Рассмеявшись, мама чмокнула меня в лоб.
Вот это моя девочка! воскликнула она, подхватила один из чемоданов и вышла на улицу. Я с улыбкой посмотрела ей вслед. Окинув меня веселым взглядом, Фенья наклонилась к своему чемодану, но тут я взяла ее за плечо, заставляя остановиться, и спросила:
Ты в порядке?
Фенья на четыре года старше меня. В детстве мы не были особо дружны из-за разницы в возрасте, но за последние несколько месяцев нам удалось сблизиться. Я прекрасно понимаю, что стать валькирией это судьба Феньи и что она с нетерпением этого ждет но не могу отделаться от беспокойства, поселившегося у меня в душе. Или от страха, что девушка, которая вернется из Вальгаллы, будет уже не той Феньей, что я знаю.
Не моей сестрой.
Я волнуюсь, тихо призналась Фенья, мельком взглянув на улицу.
Райан уже приехал. Они с мамой стояли у машины и разговаривали. Мы сказали ему, что Фенью пригласили на прослушивание в Ванкувер и что мама, естественно, поедет с ней. Мы с Райаном проводим их на вокзал в Эдмонтоне и посадим на поезд. До этого еще несколько часов, но мне кажется, что прощание уже наступило. Наверное, потому, что по возвращении мама с Феньей уже не будут прежними.
Прежней останусь одна лишь я. Старая добрая Блэр.
Все будет хорошо, сказала я Фенье и заставила себя улыбнуться, надеясь ее подбодрить. Жаль, что я не могу быть с тобой.
Мне тоже жаль, отозвалась Фенья, схватила меня за руку и крепко сжала.
Не знаю, кого из нас она пыталась успокоить, себя или меня. Да и какая разница? Я стиснула ее ладонь в ответ и сказала:
Я ужасно тобой горжусь. Ты же в курсе, да?
Лицо Феньи прояснилось, с него слетели остатки волнений. Ничего не ответив, сестра притянула меня к себе и обняла.
И я горжусь тобой, малышка, прошептала она мне в волосы. Потом отстранилась и широко улыбнулась. Но сейчас нам пора ехать, а не то мы опоздаем на поезд.
Я кивнула и схватила куртку, надевая ее на ходу. Дверь за нами захлопнулась. Я еще раз проверила, все ли взяла, и направилась к остальным.
Привет, Блэр, подмигнул мне Райан, поставив последний чемодан в багажник.
Внутри у меня все перевернулось, и я мысленно прокляла тело за такую реакцию. Господи, я знаю Райана целую вечность! Почему же я вдруг стала смотреть на него иначе? Почему взгляд подмечает разные мелочи, на которые я раньше не обращала внимания?
Например, озорной блеск в серо-голубых глазах, напоминающих небо в холодные зимние дни. Не скрытую щетиной ямочку на щеке, которая появляется, когда он улыбается Несколько лет назад Райан вознамерился отпустить бородку, но быстро сдался: у него вырос только небольшой пушок. Зато теперь ему приходится бриться каждый день. Я знаю это потому, что если он не побреется, то у него на лице становится отчетливо видно щетину.
Как насчет сесть в машину? раздался его дразнящий голос. Или будешь и дальше пялиться на снег?
Моргнув, я почувствовала, как на щеках проступает румянец. Проклятье! Не ответив, я ткнула Райана локтем в бок и сладко улыбнулась, когда тот застонал. Мы всегда так себя ведем: дразним друг друга, как брат с сестрой. Впрочем, иногда иногда мне кажется, что Райан и правда заигрывает со мной. Или, может, мне просто хочется в это верить.
Все готовы? спросила мама и, не дожидаясь ответа, завела двигатель. Если она что-то забыла, то ей придется с этим смириться. Посадив их с Феньей на поезд, мы с Райаном сядем в машину и поедем обратно.
Мама осторожно выехала со двора и свернула на дорогу. Фенья возилась с радио, пока не нашла станцию, на которой крутили классическую музыку. Она сидела на пассажирском сиденье, а мы с Райаном делили заднее. Ближайшие несколько часов мне предстоит провести с ним рядом. Без возможности на что-нибудь отвлечься. Прекрасно, просто великолепно.
