, что в комнате царил полумрак, словно ей не пользовались. Наверное, подумала я, так и есть Шамас же сказал, что гости у него бывают редко. Ренар чуть отодвинул край портьеры, выглядывая наружу.
Там что-то интересное?
Нет, сказал он, делая шаг назад. Но окна выходят в окна соседей, так что я не удивлен, что шторы такие плотные. А я надеялся впустить сюда немного солнечного света.
Он щелкнул пальцами, и пара бра на стене между окнами тускло засияли.
Так лучше, согласитесь, леди Лидделл? с дружеской иронией спросил Ренар и добавил: Посидишь одна? А то мне, признаюсь, как-то неловко злоупотреблять гостеприимством господина Раферти и заставлять его делать все одному
Я пожала плечами в ответ.
***
Обложку сборника сказок, который теперь лежал у меня на коленях, украшало золотое тиснение шипы и бутоны, переплетение веточек, за которые цеплялись лапками крошечные птички. Не знаю, где Шамас взял эту книгу до того, как она, завернутая в плотную бумагу, оказалась у меня в руках, но и страницы, и уголки, и зеленая лента-ляссе все было новым, словно бы до того к книге никто не прикасался. Я провела по корешку кончиком пальца, задумчиво, потому что еще не до конца понимала, что задумал господин Раферти. Получать спонтанные подарки было приятно, но неловко, особенно когда речь шла о подарках от полузнакомых мне людей.
Ренар, уютно устроившийся в соседнем кресле, теперь наслаждался отсутствием Присциллы в зоне видимости и с явным удовольствием курил. Он вернулся вместе с Шамасом, куда более спокойный и веселый, чем до того.
Если принять за истину то, что в вашем мире, леди Лиддел, небеса, вопреки расхожему мнению, не отливают зеленью, а солнце так же восходит на востоке и садится на западе, то, думаю, нет ничего удивительного, что многое вам действительно кажется знакомым, Шамас протянул мне чашку с кофе, и придвинул поближе к огню стул, до того стоявший рядом с небольшим письменным столом.
Стол, в отличие от всего остального пространства гостиной, был аккуратно прибран и казался почти пустым.
Эта книга куда менее занимательна, чем «Истории о золоте и железе», Шамас кивнул в сторону моих коленей. Но я подумал, что она порадует девушку, которая советуется с птицей, когда нужно выбрать книгу на вечер.
Большое спасибо, господин Раферти, ответила я, имея в виду и кофе, и этот вот другой подарок.
Я спросил разрешения у вашего патрона, разумеется, продолжил он. Лорд дель Эйве не возражал. Как не возражал он против вашего визита сюда и даже обещал передать приглашение. Я рад, что вы все-таки нашли время навестить меня. Надеюсь, вас действительно не слишком смущают вся эта пыль и коробки
Он махнул рукой, словно предлагал на всякий случай убедиться, что и пыль, и коробки все еще наличествуют, и мы оба и я, и Ренар поспешили заверить его, что нет, не смущают. Кофе был очень крепким и горчил, в него добавили специи перец и что-то еще.
Розмарин, сказал Ренар, заметив, что я принюхиваюсь. Но я бы предпочел что-нибудь более согревающее.
Шамас рассмеялся, шутливо погрозил ему пальцем и достал из внутреннего кармана сюртука маленькую фляжку, уже знакомую мне. Заговорщически махнув ею в сторону Ренара, он плеснул немного виски ему в кофе.
Вам, леди Лидделл, не положено, извинился он. Лорд Парсиваль пообещал, что сделает со мной что-нибудь нехорошее, если узнает, что я снова попытался предложить неофиту выпивку, он приподнял фляжку. За ваше ученичество. Пусть пролетит быстро и успешно завершится!
Я посмотрела на пятна от чернил, въевшиеся в пальцы там, где они соприкасались с пером. Быстрым и тем более легким мое ученичество точно не будет, и ведь мы пока еще даже толком не начали: Присцилла гоняла меня по этикету, ставила мне почерк, называя это тренировкой концентрации, и изредка, когда ей казалось, что я это заслужила, рассказывала мне о магии, очень мало и скупо, под любым удобным предлогом обрывая рассказ и всегда на самом интересном месте, там, где у меня появлялись новые вопросы.
Ответы на некоторые из них я, конечно, искала сама никто не запрещал мне прятаться за шторой в библиотеке, и я пользовалась этим.
Как вам живется в новой роли, Мари? спросил Шамас.
Я еще не поняла, ответила я. Моя жизнь, господин Раферти, за последний месяц несколько раз переворачивалась вверх ногами и обратно, поэтому я боюсь судить о новой роли, пока не пойму, что задержусь в ней дольше, чем на пару дней. Но некоторая доля определенности мне нравится.
Шамас хмыкнул и снова приложился к фляжке.
Я вижу, леди Присцилла позволяет вам вольности вроде прогулок по холмам и визитов к сомнительным личностям вроде меня, сказал он.
Если не вытаскивать леди Лидделл из библиотеки, Ренар вытянул ноги вперед и скрестил лодыжки, она будет больше похожа на призрака, чем на живую девушку, а в этом проклятом доме и так слишком много траура по поводу и без.
Шамас развел руками, мол, что поделать, а я задумчиво прикусила нижнюю губу.
В доме дель Эйве были темы, которые было нежелательно обсуждать, слова, от которых все замолкали и смотрели на произнесшего их с укором, и пара закрытых комнат, куда никто не заходил. Пара недель жизни в этом сумрачном мирке, полном чужих теней и воспоминаний, еще не сделали меня его частью, а двое мужчин, в компании которых я сейчас пила кофе, имели доступ к тайнам, в которые никто не стремился меня посвящать.