Мамочки, я влюбилась в дракона! - Крылатая Ника

Ника Крылатая

Мамочки, я влюбилась в дракона!

Глава 1

Был вечер, и Маша лежала на диване, лениво копаясь в телефоне, проматривала ленты соцсетей. Тот зажужжал и на экране высветилось фото лучшей подруги. Девушка, улыбнувшись, нажала на зеленый кружок.

 Машка, ты ведь знаешь, что я тебя люблю?  из телефона донесся жизнерадостный голос подруги.

 Нет,  категорично и сразу отрезала Мария.

 Ну почему, Мась?  Маша сразу представила, как Маринка капризно надула губы и в глазах такое выражение, что самое каменное сердце дрогнет.

 Потому что я боюсь,  сердце у нее не было каменным, но подруга парикмахер-экспериментатор это на самом деле страшно.  Нет, Марин. Нет. Нет. И еще раз нет.

 Ну, Мась?  голос подруги стал жалобным.  Ты же давно хотела что-нибудь эдакое. А тут такой шанс. Ты фотки зацени!

Телефон пиликнул оповещалкой. Маша, переключив динамик на громкую связь, открыла мессенджер.

 Круть, да?!  в нетерпении воскликнула Марина.  Это будет суперкрутая работа для соревнований по парикмахерскому искусству. Можешь даже выбрать любой вариант,  щедро предложила она.

 Угу, обалдеть просто,  Маша рассматривала фото девушек с цветными волосами: синими, зелеными, оранжевыми, красными, и все эти цвета были на голове разом либо прядями, либо переходами один в другой по длине.  Красиво, не спорю. А я тут каким боком?

 Мась, ну как каким? Ты еще спрашиваешь!  воскликнула подруга и принялась перечислять причины:  Во-первых, у тебя волосы свои светло-русые, а это значит, что краска прекрасно ляжет, во-вторых, густые и достаточно длинные, чтобы можно было сделать красивые переходы, ну и в-третьих, ты все равно грозишься их отрезать и перекраситься в скандинавский блонд. Так сделай доброе дело, а?  умоляюще закончила она.

 Кто людям помогает, тот тратит время зря,  гнусаво пропела Маша.

 Мась, ну, Мааась,  нудела Маринка.  Ну выручай.

 Ладно, я согласна. Хочу вот этот, который от сине-фиолетового до желтого на кончиках,  она переслала выбранную фотку.

 Ураааа!!!  подруга столь бурно выражала восторг, что пришлось отодвинуть телефон, чтобы не оглохнуть.  Мась, ты самая лучшая подруга! Да-да!  радовалась Маринка.  Мы их всех там ух!

 А я без волос-то не останусь?

Окрашивание красивое, да, но как бы от такого не облысеть. На столь кардинальную смену имиджа она не была согласна.

 Глупости,  отмахнулась Марина.  Я профессионал своего дела,  гордо заявила она.

 Вот это-то и пугает,  обреченно вздохнула Маша.

 Всё, жду завтра у нас в салоне часикам к девяти. Это будет под запись с пояснениями для жюри,  и Марина быстро отключилась, пока модель не передумала. Нужно все приготовить: кисточки для нанесения, краску, разбавители.

А Маша пошла на кухню, нужно заесть стресс сладеньким. И свыкнуться с мыслью, что завтра ее светло-русая коса превратится в разноцветную. Ну и ладно, работает в магазине спорттоваров, а не в банке. Но Маринка все-таки зараза, завтра выходной, и чтобы приехать в салон к девяти, нужно встать в семь. В семь утра. В выходной. Маринка не расплатится.

На следующее утро сонная и хмурая Мария входила в салон почти вовремя, опоздав всего на десять минут. К ней тут же бросилась обниматься бодрая и жизнерадостная до отвращения подруга.

 Мась, Маська!  вопила она.  Я уже все приготовила. Пошли скорее,  потянула ее за руку к креслу, возле которого уже выставили помощников. Количество плошек с краской поражало: семь штук с ядовитым содержимым.

 Кофе. Мне,  Машка рухнула в кресло. Это будет очень длинный день.

 Я пирожные купила. Твои любимые, между прочим,  гордо заявила Марина и отправилась в кухонный уголок делать кофе. Задобрив подругу, приступила к работе.

Главное, ничего не перепутать, выдержать правильные пропорции, второго шанса не будет. Включив камеру, Маринка приступила к работе, комментируя каждый свой шаг.

