Плохие сны - Демшус Криптор

Плохие сны

Демшус Криптор

© Демшус Криптор, 2023

ISBN 978-5-0059-5748-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Доцент

 Терпеть не могу осень,  буркнул себе под нос человек в мышиного цвета пальто, проводив взглядом желтые листья, которые порыв ветра бросил откуда-то из-за плеча. Какая там «прекрасная пора, очей очарованье!?» Он перепрыгнул лужу, поднял воротник повыше, ссутулился и ускорил шаг: над головой нависала длинная и мрачная стена в пять этажей, которая одним своим видом сообщала о бренности жизни и тщетности всего сущего. Если смотреть на нее слишком долго, то обычно впадаешь в меланхолию и тоску. Здание было примечательное, маскирующееся под жилое. Но даже если сильно не вглядываться, то любой посторонний, рассеянный прохожий рано или поздно обратил бы внимание, что каждое окно этой желтой стены забрано в решетки. Вроде бы, ничего странного, экономическая ситуация в России уже добрые два с лишним десятка лет приучила жителей первых, а зачастую и вторых этажей, что окно без решетки это хороший повод попасть в криминальные новости, обычно в раздел ограблений. Но так, чтобы все окна до пятого этажа  это уже слишком. А потом картина дополнялась воротами в слое депрессивной серой краски, с колючей проволокой над ними, да еще синей табличкой над убогой проходной. Тут уже все становилось совершенно ясным. Казенный дом.

Из вишневой «девятки», припаркованной недалеко от входа, вдруг громко и настойчиво донеслось:

 Я-а-а. Хочууу быть с тобой!

«Нет уж, спасибо»,  торопливо подумал Пимен и с некоторым облегчением повернул за угол, однако все еще успел услышать заунывное «В комнате с белым потолком, с правом на надежду» «Ну вот, теперь привяжется. Песня, конечно, красивая, но слишком грустная». А грустить не хотелось совершенно. Точнее, не хотелось множить имеющиеся поводы для печальных мыслей. Анфиса, молодая и красивая аспирантка кафедры искусств, совершенно перестала обращать на него внимание и определенно завела себе хахаля. Буквально вчера, выходя из лифта, он столкнулся с ней, сжимающей в руках огромный букет роз. В ее зеленых глазах плавало загадочное, мечтательное выражение и она даже не ответила своим бесподобным «хай, Пимен!» на его приветствие. Он пожал плечами и постарался сконцентрироваться на работе, но запах цветов преследовал его все полуторачасовое занятие. Темой лекции была философия В. Дильтея, так называемая «наука о духе». Поясняя различие между «объяснением» и «пониманием» Пимен привел яркий, на его взгляд, пример ревности Отелло к Дездемоне:

 Нам не нужно придумывать какие-то там научные гипотезы,  сказал он аудитории своим хорошо поставленным мягким баритоном.  Взаимосвязь эмоций, которая возникает у Отелло, мы понимаем внутренним образом. Почему? Потому что мы, практически каждый из нас, так же способны пережить эту взаимосвязь,  тут ему пришлось сделать усилие и прогнать видение в котором Анфиса, возможно, в эту самую минуту целуется взасос с привлекательным незнакомцем, потом садится к нему в машину, и едет в апартаменты, где они,  Пимен тряхнул головой,  пережить, так сказать, в силу своего опыта. Быть может, не с такой же интенсивностью и последствиями, однако

 Все бабы сцуки. И проститутки.

 Ч-что?  оторопел Пимен.

Он снял очки, слегка дрожащими пальцами протер линзы, после чего водрузил их на нос. Вгляделся в первые ряды, занятые преимущественно молодыми студентками разной степени привлекательности. Ближайший студент сидел в третьем ряду, имел внешность ботаника и никак не походил на обладателя хриплого, прокуренного голоса, который так безапелляционно прервал ход его мысли. Да и девушки сидели ровно и не оглядывались, словно ничего и не произошло. Судя по всему, слова слышал лишь один Пимен. Он кое-как закончил лекцию, скомкав окончание, и побрел в университетскую столовую, пребывая словно в состоянии забытья, из которого его пробудил сочный шлепок по спине.

 Даррова, доцент!  весело приветствовал его приятель Димон.  Че такой мрачный?

