Арлинг не помнил, сколько отсутствовала Хамна, но убедил себя, что в отличие от него Магде керхи помогут. Очнулся он от знакомых объятий. Фадуна ничего не весила, но он почувствовал запах ее волос. С трудом подняв руку, он погладил Магду по голове со всей нежностью, на какую был способен. Вернее, положил ладонь на затылок и позволил ей скользнуть вниз, чувствуя, как на его пальцах остаются волосы Магды их осталось совсем немного. Магда положила голову ему на живот и снова ушла из этого мира в другой. Так они и пролежали, пока в пещеру не вползла запыхавшаяся Хамна. Арлинг уже понял, что подступ к их убежищу был не из простых, от того тем более было непонятно, как его смогла преодолеть больная Фадуна.
Хамна рассказала, что Магда пролежала у керхов день, а ночью сбежала. Все решили, что ее утащил снежный барс, следы которого видели в округе. Сутки ее искали с охотниками, а потом Хамна вернулась посмотреть жив ли Арлинг, и нашла с ним Фадуну. Беспамятная Магда не раскрывала своих секретов, но впредь ее решили не трогать.
Арлинг попросил Хамну не приносить лекарства. И так было понятно, что она провожает их с Магдой в последний путь, но упрямая наемница все равно вливала в него и Фадуну травяные отвары, чистила ему раны от гноя и протирала его тело жасминовой водой, в которую верила, как в святую.
Если бы у Арлинга имелся хоть шанс, Хамна давно отрезала бы ему ноги. Они оба знали это. Яд проник по всему телу, Арлинг чувствовал налитые жгуты вздувшейся плоти на бедрах, животе, они поднимались к груди, обещая смерть медленную и мучительную. Странно, что она до сих пор не пришла к нему. Наверное, хотела сначала забрать Фадуну. Хамна больше не поддавалась на уговоры отвезти Магду к людям. Где-то рядом был город серкетов, Арлинг знал, что они не могли уйти далеко, но наемница прикидывалась, что ни о каком городе не знает. Он просил ее догнать войско Даррена и привести помощь оттуда, но упрямая кучеярка отказывалась оставлять его надолго.
Сегодня Хамна пришла без лекарств. Обычно она клала сверток на камень слева от входа, но сейчас ничего подобного Арлинг не услышал. Вполне возможно, что и слух стал ему изменять.
Магда, прошептал он.
Жива, почему-то тоже шепотом ответила Хамна и обмакнула тряпицу в плошку с жасминовым маслом, изрядно разбавленным водой. Поняв, что Арлинг заметил разницу, кучеярка недовольно пробормотала:
Керхи ушли. Снялись этой ночью. Только скажи, и я верну девчонку обратно.
Она так и не научилась звать Дию по имени. Да и могла ли быть у девочки-нарзидки лучшая жизнь чем с наёмницей? Может, и хорошо, что она теперь с керхами. Если ее забрали, значит, приняли. И все же, если бы Арлинг не умирал, чувство вины было бы куда сильнее. Дия в него верила. Впрочем, как и многие. Сейчас имело значение одно верила ли в Арлинга его Магда?
На самом деле это неважно, прошелестел из темноты голос змея. Главное, что ты зажег свечу для себя. Вода мягкая, она льется через сеть. Живи в окружении луны, вдохновляйся ночной тишиной. Дурных затей время придет, служи мне, и мы станцуем, как тигры, а сверху будет парить дракон.
Нехебкай разговаривал с ним с той секунды, как Арлинг очнулся в пещере. Он оставлял его только во снах они принадлежали Магде. Индиговый бог и раньше тревожил рассудок Регарди, но никогда его вторжения не были столь безумными. Впрочем, что требовать с мертвого бога. Пустыня наводнена призраками, пришедшими из ниоткуда.
Замолчи, прошептал Арлинг, не заметив, что сказал это вслух. Шепот Нехебкая мешал ему слышать дыхание Магды. Оно было неровным, но сердце Фадуны билось сильно.
Хамна? окликнул он, поняв, что змей в его голове замолчал. Обычно он утомлял его длинными монологами, но сегодня Нехебкай не был настроен на разговоры.
Прошло тридцать лун, верно?