Когда вся краска была намазана, а голова стала неподъемной из-за фольги и мокрых волос, Маше разрешили пройтись по салону, чтобы размять затекшие ноги.

 Марин, скажи мне, как я на это согласилась?

 Там суши привезли,  подруга сделала вид, что вопрос не услышала.  Я твои любимые заказала.

 Замечательно,  проворчала Маша.  С этим,  она взялась за фольгу,  мне долго ходить?

 Не, как краска возьмется, так снимем. Час примерно. Плюс-минус.

 Жуть,  вздохнула Маша.

Зато когда фольгу сняли, краску смыли, волосы высушили и уложили, все, кто был в салоне, сбежались посмотреть на красоту: впереди пряди переходили от нежно-фиолетового до желтого, в середине став коралловыми. Остальные волосы были светло-голубыми у корней, потом шел коралловый, желтый, а концы бирюзовые.

 Мать будет в шоке,  только и смогла сказать Маша. Но ей нравилось! Походит немного, а потом сделает стрижку.

 Потрясно,  Маринка собой гордилась.  Пусть только не оценят,  погрозила кулаком она невидимой комиссии.

А Машка была рада, что ее наконец-то отпустили домой, чтобы через три дня показать на конкурсе. Это был еще тот ад: шум, гам, все куда-то бегут, стригут, красят, ругаются, заплетают, завивают

Попроси ее кто подробно рассказать, будет послан далеко-далеко и нецензурно.

 Ура!  счастливая Маринка прижимала к груди парочку дипломов и сертификаты.  Мась, это нужно отпраздновать!

 За твой счет,  поставила условие Маша, и они отправились в кафе, где к ним присоединились Маринки коллеги. Было весело.

А утром вот нет, потому что легла так поздно, что было уже рано. День на работе прошел в режиме автопилота: когда тело действует, а мозг спит. И хоть коллеги который день не могли успокоиться из-за ее разноцветных волос, Машке было плевать.

Она вообще любила яркую одежду, психоделические принты и всякие интересные украшения. А еще лопать пузыри из жвачки. Отвратительная привычка, сформировавшаяся в качестве протеста.

Из-за Маринки пришлось поменяться сменами, так что следующего выходного она ждала как никогда.

 За окном идет дождь, а у нас идет концерт,  шутил куплетист в старом фильме, включенном на планшете.

Машка повернулась к окну там тоже заливало.

 И у нас идет дождь,  ответила Велюрову, будто он мог ее услышать.  Как будто и не лето.

Лило второй день, было холодно и на улицу выходить желания не наблюдалось. Тем более сегодня выходной. В честь чего Маша надела кигуруми-белку. Отличный костюм, теплый, с карманом на животе. Там вечно сложены жвачки и конфеты. Даже натянула на ноги тапки-зайцы. Вид получился очень своеобразным, зато тепло.

Мать опять упорхнула устраивать личную жизнь с очередным идеальным мужчиной, так что нравоучений не будет.

Да если так посмотреть, то старше в их доме как раз Маша, в свои двадцать шесть все еще не повесившая на мать обременение в виде ребенка, как когда-то ее поручили бабушке. Так что кигуруми это просто ерунда по сравнению со стремлением получше пристроиться и ранней беременностью.

На философские размышления Машку сподвигло мытье посуды, занятие нудное и нелюбимое, но необходимое. Котлет она нажарила, в холодильник убрала, подливку к ним приготовила, осталось убрать кухню и можно завалиться на диван, прихватив планшет и горячий шоколад.

Синоптики угрожали дождем еще два дня, потом обещая потепление. От мысли, что завтра тащиться на работу под холодным дождем и ветром, Машка зябко вздрогнула. Носа из-под одеяла бы не высунула!

Но кто-то должен ходить на работу, пока у мамы длится очередная влюбленность, которая опять сменится разочарованием. Проходили, знаем. Живут давно как чужие люди, почти не пересекаясь. А вот когда на мать нападает воспитательный приступ, она начинает читать лекции о том, как правильно себя вести. Тогда Маша просто надевает наушники, игнорируя мать.

Воспитывать ее имела право только бабушка, оставившая в наследство квартиру и вот эту чугунную сковородку, и больше никто. Чудесная тяжелая сковорода, сейчас намываемая Машкой, была настоящим сокровищем на ней получались самый лучшие блины и самые вкусные котлеты.