– Угу, – согласился Додик. – Считай, пропала тачка. Геометрия нарушена. Теперь…
– Ты, человечек, – перебил его Карлссон. – Нажми там внутри…
Ухватился, потянул – и капот открылся. Все, кроме Кати и Карлссона, по очереди заглянули внутрь. Додик – последним.
– Радиатор надо менять! – заявил он. – Компьютер…
– Хорош грузить, – вмешался Коля. – Просто назови цену.
Додик покосился на Федота. Тот кивнул.
– Шестьдесят, – мгновенно выдал Додик.
Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая…
– Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать – тачка‑то приметная, номера перебивать…
– А номера зачем перебивать? – брякнула Катя. Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял – другие повесил.
– Как это – зачем? – воскликнул Додик. – Тачка паленая! Ты, лялька…
– Базар фильтруй, – негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.
Но Додик почему‑то испугался, даже побледнел. Катя подумала: как он быстро цвета меняет.
– Извините, Екатерина, – пробормотал он. – Но ведь правда тачка паленая. Еще документы на нее покупать.
– Зачем? – спросила Катя. – Есть же документы. Вот! – И протянула Додику пакет с бумагами. Но изучить их Додик не успел – документы тут же отобрал Федот.
– Прибутков – это кто? – спросил он у Кати.
– Подставной, – за Катю ответил хозяин «Шаманамы».
– Ага… А этот, Селгарин, он предъявы не сделает? Коля усмехнулся:
– Ты телевизор смотришь, Федот?
– Бывает.
– Сегодня смотрел?
– Угу. Занятный был сюжетик. Токо я не понял: нашли этого мишку?
– Это вряд ли. Ты лучше фамилию того, недоеденного, вспомни.
Федот еще раз перечитал доверенность, спросил:
– Точно? За базар отвечаешь?
– Отвечу, – кивнул Коля. – Только я еще ни разу не слыхал, чтобы мослы и субпродукты предъяву делали.
Федот сунул документы в карман, сел в «порше», посидел немного, опустил, поднял верх…
– Беру, – решил он. – Себе беру.
– Рискуешь, – заметил Коля. – Мало ли менты…
– Шерстяные – мои проблемы. Беру. Ваша цена, Катя?
– Сто! – решительно заявила Катя. Она видела, что бандиту машина нравится.
– Евро или бакинских?
– Евро!
Что такое «бакинские», Катя просто не знала. Федот подумал немного, потом кивнул:
– Беру.
– Иван Витальич! – воскликнул Додик. – Да как же… Да тут одной покраски…
– Глохни, – пресек вопль Федот. – Какая краска? Мне этот цвет нравится. Морду поправишь и всё. Ключи! – повелительно бросил он Кате.
Катя хотела спросить насчет денег, но не спросила. Вспомнила предупреждение Коли – не болтать лишнего. И молча отдала ключи. В тот миг, когда ее пальцы коснулись руки Федота, к Кате вдруг, будто из ниоткуда, пришла четкая мысль: этот человек скоро умрет.
Может, даже сегодня. Это было так неожиданно и так ясно, что Катя едва не ляпнула об этом вслух. Но вовремя удержалась. Бандит все равно бы ей не поверил.