Мы надевали черные платья, делали строгий макияж и ехали по адресу, указанному в газете. В первый раз попали на похороны Джоан Клейтон. Она была всего на два года старше меня, умерла от рака яичников. В похоронном бюро «Маркер и семья» поставили рядом с открытым гробом ее большую фотографию. На снимке она выглядела еще здоровой и цветущей. Вероятно, фотографировалась несколько лет назад. У нее были пухлые, похожие на персики щечки, а изможденное тело в гробу принадлежало словно какой-то самозванке.
Интересно, какой у нее был рост? деловито прошептала мне на ухо Блю.
Не знаю. Только она не похожа ни на одну из нас. Причем ни до смерти, ни после. Ничего не выйдет.
К нам подошел пожилой мужчина возможно, отец Джоан.
Кажется, мы с вами не встречались, произнес возможный отец.
Соболезную вашей утрате, ответила Блю.
Вы знали мою Джоан?
Да, разумеется, кивнула Блю.
Вместе учились в школе?
Да. Учились в школе.
Я вроде бы знал всех школьных друзей Джоан.
Мы скорее были приятельницами, ответила Блю. Однако я решила приехать и почтить ее память.
Школа имени Гровера Кливленда или Ван Бюрена? спросил отец.
Кливленда, наугад выбрала Блю. Ее голос звучал уже не так уверенно.
Когда вы уехали из Хьюстона?
Несколько лет назад. Блю поняла, что беседу надо как можно скорее заканчивать.
А Джейкоба вы знали?
Нет. Боюсь, нам не довелось с ним встретиться. Что ж, не буду вам мешать. Блю попятилась к выходу. Примите мои соболезнования.
Она развернулась и зашагала по проходу к двери. Я последовала за ней.
* * *
Следующие похороны были Лоры Картрайт. Двадцать восемь лет, покончила жизнь самоубийством. Всего на два года моложе меня. Согласно некрологу, у нее остались мать, отец и муж. Детей не было. В похоронном бюро «Хаммель и сыновья» собралось около двадцати человек. Рядом с гробом висела фотография Лоры. Она была светловолосой и голубоглазой, как и Блю, но такой пухлой на самом деле, скорее тучной, что мы с трудом различали черты ее лица.
Мы с Блю рассматривали огромную женщину в гробу.
Пулевых отверстий нет, следов на шее тоже. Наверное, таблетки, предположила Блю.
Скорее всего.
Я могу в нее превратиться, сказала Блю. Надо только завтракать десятком пончиков.
Тут целую пончиковую фабрику придется слопать, возразила я.
К нам приблизился мужчина.
Вы ее подруги? спросил он.
Да, ответила Блю. Хотя не виделись уже много лет. А вы были с ней близки?
Можно и так сказать. Я ее муж.
Мои соболезнования, проговорила я.
Спасибо. Я должен был это предвидеть. Но она вела себя так, словно все хорошо
Когда он с нами заговорил, у меня по спине побежали мурашки. Что-то здесь не так.
Она страдала от депрессии? спросила я.
Я не замечал, ответил мистер Картрайт. Судя по всему, страдала. Мы пытались завести ребенка. Безуспешно.
Я не вижу никаких ран. Приняла таблетки? продолжила я.
Блю стиснула мой локоть в знак предостережения, однако мистера Картрайта, похоже, мой интерес тронул.
Налила антифриз себе в лимонад.
О господи! Какой ужас. Такая молодая Как вы познакомились? спросила я.
В баре. Она там всех затмила своей красотой. С тех пор набрала несколько кило, сухо проговорил он.
Вы долго были женаты?
Блю ущипнула меня за руку, уже сильнее.
Пять лет. Как, вы сказали, ваше имя?
Джейн Грин, ответила я. Впутывать Амелию Кин не стоило.
А вы откуда знаете Лору?
Учились вместе в начальной школе.
И с тех пор не общались?
Нет. Увидела в газете ее некролог и решила отдать дань уважения.
Уверен, она бы оценила.
Было приятно с вами познакомиться, сказала я. Простите, вы не назвали своего имени
Лестер. Лестер Картрайт. Вы знакомы с Келли Блок, подругой Лоры? Она тоже ходила с Лорой в одну начальную школу.
Не припомню. Столько лет прошло с тех пор Извините, мне нужно в дамскую комнату.
Блю последовала за мной в туалет, и мы дождались, пока все рассядутся по местам, а Лестер начнет произносить надгробную речь. Ораторским искусством он явно не владел.
Лора ушла слишком рано, сказал он. Сейчас она в лучшем мире.
Терпеть не могу эту фразу, пробормотала Блю себе под нос, когда мы открывали тяжелые деревянные двери похоронного бюро.