Мимо проносились окрестные пейзажи, по большей части покрытые снегом равнины, сверкающие на солнце мириадами мельчайших кристалликов. А вот дорога была просто ужасной: местами обледенелой, местами нерасчищенной, и нам то и дело приходилось сбавлять скорость. Но чем ближе мы подъезжали к Эдмонтону, тем лучше становилось покрытие. И тем стремительнее приближалась минута прощания.
Мой взгляд то и дело обращался вперед. Фенья сидела с закрытыми глазами, склонив голову к окну, и спала, приоткрыв рот. Выглядела она забавно. Мама обеими руками держала руль и смотрела прямо перед собой. Словно заметив, что я за ней наблюдаю, она взглянула в зеркальце заднего вида и тепло улыбнулась. Я улыбнулась в ответ.
Я всегда знала, что этот день настанет, но мне все равно трудно отпустить маму с Феньей.
«Их не будет всего неделю», напомнила я себе, но это не избавило меня от щемящего чувства в груди. После того как восемь лет назад отец скончался, мы с мамой и сестрой превратились в сплоченную команду. Конечно, время от времени у нас случаются недопонимания (например, когда Фенья разбрасывает вещи или врубает музыку на полную громкость), но мы всегда и во всем поддерживаем друг друга и делим любые радости и горести.
Все, кроме церемонии, во время которой мама передаст свои силы Фенье и та станет валькирией. Понятия не имею, как это произойдет, но воображение рисует поистине эпическое зрелище. С музыкой, песнопениями, алтарем, купающимся в свете северного сияния А может, валькирии решат обойтись шампанским с тортом, воздушными шариками и конфетти. Кто знает, как потомки древних нордических богов отмечают свои праздники? Наверняка пьют много медовухи
Я отвернулась и посмотрела на Райана, который был необычайно молчалив на протяжении всей поездки. Сейчас он смотрел в окно и держался так напряженно, словно испытывал боль.
Я нахмурилась, заметив, как Райан сжал руку в кулак. Что с ним?
Райан? позвала я так тихо, чтобы мама с Феньей не услышали.
Райан не ответил.
Эй Я похлопала его по руке.
Он вздрогнул, словно от удара, резко обернулся и несколько секунд смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Потом тяжело сглотнул.
Так, ладно. Теперь я начинаю по-настоящему беспокоиться. Райану плохо? Он заболел? Может, мы вчера засиделись на холоде и он что-то подхватил?
Что случилось? спросила я. Тебе плохо? Ты что-то побледнел
Совсем как в тот раз, когда мы впервые прокатились на карусели. Я бесстрашно села на место, а вот Райан заколебался. Зато потом он повеселился от души, а меня жутко укачало, что было крайне несправедливо, ведь изначально карусель была моей идеей.
Я в порядке, улыбнулся Райан, но я на это не купилась.
Я же вижу: что-то не так. Губы у него плотно сжаты, и держится он напряженно. Как будто вот-вот откроет дверь и выпрыгнет из машины. Нет, конечно, что за бред. Может, его просто укачало от ухабистой дороги? Такого никогда раньше не случалось, но
Машину занесло в сторону. Одной рукой я машинально схватилась за ручку от двери, другой вцепилась в Райана. Похоже, мы наехали на лед. Мама вот-вот выровняет машину.
Но этого не произошло.
Ход машины не стал ровнее, напротив, колеса юзом заскользили по дороге.
Мама? испуганно вскрикнула я.
Все хорошо, милая, успокаивающе сказала мама, но ее слова заглушил крик.
Кричала Фенья.
Господи боже! услышала я справа от себя.
Все вокруг закрутилось с невероятной скоростью и в то же время мне казалось, будто я наблюдаю за происходящим в режиме замедленной съемки.
Мама не справилась с управлением. Взревел двигатель, завизжали тормозные колодки. Овраг распахнул свои жадные объятия.
А потом мир вокруг померк.
Глава 3
Блэр
Темнота. Вдалеке слышится шум. Что это, море? Ветер?..
Окружающий мир вдруг зашевелился, закачался, а потом снова замер. Что произошло?
Блэр? Блэр! Ты меня слышишь?
До меня доносился чей-то настойчивый голос, но слышала я его приглушенно: он с трудом пробивался сквозь стоявший у меня в ушах шум и сквозь плотную пелену тумана, накрывшую мое тело подобно одеялу. Чудесному, успокаивающему одеялу, из-под которого не хочется выбираться. Потому что это будет означать возвращение к реальности.