Все это время? Мэлвин не сумел скрыть изумления.
Уже идет третий день, подтвердила женщина. Я видела то, что у него в мыслях. И даже знаю его имя.
А та ночь? магистр хмурился.
Я боялась смотреть, отведя взгляд, призналась она.
Он чуть помолчал, потом пожал плечами и снова принялся за еду.
Завтра отвезу его жрецам.
Пожалуйста она старалась не плакать. Не надо.
Слишком опасно, напомнил Мэлвин. Для ордена. И для нас с тобой особенно.
Но ты не можешь отдать его! в отчаянии воскликнула Солина. Мы оба знаем, что его ждет. Этохуже смерти. Ты сможешь жить, если он не выдержит?
Мы вынесли это, не глядя на женщину, сказал охотник.
Нас было двое, упрямо заметила ведьма.
Он снова молчал. Он не мог так рисковать. Ради нее. Одна ошибка, и он потеряет все. Точнее, он потеряет Солину. НоМагистр помнил мальчишку. Его пустой взгляд, безвольность ичто-то еще, особое, упрямое и несгибаемое. Что-то, чем парнишка напомнил магистру его самого.
Тогда сделай то, что сможешь, бросил он. Ради него.
Я боюсь нарушить это странное заклятье, прошептала женщина.
Если будет хоть намек, что он помнит ту ночь, погибнем все, строго напомнил Мэлвин. Или спаси его сейчас, или завтра он будет в руках жрецов. У нас нет выбора.
Теперь молчала она. Скорбно, заранее смирившись.
Я сварю зелье, наконец, произнесла Солина.
3.
Отряд миновал Обитель Милости Богов, пронесся по лесу. Но когда перед ними открылось поле, за которым, как на ладони были видны ворота города, его острые шпили и внешняя древняя стена, предводитель рыцарей дал знак остановиться.
С опушки леса Идэн смотрел на город, в котором когда-то родился. Смотрел и ждал. Хоть какой-то вспышки эмоций, малейшего отклика, хоть чего-нибудь, что дарило бы ему это возвращение. Но не чувствовал ничего. И осознав это, охотник не мог понять, радует его собственное безразличие или огорчает. Вот только он знал, что не должен испытывать ни одно из этих чувств.
Почему медлишь, командир? спросил его один из воинов.
Самый молодой в отряде Ленц. Это было лишь третье его задание. Совсем недавно парня выпустили из школы Ордена. Он еще слишком хорошо помнил заветы. Не медлить, гнать ведьму до смерти, идти всегда вперед.
Идэн побывал уже более чем на двух десятках заданий. За его спиной было более двадцати смертей ведьм. И знал по опыту, с этими тварями нужно быть осторожными. Нельзя переть напролом. Иначе кто-то другой расплатится за это жизнью. Возможно, даже тот же Ленц.
Поворачивай назад, распорядился он. Узнай в Обители все, что они смогут сказать. Закон заставит их раскрыть все, что знают.
Молодой охотник лишь кивнул и тут же развернул коня. Еще двое рыцарей ждали, что дальше решит командир. Пятый член отряда, державшийся все это время по правую руку от Идэна, откинул капюшон с бритой головы.
Что нас здесь ждет? спросил он у командира.
Это был вопрос опытного охотника на ведьм. Ройс, ровесник Идэна, прошедший с ним многое, давно научился быть осторожным.
Все, что угодно, легко отозвался капитан отряда. В письме старейшины были только привычные сказки. Про порченную скотину и про воровство детей, про хвори в бедных кварталах. Про кровавую Луну и засуху.
Никто не видел жертв? задал Ройс следующий вопрос.
Идэн покосился на него недовольно. Тон рыцаря выдавал его заинтересованность. А такого быть не должно. Все знают, что охотники на ведьм почти бездушны. Нет в них жизни, эмоций и чувств. Всё это забрали у рыцарей ведьмы. Все в это верят. И не стоит эту веру разрушать. Но ведь Ройс и не совсем охотник, о чем тоже знать никому не следует.
Поедешь один, решил Идэн. Постарайся узнать больше у людей на окраинах. Ты знаешь, что надо делать.
Охотник не смотрел на командира, он понял, что выдал себя. И теперь только коротко кивнул, соглашаясь с приказом.
Найду тебя через два дня, сказал он, и тут же стал поворачивать коня.