Она кивнула. Арлинг услышал шорох ее стриженных волос по воротнику кожаной куртки. Хамна проверила Магду, потом вернулась к своему излюбленному посту у входа и принялась глядеть вдаль. Между камней, похожих на зубы дракона, гудел ветер, мешая Арлингу слышать ее дыхание.
А сколько еще лун до того, как я очнулся?
Шестьдесят, раздался ее приглушенный голос.
Девяносто, с трудом подсчитал в уме Арлинг. Мы кого-то ждем?
Он готов был услышать какой угодно ответ, например: «Да, твоей смерти», но только не этот:
Вассхана. Твой учитель велел ждать.
Вассхана? не понимающе повторил Регарди, с трудом вспоминая давно забытое слово. Кажется, кого-то так уже называли в прошлом.
Его индигового ученика, безжалостно объяснила Хамна. Нового.
Почему? глупее вопроса было не придумать, но на умные мысли сил у Арлинга не осталось.
Почему мы его ждем? хмыкнула наемница. Потому что за три месяца ты еще не умер, хотя твои ноги так и не зажили. А вот твоя женщина при смерти. И я не знаю, от чего она умирает. Зато он должен.
Одно упоминание Магды лишало Арлинга способности спорить.
Он поможет ей? Почему так долго?
Должен был прийти недели две назад, буркнула Хамна. Но после того, что там внизу происходит, не удивлюсь, если он задержится еще на месяц.
Арлинг не хотел отвлекаться от главного, хотя слова наемницы так и искушали спросить: что там внизу происходит?
Учитель знает, что Магда больна? Где ты с ним встретилась?
Мы не встречались, разрушила все его надежды Хамна. Он прислал птицу с запиской. Если ты не умрешь через месяц, дать ему знать. Он пришлет вассхана с лекарством. Прошло тридцать лун, я так и сделала. Написала и про твою женщину, так что теперь он знает. На самом деле, я уже нашла хорошую площадку на одной из вершин, чтобы тебя похоронить. Но ты еще жив, поэтому мне даже интересно, сколько ты протянешь. Не думаю, что лекарство вассхана тебе поможет. Моя дорога молчания начнется отсюда.
Арлинг молча с ней согласился. Хамна добровольно приняла обет халруджи, а значит, после смерти господина должна была отдать свою жизнь пустыне.
Ты говоришь не как халруджи.
Я говорю, как честный халруджи, поправила его Хамна. Мне совсем не нравится встречаться с учениками Тигра Санагора. И если дело было только в тебе, то я бы сварила ту птицу нам на обед. Но я решила, что у нее, она кивнула, еще есть шанс. Выглядит она не лучше тебя, но, по крайней мере, не смердит, как живой труп.
Арлинг принюхался. Ноги, которые он не чувствовал, действительно, дурно пахли. Особенно левая. Может, Хамна была и права. Может, он давно умер, а в пещере остался его призрак, да разлагающееся тело.
Ты можешь отнести ее к ятопайрам.
О боевой секте, к которой принадлежала Хамна, и из которой она самовольно ушла, когда решила стать халруджи Арлинга, они еще не говорили. Регарди специально произнес правильное название ятопайры вместо етобаров, чтобы смягчить начало беседы, но его хитроумие слабело вслед за телом.
Нет, мотнула головой упрямая наемница.
Приказ, Хамна.
Бывшая сектантка вздохнула, но продолжила глядеть на мир. Стены пещеры не отражали ее дыхания, оно улетало вместе с ветром, который бушевал снаружи. Арлинг только сейчас обратил на него внимание. Ветер не прилетал давно, а значит, в его жизни скоро наступят перемены. Самое очевидное она закончится.
Моих больше дома нет, после длительного молчания ответила наемница. Регарди отметил все: и слово «моих», и паузу, и напряженный голос. Хамне тяжело далось предательство, для него же до сих пор оставалось загадкой, почему она теперь с ним.
Они ушли, как и керхи. Я искала Мосанну, хотела спросить, почему ты не умираешь. Дома сожгли, скот забили. Я нашла лишь пепел. Значит, уходили налегке. Второе и третье гнезда тоже оказались пустыми. Старейшины порой рассказывали об Алхас-Кешиде, но кто в него по-настоящему верил? Я полагала, что проживу не одну войну, но, чтобы дожить до исхода, такого не каждому врагу пожелаешь.