 От доцента слышу,  ответил Пимен обрадованно.  Поднос бери. Да знаешь, что-то все сразу навалилось. Работа, диссертация, ничего не успеваю. Погода еще эта мерзкая.

 Понятненько,  ухмыльнулся Димон, накладывая себе макароны.  Не дала?

 Не дала,  сквозь зубы признался Пимен.  И даже хуже. Букет ей подарил кто-то. Тысяч пятнадцать стоит. А день рождения у нее в июне.

 Старик. Я давно тебе говорил. Настойчивее надо быть. Как говорили древние греки, если долго наблюдать за девушкой на расстоянии, то рано или поздно можно будет увидеть, как она  что?

 Стареет? Толстеет?  предположил Пимен.

 Выходит замуж, дурачила,  мягко сказал Димон.  Не нравишься ты мне. Может быть, тебе диету поменять? Белка есть побольше или витаминов? Кстати, возьми макароны по-флотски, рекомендую. С соусом пальчики оближешь.

Пимен покорно взял порцию макарон. Димон был его единственным другом, с которым он мог обсуждать Анфису. И вообще мог разговаривать на любые темы, начиная от культурологии, на кафедре которой они вместе трудились, и заканчивая очень интимными вещами.

 С диетой все в порядке,  сказал Пимен задумчиво.  Я на домашнем питании. Ты же знаешь, мама кормит.

Димон азартно поглощал суп и молча кивнул патлатой головой, с длинными, вьющимися, слегка сальными волосами, которые делали его похожим на рок-музыканта. Он прекрасно знал, что его приятель минимум раз в неделю навещает маму, от которой всегда возвращается с ворохом пакетов, набитых разнообразной снедью.

 Но ты знаешь, что-то я стал плохо спать. Ворочаюсь, встаю, в темноту пялюсь, и никак. Встану, хожу, потом опять лягу. И так несколько часов. А утром иногда вдруг проснусь резко, сердце колотится и тревожно как-то. А сегодня вообще послышалась какая-то чушь

 Чувак, тебе еще и тридцати нет, а у тебя уже темные круги под глазами наметились. Ну с какой стати тебе плохо спать?  заинтересовался друг.  Слушай, а я только что понял, ты, наверное, преступник и тебя совесть мучает? Или перед сном что-то возбуждающее принимаешь? Или фильмы страшные смотришь? А может, тебе твои соседи мешают, ты скажи, у меня дядя участковый, он их мигом оформит

 Да нет,  пробормотал Пимен, медленно размешивая сахар в чашке.  Соседи в ночную смену работают, их дома нет обычно. Кофе я пью не позже шести. Ужасы не люблю. Мне комедии нравятся. И всякие фантастические фильмы про социум будущего, антиутопии.

 Ну вот. От будущего устройства общества всякого нормального человека в дрожь бросит, это тебе любой биржевой аналитик подтвердит,  сказал Димон в своей обычной манере, когда невозможно было точно понять, иронизирует он или говорит абсолютно серьезно.  Эквилибриум смотрел?

 Шутишь? Раз десять. Любимый фильм. Контроль эмоций, тотальная диктатура и все такое.

 Понятно. А знаешь  Димон отодвинул тарелку, откинулся на спинку и посмотрел на него изучающе, как врач на приеме.

 Что?

 Я ведь не случайно про Эквилибриум вспомнил. Мы с тобой уже сколько знакомы? Лет пять?

 Э-м-м

 И за все это время я ни разу не видел, чтобы ты сердился, выходил из себя. Или радовался до одури. Или

 Просто я флегматик,  прервал его Пимен.  Темперамент у меня такой. Ты же знаешь.

 Ты пойми, девушкам твой темперамент не продашь. Думаешь, они мечтают оказаться в постели с флегматиками? Ты должен был показать ей свою суть, свое мужское дикое начало.

 Что же делать? Думаешь, с ней уже поздно, поезд ушел?

Димон покачался на стуле, задумчиво досасывая через соломинку клюквенный морс.

 А знаешь, у меня есть одна идея.

 Знаю я твои идеи,  нахмурился Пимен.  Вон, профессор Козловский до сих ругается на меня «проклятым Гудини».