Нравится это влажное скольжение то вверх, то вниз.
Нравится, что он играет с ней, а она с ним. И всех все устраивает.
Его пульс под ее пальцами стал более частым и наполненным, с гулкой отдачей в запястье. Так бьется сердце И так заканчиваются пододеяльные игры мальчиков.
Поцелуй меня хрипло попросил Саймон, в то время как его ракета была уже готова взлететь. Слышишь?
Она слышала. Но вместо его полураскрытых губ потянулась вниз, к напряженному члену. Самый нежный из ее сегодняшних поцелуев, с легкими касаниями губ и языка, был встречен горько-соленым залпом практически сразу. Но она еще пару минут продолжала эту игру, чувствуя, как Саймон извивается под ней от удовольствия, смешанного с негодованием.
Она понятия не имела, чего в нем сейчас больше. Она просто проглатывала.
Саймон Хеллстрем оставался горячим, сколько бы воды он ни выпил.
Обалдеть поделился он впечатлениями, когда она вернулась в исходное положение, больно упираясь в его грудь подбородком. Надеясь, что легкая боль ослабит его неукротимое либидо и чувствуя, что заводится сама от его грязного языка, манеры поведения и этого дурацкого взгляда. Кажется, они могли бы затрахать друг друга до смерти: он на стимуляторах, а она на чистом эмпатическом энтузиазме.
Глядя на его губы, Майя даже немного жалела о том, что ослушалась.
Прости, Симме.
Звучит как: «пошел ты на хер».
Тебе понравилось, я знаю
Меня бесит, когда ты ведешь себя как я. Не заметила?
Я заметила, что когда ты бесишься, тебе лучше быть связанным.
Она не успела понять, как он сделал это, но уже через мгновение Саймон сбросил ее с себя, наваливаясь сверху и больно перехватывая запястья.
Спорим, что я запихну в тебя бутылку, потом втиснусь сам, а ты и не пикнешь? жарко прошептал он в ее лицо, щекоча волосами, целуя в губы, а потом посасывая место недавнего укуса. Лучше не зли меня
Вкус крови отлично вписался в пряный букет сегодняшней ночи.
Не буду, покорно согласилась Майя, чувствуя, что играет с огнем.
А что ты будешь? тут же спросил Саймон, заводя ее руки вверх и совсем чуть-чуть вдавливая их в постель. Этого было достаточно, чтобы плечи отозвались тянущей болью, разливающейся вниз, до самой груди. Что ты, сука, будешь делать, я тебя спрашиваю?!
Решать тебе, уклончиво ответила она. По мнению Саймона, это было дерзко, но действительности соответствовало.
Бинго, детка. Решать всегда будет Папочка. Если я захочу быть связанным снова, я тебе намекну, так и быть.
Из холода ее бросило в жар, но страха практически не было. Сверху ей улыбался Саймон Хеллстрем.
Теперь уже, без сомнений, ее Саймон.
Сделав губки бантиком, она послала ему воздушный поцелуй и улыбнулась в ответ.
Какой же ты все-таки
Молча, он положил ее руки себе на плечи и вопросительно поднял бровь. Ей хотелось губами разобрать гармошку морщинок у него на лбу, но она сдержалась. Вместо этого она снова прошлась пальцами по шероховатым драконьим крыльям, вытатуированным на его коже, притягивая ближе. Саймон склонился, касаясь кончиком носа щеки Майи.
Ну?
Дикий, сказала она то, о чем думала с самого первого раунда. Прекрасный, но совершенно дикий.
Внезапная нежность его горячих губ не вписывалась ни в это определение, ни в его собственные правила. Отлепиться от него не представлялось возможным, а Майе и не хотелось: она провела бы остаток ночи под гнетом его груди, отвечая на его поцелуи. Но у герра Хеллстрема явно были другие планы.
Выдохнув, он встал и прошелся за сигаретами, ничуть не стесняясь собственной наготы. Впрочем, вернулся он через минуту, захватив и початую пачку своих крепких сигарет, зажигалку, и пепельницу. Майя созерцала его возвращение, зажав подушку между коленок. Ей вовсе не хотелось прикрыться просто ей очень его не хватало. Плюхнувшись на прежнее место, Саймон тут же отнял подушку, запихивая себе под голову и устраиваясь поудобнее. Возмутиться Майя не успела: расслабленно откинувшись, он тут же забросил ее колено к себе на бедро.
