Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Юлий Орловский

Часть первая

Глава 1

Зеленая завеса тяжело колыхнулась и ушла в сторону. На мгновение открылся широкий проем в таинственную и ароматно пахнущую цветами темную

пещеру из плотно подогнанных веток.У меня сердце дрогнуло и сжалось от нежности и жалости, золотоволосая Гелионтэль, трепетная и тонкая,

как гибкая лоза, вышла тяжело, откинувшись корпусом назад, уравновешивая тяжелый живот. Ноги чуть согнуты в коленях, и ставит она их очень

широко, голова откинута, даже плечи отведены назад, как же моей малышке трудно двигаться…Я торопливо покинул седло, Гелионтэль подошла к

Зайчику и погладила по длинной переносице в том месте, где был рог. Бобик подбежал и подставил ей спинку, она почесала и это нахальное

чудовище; я шагнул к своей прекрасной и нежной эльфийке, бережно обнял, стараясь не касаться огромного живота.Она прошептала тихо:– Мой

господин…– Мое солнышко, – ответил я и поцеловал в щеку, хотя намеревался впиться в сочные сладкие губы, но она стеснялась и прятала лицо у

меня же на груди. – Сокровище ты мое!– Астральмэль, – произнесла она совсем тихо, – ты зайдешь?– Для того и мчался сюда, – заверил я. –

Летел аки сокол сизоносый. Позволь, мой птенчик, отведу тебя…Ее прекрасные глаза наполнились слезами.– Я теперь такой толстый птенчик… А

вдруг так и останусь?– Будешь еще краше, – заверил я. – Худенькая, стройная, только вот тут у тебя увеличится… Надо же будет кормить то

маленькое чудовище, что появится на свет!Она прошептала в ужасе:– Это будет чудовище?– Это какое, – заверил я. – Ты в него влюбишься

сразу!Полог опустился за нами, отсекая любопытные взгляды, я провел Гелионтель внутрь ее зеленой пещеры, бережно уложил на ложе из

лебяжьего пуха и лег рядом, осторожно прикасаясь ухом к огромному вздутому животу.В какойто момент меня так лягнуло изнутри, что я

отпрянул.– Ого! Это прямо жеребенок!Она в испуге взглянула на меня, в чистых глазах снова заблестели слезы.– Правда? У меня будет

жеребенок?– Ну что ты, – сказал я, – с чего вдруг?.. Ты же не кобылка. И вообще… ты чего ревешь?Она сказала с плачем:– Не знаю. Теперь чуть

что, сразу реву… Я такая и останусь?– Уже скоро все пройдет, – заверил я, – снова станешь веселым и щебечущим эльфенком, а ребенок будет

просто чудесный, вот увидишь. Ты будешь счастлива.Она всхлипнула, проговорила жалобным голосом:– Я уже счастлива, правда. Но все равно

реву.– Это не ты ревешь, – объяснил я, – это организм ревет. Тело твое. Все скоро кончится, дорогая. Расслабься, теперь это дело времени…

Потом я лежал, раскинувшись на роскошном ложе, отдавался отдыху, а она встала и принялась готовить обед. Я повернулся на бок и с нежностью

наблюдал, как она передвигается по огромной зеленой пещере медленно и тяжело, движения осторожные, все время прислушиваясь к тому, что

странное и таинственное происходит у нее внутри.Я старался унять сердце, что захлебывается от нежности и жалости, – всегда резвая и

стремительная, потому и пошла в разведчики, а сейчас вот только так: огромный живот вперед, полусогнутые ноги широко расставлены, двигается

так, словно несет в себе огромный чан с водой…Что же я с нею сделал, превратив прыгучего козленка в тяжелую черепаху, бедняжка, потерпи еще

чуть…На ее пальцах поблескивают драгоценные кольца, что я в прошлый раз привез и подарил, на отдельном столике красиво свернут в кольцо

тонкий женский пояс из непонятного гибкого металла голубого цвета.