На парковке она начала меня упрекать в излишней напористости.
Тебе лучше держаться в тени, особенно если я решу стать Лорой Картрайт. По-моему, она мне подходит. Теперь надо придумать, как все провернуть. Наверное, нужно позвонить ее родителям и выведать номер социального страхования. Было бы намного проще, если б получилось достать ее водительские права и документы.
И где же мы их возьмем? спросила я.
Не похоронят же ее вместе с сумкой. Надо проследить за мужем, а потом пробраться в их дом, когда никого не будет.
Ты что, серьезно?
Есть идеи получше?
Идей у меня не было. Мы сели в «Фольксваген», повернули за угол и остановились позади старого клена. На нем, будто ладони, недавно раскрылись молодые листочки.
За последние годы я не сделала ничего значительного, но один навык освоила в совершенстве. Я вижу, когда мужчина лжет. Черное сердце я узнаю с первого взгляда.
Он ее убил, сказала я.
Кто? Муж?
Да.
Откуда ты знаешь? спросила Блю.
Жена скончалась меньше недели назад, а он уже критикует ее лишний вес. Это ненормально.
Может, и ненормально, но доказательств нет.
Никто не убивает себя антифризом. Есть много способов получше, сказала я.
И что теперь, отправить копам анонимную записку?
Нет. Если ты хочешь взять ее имя, не стоит привлекать внимание к ее смерти.
Разве нам важно, как она умерла? спросила Блю.
Думаю, нет.
Я бы хотела примерить на себя Лору Картрайт. Посмотрим, вдруг подойдет
Мы дождались, пока закончится церемония прощания, и пристроились за красным «Джи-Эм-Си Сиерра» Лестера. Он проехал несколько километров до пригорода под названием Фэйрвью и остановился перед белым деревянным домом. Лужайку перед ним покрывали коричневые пятна, а на веранде стояла старая мебель. Следующий час мы дежурили в машине Блю. Когда Лестер наконец вышел, он оглядел весь квартал, словно проверяя, нет ли за ним слежки, и укатил куда-то на своем пикапе. Блю вышла из машины.
Напиши мне сообщение, если кто-то появится у дома, сказала она.
Что ты собираешься делать?
Влезу в дом и попробую найти ее бумажник.
Я стала ждать Блю, ссутулившись на водительском сиденье. Нервничала так, что под кожей, казалось, летают ракеты. Вздрагивала от любого перезвона колокольчика и шелеста листьев. Через полчаса я отправила Блю сообщение:
Уходи оттуда. Мы рискуем.
Блю ответила:
Пока ищу.
Мимо проносились автомобили. Не знаю, замечали меня их водители или нет, но кто-то мог запомнить незнакомую «Джетту», припаркованную неподалеку. Женщина средних лет в домашнем халате поливала газон и смотрела прямо на меня.
Вдруг появился красный пикап. Он свернул к дому, и я написала сообщение:
Он вернулся. Уходи.
Блю не ответила. Лестер достал из багажника упаковку пива и пакет с продуктами. Затем поднялся на крыльцо, отпер дверь и вошел в дом. Блю не было видно.
Где ты? Он в доме.
Через десять минут Блю выбралась через окно ванной и не спеша подошла к машине.
Поехали, сказала она.
Я завела двигатель и медленно выехала на шоссе.
Что там случилось?
Документы я не нашла, с сожалением сказала Блю. А даже если б нашла, вряд ли что-то получилось бы. Я не смогла бы устроиться на работу по номеру ее страховки, поскольку муж наверняка подаст заявление на пособие в связи со смертью. Знакомых в департаменте автотранспорта у меня нет, пришлось бы пользоваться правами с фотографией, на которой очевидно не я. И неважно, сколько пончиков я съем.
Должно же быть какое-то решение, ответила я.
Наверняка. Просто мы до него пока не додумались.
Глава 6
Я не понимала, как вести себя с Блю. Я никогда ей не доверяла и все же была перед ней в долгу, потому что под ее крышей мне жилось относительно неплохо. Она работала по ночам, и днем я старалась ее не беспокоить в случае конфликта идти мне было некуда. Блю больше ничего не рассказывала о своей прежней жизни. Работала учительницей, вышла замуж за садиста по имени Джек. Когда я выспрашивала подробности, она уклонялась от ответа или обходилась туманными намеками. Однажды я спросила ее о детских годах. «Обычное детство, как у всех. Бегала, играла и все такое». Потом спросила ее о семье. «Обычная семья», ответила Блю. Не помню, чтобы в доме Блю я хоть раз выспалась как следует. Мне постоянно казалось, что я проснусь а у моего виска револьвер