Прикурил. Затянулся. Выдохнул дым через ноздри.
Откуда ты, мать твою, знаешь, а?
Обняв его за пояс, она придвинулась еще ближе.
Это написано на твоем покоцанном лбу.
Майя смотрела, как он втягивает щеки, затягиваясь снова. Если обиделся, есть вероятность, что пепельница, которую он без долгих раздумий плюхнул себе на живот, ему не понадобится. Но Саймон только аккуратно стряхнул пепел.
Прикол Мне надо бы сняться алкоголем или принять аминазин, тупо чтобы поспать. Мой мозг светится, как лампочка, меня колбасит от гипертермии. Бля, психоз уже берет меня за яйца! Но нет Вместо этого я планирую трахнуть тебя снова. Как ты это делаешь?
У тебя классический риталиновый стояк, парень
Что ты знаешь об этом, детка? беззлобно огрызнулся он. Я большой мальчик. Со мной бывала и химия, и магия. И то, и другое редкостная хуйня, но разницу между ними я понимаю.
Объясни, я тоже хотела бы.
Ты хоть когда-нибудь трахалась под наркотой? Саймон посмотрел на нее с живейшим интересом натуралиста.
Нет, честно призналась Майя. На ровном месте ей стало стыдно, будто она сморозила очевидную глупость или оказалась голой в публичном месте. Удивительно: она не испытывала ни капли стыда за свое поведение, но факт того, что в ее жизни не случалось ни одного захода по веществам, смущал ее куда больше.
Понятно. Описать слепому красный цвет будет проще. Попробуй как-нибудь. Это нечто, особенно, если вмазаны оба.
Тогда расскажи о магии.
Ты, конечно, выбрала момент, чтобы доебаться, хмыкнул Саймон. Сигарета в его пальцах истлела на две трети. Окей Если хочется просто ей вставить, чтобы отпустило это влияние химии. Обычно, стимуляторов. Под химией трахаться хочется практически с полпинка, хоть от косого взгляда. Либидо распухает до размеров параллельной реальности.
Я заметила
Не перебивай меня, ладно? затянувшись, он заставил тлеющую алую точку подняться еще ближе к полоске фильтра. Так вот Если вставляешь, смотришь ей в глаза, и тебе важно видеть, как глубоко ты вставился это магия. Разница в том, что химия это очень приятно и почти незабываемо. А магия это пиздец, верная смерть. Люди еще называют ее чувствами. Если ты хочешь мое мнение, то химия штука более честная. Чистый безэмоциональный кайф. Потом немного алкоголя, волшебная пилюлька и ты уже полумягкий, у тебя плохое настроение и приятная усталость. Никаких чувств, только ощущения. Неебическая разница, мне кажется.
Майя представила этот же монолог в устах Петера, но картинка рассыпалась, не удержавшись и пяти секунд. Глупым он не был, нет. Но ему явно недоставало мрачноватого очарования Саймона. И она проваливалась в эту опасную трясину, понимая, что ей нравится не только ощущение его члена внутри себя, но и его вывернутая логика.
Привкус магии, не иначе.
Симме
Ммм? он затушил окурок, отставил пепельницу и снова приложился к воде.
Сколько ты уже не спишь?
Какая трогательная забота, Майя Кажется, ты говорила, что хочешь еще?
А тебе хочется вставить мне, чтобы отпустило? не удержалась она.
Это тоже. И чтобы у тебя коленки тряслись как минимум до завтрашнего вечера, королевна
Все было просто, как детский пазл из десятка крупных деталей. Ее желание повторить граничило с болезненным исступлением: она растекалась по его горячей коже, непроизвольно прижимаясь все теснее, скользя по его гладкому бедру то вверх, то вниз. Естественно, Саймон не мог этого не заметить. Его воодушевление по этому поводу она вполне могла оценить на ощупь: частый пульс второго сердца герра Хеллстрема отдавался у нее под кожей. Они понимали друг о друге все это и пугало, и заводило.
Как ты хочешь? правила есть правила, и решать должен был он. Чувствуя, как вполне естественное желание подступает к самому горлу, Майя в который раз не узнала собственный голос, упавший до хрипловато-волнительного грудного регистра.