По опушке леса шла еще дорога в обход города. Ройс намеревался ехать по ней, чтобы оказаться у вторых, северных ворот.
Идэн выжидал еще некоторое время. Оставшиеся с ним люди просто молчали. Охотники легко переносили тишину. Между собой рыцари не привыкли водить дружбы и долгих бесед. Общались только в походах и всегда по делу.
Наконец, когда Ройс исчез из виду, командир отряда пустил свою лошадь вперед.
Начальник гарнизона города незаметно соединил кончики указательного и большого пальцев левой руки в древний защитный жест от сглаза. Это охотники, как чурки бездушные. Он не то, чтобы боялся их, но опасался в силу своей суеверности.
С приездом, господа, пробормотал он, стараясь не поднимать на рыцарей глаз. Сейчас оформлю вас. Старейшина распорядился. От ворот прямо езжайте и таверна за квартал до центральной площади. Вам комнаты определены.
Никто из охотников ему не ответил. Они просто стояли, молча, в его комнатушке и ждали, когда их пропустят в город. Стражник подумал, что таким, как эти, наверное, вообще все равно, поселили их в таверне или в старом сарае. Заметят ли они вообще разницу.
Почти все, пробормотал он, больше себе, чем этим истуканам. А! Грамоты ваши заверить обязан. Не обессудьте.
Охотники синхронно достали с поясных кошелей свои бумаги. Стражник про себя отметил, что тому, кто стоит у самых дверей, такая грамота и не нужна вовсе. Пусть в глаза рыцарям начальник гарнизона смотреть боялся, но мельком заметил, что у того парня по щеке идет кривой жирный шрам. Такое трудно не заметить. Явно же от жреческого испытания след. Все же охотники проверку в обителях проходят. А с такими следами и грамот явно не надо.
Ну, вот и все, вернув им бумаги, не скрывая облегчения, сказал стражник. И этоС прибытием. Полагаемся на вас. Что-то сильно эта ведьма распоясалась
Снова никто ему не ответил. Охотники просто развернулись и вышли из комнаты, накидывая на бритые головы капюшоны своих темных плащей. Глядя им вслед, начальник гарнизона вспомнил о запрятанной в караулке бутыли самогона. Кстати будет после таких гостей.
Улица от ворот и до центральной площади шла широкая. Торговый квартал, а потому тут места должно быть достаточно, чтобы телеги да возы проехать могли. И вымощена улица была аккуратно, плоскими камнями, по которым лошади ступали ровно и легко. По сторонам высились каменные дома. В два, а то и в три этажа. Внизу стояли открытыми лавки, наверху жили семьи торговцев. В воздухе витали запахи местных товаров. От мерзкой вони сворачивающейся крови в лавках мясников, и кислого запаха молока, до тонких ароматов специй и лекарственных трав.
Ближе к перекрестку, потянуло жареным мясом и пивом. Отряд приближался к таверне. Они въехали в небольшие ворота, отделявшие двор от улицы, спешились. Подоспел трактирщик, плотный мужик лет сорока, чуть покланялся, глядя в землю.
Прибыли! его радость была явно ненатуральной. Заждались уже. К месту, к месту. Воды вам нагрели, комнаты готовы. Обед когда прикажете подавать?
Ужин, коротко бросил Идэн.
Он смотрел мимо хозяина, обратно на выход. Пустые разговоры были ему не интересны. Надо скорее узнать о деле.
Сид, позвал он одного из своих людей. Ты к жрецу в храм на площадь. Дик, ты со мной.
Тот из рыцарей, кто был помоложе, тут же шагнул ближе к командиру, откинул с лица капюшон. Стояла середина октября, и если рассветы были свежи и уже намекали на скорые холода, то днем солнце разогревало. Шерстяная ткань несла неудобство. Дик поводил головой, будто разминал шею, или будто грелся, как ленивый домашний кот.
Трактирщик, казалось, согнулся еще ниже. Лиц своих постояльцев он видеть не хотел и боялся. Все же знают, таким, как охотники в глаза лучше не смотреть. Но никто из рыцарей не обратил на него внимания. Сид, просто прошагал мимо, обратно к воротам. Он капюшона не снимал, скрывал свой шрам на щеке, а заодно и второй, еще более уродливый, который рассекал его лысый череп, будто трещина на зеркале.