– Боюсь, уже поздно, – удержал его Уолтер, положив ладонь на могучее плечо бывшего воина. – За нами в любой момент могут начать наблюдать. Поэтому чем меньше мы будем показывать, что чего‑то опасаемся, тем больше у Хэла шансов убежать.
Из прибрежных зарослей тростников выпорхнула с громким криком явно чем‑то потревоженная утка‑арлекин, распознать которую по ее характерному силуэту было нетрудно даже в сгущающихся сумерках. Хлопая крыльями, то взлетая, то опускаясь к самой воде и перебирая по ней лапками, она пролетела небольшое расстояние вдоль затененной части озера и снова скрылась в кустах.
Уолтер облегченно вздохнул:
– Славный мальчик. Теперь ему лишь надо найти, где спрятаться.
– Он останется, – угрюмо произнес Малахия. – Он уже не мальчик, а мужчина.
– Мужчина в шестнадцать лет? – удивился Уолтер. В уголках его глаз неожиданно появились слезы, столь свойственные этому возрасту. – Уже?
– Нормальный мужчина, – проворчал Малахия. – А кто нам здесь может угрожать? Или что?
– Я не знаю, – пожал плечами Уолтер. – Устройство лишь предупреждает о резком давлении онтогенетической энергии, движущейся в нашем направлении. Вы, должно быть, помните, я как‑то говорил вам о своих расчетах относительно мальчика; они показали высокую вероятность его пересечения с пиком напряжения текущих исторических сил до достижения им семнадцати лет.
– Ну, если это всего лишь энергетическое воздействие… – начал Малахия.
– Не обманывайте себя! – ответил экзот неожиданно резким, совершенно несвойственным ему тоном. – Должны появиться какие‑то люди или произойти какие‑то события, об этом и свидетельствует изменение давления, точно так, как внезапное падение давления воздуха говорит о надвигающемся урагане. Возможно… – Он замолк. – Что там?
– Похоже, это Иные, – тихо сказал Малахия.
– Почему вы так решили? – удивился Уолтер, огляделся вокруг, но не заметил ничего подозрительного.
– Я не уверен, а просто подозреваю, – пояснил Малахия. По спине Уолтера пробежал холодок.
– Мы плохо поступили с нашим мальчиком, – еле слышно проговорил он.
Обернувшись, Малахия уставился на него.
– Но почему? – взвился дорсаец.
– Мы учили его общению с человеческими существами, преимущественно с мужчинами и женщинами, – прошептал Уолтер, опуская голову под бременем внезапно осознанной вины. – А эти дьяволы теперь свободно разгуливают по четырнадцати мирам.
– Иные – вовсе не дьяволы! – воскликнул Малахия. – Смешайте вашу кровь с моею и Авдия – смешайте кровь представителей всех Осколочных Культур, если хотите, – и все равно получатся только мужчины и женщины. Люди делают людей, и ничего больше. Что в горшок положил, то и вынул.
– Это не обычные мужчины и женщины, а гибриды, – произнес Уолтер. – Люди, обладающие множеством способностей.
– Что из того? – проворчал Малахия. – Человек живет, человек умирает. Если он хорошо жил и хорошо умер – какая разница, что убило его?
– Но ведь речь идет о нашем Хэле…
– Который тоже должен когда‑то умереть, как все остальные. Да выпрямитесь же вы! – выкрикнул Малахия. – Разве у экзотов нет позвоночника?
Уолтер взял себя в руки. Он выпрямился, несколько раз глубоко вздохнул и снова стал абсолютно спокойным.
– Вы правы. По крайней мере, Хэл получил все, что мы трое могли ему дать.