Как мне все это надоело! Полгода назад я помог тебе, а теперь ты снова обращаешься ко мне с подобной просьбой? в сердцах произнес мужчина.
Теперь парировала женщина.
Если ты помнишь, эта сделка была не бесплатной! послышался уже шипящий голос женщины.
Ладно, ладно, я помню! Хорошо, я помогу тебе, но в последний раз и то, потому что хорошо помню услугу твоего мужа. Принесешь две фотографии парня для паспорта и одну тысячу! пытаясь закончить неприятную беседу, проговорил участковый.
Как, полгода назад это было пятьсот, а сейчас кусок? вызывающе проговорила Марина Ивановна.
Цены растут и к тому же я тоже должен делиться, нагло произнес участковый, пытаясь закончить разговор.
Хорошо, через два дня принесу фото и конверт, загробным голосом произнесла женщина.
Тысяча рублей для 1983 года было колоссальной суммой, но это того стоило.
«И вот еще что, иди делать фото к правильному фотографу, чтобы сделать фото с волосами, а не с лысой головой!» добавил участковый.
Это был правильный совет со стороны милиционера, потому что волосы на голове солдата только начали пробиваться и с такой шевелюрой на паспорте, он будет вызывать подозрения у сотрудников милиции.
Через мгновение, женщина вышла из кабинета, а в коридор высунулась голова участкового, который подозрительно окинул взглядом весь коридор и сидящего на стуле солдата.
«Пойдем, Максим!» беря солдата за руку, сказала Марина Ивановна.
Они вышли на улицу и неторопливо пошли по скверу, наслаждаясь весенней погодой и ярко светившим солнцем. Со стороны казалось, что вместе идут мама и сын. Первый документ был «заряжен».
Глава 6. Обитель убогих
«Ну, что Максим, теперь тебе предстоит провести две недели в обители убогих, как называл психиатрическую лечебницу мой покойный муж», со смехом произнесла Марина Ивановна.
От такого сравнения Максим сразу же представил себе казенное учреждение с большими палатами, высокими потолками и железными решетками на окнах, где нездоровые на голову люди лежали на кроватях. Больные кричали дурными голосами, дрались и ловили невидимых бабочек в воздухе. Подобные картины про психиатрические лечебницы, он видел ранее в советских фильмах. Теперь ему предстояло собственными глазами увидеть, как на самом деле там «кипит» жизнь.
«Ничего не бойся, там за тобой присмотрит мой знакомый доктор, а твое поведение для всех остальных должно выглядеть, как тихое помешательство. Больше улыбайся глупой улыбкой и никого не задирай в палате!» сказала Марина Ивановна.
Прочитав краткую инструкцию по пребыванию в казенном учреждении, Марина Ивановна и Максим стали собираться в путь. Солдат все также вышел на улицу в синих джинсах сына и футболке с фотографией группы «Бони-М». На лысую голову была надета модная черная бейсболка с большой буквой «М». Она была вышита золотыми нитками и от этого ценность головного убора была еще выше. Теперь Максим полноправно пользовался вещами погибшего сына Марины Ивановны, которые были куплены буквально за год до смерти парня. Дорога до казенного учреждения была короткой, и не успел Максим закончить повествование про свой родной поселок, как женщина сказала:
Ну, все, пришли!
Теперь солдат увидел, что они стоят на малоприметной улице Москвы перед высоким бетонным забором, по верху которого была натянута колючая проволока. Чуть далее виднелось КПП с железными, въездными воротами для транспорта.
Подходя к КПП, Марина Ивановна пошла впереди, а Максим за ней. Войдя в коридор КПП и остановившись перед вертушкой, женщина наклонилась к стеклянному окошку. За ним сидел охранник. Далее она произнесла дежурную фразу:
Мы к доктору Иванцову.
Седой охранник за столом взял в руку трубку телефона на столе и набрал прокуренным пальцем несколько цифр.
«Владимир Михайлович, к Вам пациенты на проходной», вяло произнес он в трубку. На другом конце линии, что-то ответили, и охранник положил трубку.
«Ваш паспорт, пожалуйста!» обратился он к посетителям, тем временем открывая рабочий журнал на своем столе.
Марина Ивановна, безропотно открыв сумочку, вытащила паспорт и положила в выдвинутый лоток внизу стекла. Вопросительно посмотрев на солдата, охранник повернул голову в сторону женщины. Понимая его немой вопрос, женщина быстро ответила:
У сына паспорта нет.
Неторопливо записав данные паспорта женщины в свой журнал посетителей, охранник вместе с паспортом вернул бумажный пропуск, с треугольной печатью внизу.
Марина Ивановна тронула рукой вертушку и та, проворачиваясь стала крутиться, пропуская двух посетителей внутрь территории. Выходя во внутренний двор, Максим увидел перед собой красивые асфальтированные дорожки и проезд для автомобилей. Вдоль дорожек тянулись коротко постриженные газоны с травой и круглые клумбы, на которых были высажены несколько типов цветов. Особенно на этих клумбах выделялись кроваво-красные розы, которые придавали особый колорит.
Невольно залюбовавшись красотой клумб, Максим на секунду забыл про цель своего визита. Вдалеке дорожек виднелся лечебный корпус, состоящий из трех этажей. Если бы не решетки на всех окнах этажей, то данное сооружение можно было принять за красивую больницу.
На первый взгляд строение, выкрашенное в серый цвет, еще подходило под старый особняк царских времен. В центре здания находился вход со множеством ступенек, который вел в психиатрическую лечебницу.
Поднявшись по мраморным ступенькам и остановившись у массивной деревянной двери, Марина Ивановна позвонила в звонок, который находился справа от входа. Через несколько секунд ожидания, дверь открыл рослый мужчина высокого роста, в белом медицинском халате.
Торс мужчины опоясывал белый, тонкий поясок, делая фигуру мужчины еще более внушительной. Сказав медбрату лечебницы, который стоял на вахте возле двери цель своего визита, Марина Ивановна стала ожидать прихода доктора. Вестибюль, в котором стояли посетители, был более величественный, чем фасад самого здания.
Здесь по двум стенам стояли массивные белые колонны с лепниной по потолку, а сам пол был выложен из темных шлифованных плит похожих на гранит. На штукатуренных и покрашенных в салатовый цвет стенах висело несколько картин в деревянных рамках.
На картинах были изображены улицы и переулки старой Москвы. Потолок вестибюля венчала большая, старая люстра из меди и множества небольших белых плафонов. Между плафонами располагались гнезда для свечей, которые виднелись по всему периметру и были обязательным атрибутом той поры.
С двух сторон вестибюля были расположены металлические двери, которые вели в отделения. По центру располагалась широкая лестница ведущая на верхние этажи. Она была украшена красивыми перилами, покрытыми лаком. Ступени лестницы так же, как и сам пол вестибюля были выложены темными шлифованными плитами.
Через несколько минут в вестибюле учреждения появился средних лет мужчина в ослепительно-белом халате, под которым виднелись белая рубашка с коричневым галстуком и черного цвета брюки. Задорно улыбнувшись женщине и поздоровавшись с ней, он сразу же переключил свое внимание на Максима.
Маленькие глазки доктора, как два буравчика на уже оплывшем лице стали изучающе смотреть на солдата. Моментально сделав глупое лицо, как его учила Марина Ивановна, солдат стал во все зубы улыбаться доктору.
«Что не буйный, это уже хорошо! Сережа, отведи молодого человека в отделение и переодень в нашу форму!» обратился доктор к верзиле в белом халате.