Импрессионисты. Игра света и цвета - Таиров Александр Иванович

Александр Таиров

Импрессионисты. Игра света и цвета

В настоящем издании в качестве иллюстрированных цитат к текстовому материалу используются фоторепродукции произведений искусства, находящихся в общественном достоянии.

В оформлении переплета использована картина Винсента Ван Гога «Звездная ночь»

© А. И. Таиров, текст, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Эдуар Мане

Неожиданные откровения

Герой нашего рассказа Эдуар Мане. Любителям изобразительного искусства больше известно имя Клода Моне. Причин на то две, и одна из них лежит на поверхности: дело в созвучии фамилий мастеров, в силу чего их часто путают. Вторая «раскрученность» Клода Моне, во многом объясняющаяся тем, что за время своей долгой жизни им написано несколько тысяч работ.

Художников связывали дружеские отношения. Мане был старше. Вклад его в мировое искусство до сих недооценен. Эмиль Золя писал, что он разделил эпохи живописи на «до Мане и после Мане». Разрушив прежние традиции своим оригинальным видением мира, Эдуар Мане стал провозвестником и лидером преобразований в живописи XIX в., заложил фундамент новых путей в развитии изобразительного искусства.

Когда он только начал выставляться, некоторые критики называли его самоучкой и даже лентяем, не умеющим писать, не владеющим основами живописи. Под прессом критики Мане находился довольно продолжительное время. В этом нет ничего необычного, поскольку те, кто идет в авангарде, в первую очередь принимают удар приверженцев традиций. Это для него не могло пройти бесследно. Когда критика приобрела наиболее острый характер, мастер даже был вынужден уехать в Испанию, чтобы избавиться от психологического прессинга. Но спасало Мане (в этом надо отдать ему должное) то, что он обладал веселым нравом и был достаточно общительным человеком.

В то время в Париже выставляться можно было преимущественно в рамках Парижского салона. Естественно, в экспозиции вернисажа преобладали работы на религиозные, исторические или мифологические сюжеты, выполненные в классических традициях. Есть еще одно обстоятельство, о котором нельзя не упомянуть,  все смелее заявляла о себе фотография, претендующая на особое место в изобразительном искусстве. Бурное развитие всех областей знания (в частности, оптики) рождало иные подходы к воспроизводству изображения и соответственно ставило вопросы, с применением каких приемов и по какому пути будет идти изобразительное искусство.

Конечно, художники не могли остаться в стороне от общих тенденций. И нужна была чья-то воля, чье-то дерзновенное усилие, для того чтобы преодолеть инерцию, обозначить контуры новых направлений в развитии живописи. Одним из таких художников, сформировавших основы новых подходов, и стал Мане.

Справедливости ради нужно отметить, что предпосылки к этим изменениям были подготовлены до него барбизонцами, а ведь еще были Делакруа, Курбе Все они уже начали расшатывать традиционные подходы к изображению реального мира.

Мане родился в состоятельной семье. Отец его принадлежал к высшему слою буржуазии, был главой департамента Министерства юстиции Франции, владел домами и землями. Мане ни в чем не нуждался до конца своих дней. Поскольку мы уже провели параллель между Моне и Мане, то нельзя не упомянуть, что Клод Моне, будучи выходцем из небогатой семьи, переживал порой сложные периоды, связанные со значительными материальными затруднениями. В его жизни бывали ситуации, когда, находясь в отчаянном положении, он был близок к самоубийству. У Мане подобных проблем не возникало. Но на него в полной мере обрушились негодование и зависть, которые обычно сопутствуют известности и успеху. К его чести, он все это с достоинством выдержал.

Поначалу в нем не было ярко выраженного стремления стать художником, хотя рисовал он много. Тем не менее есть определенные предпосылки, обстоятельства, которые помогают человеку обрести свой путь в жизни. Значительную роль в жизни Мане сыграл его дядя, полковник Фурнье, который был большим поклонником искусства. Он постоянно водил своего племянника в Лувр вместе с его другом, Антоненом Прустом, с которым Эдуар учился в колледже Роллена. Лувр находился рядом с их домом. Во время этих посещений полковник Фурнье многое рассказывал молодым людям, объяснял особенности творческой манеры художников. Фурнье неоднократно делал попытки уговорить отца будущего художника, Огюста Мане, отдать сына в художественную школу. Но, естественно, человек, обладающий положением в обществе, видел будущее своего сына иным.

Уже тогда Мане останавливался у некоторых полотен, брал блокнот, делал наброски, копировал. Тогда же у него определились предпочтения. Прежде всего они касались Веласкеса, Тициана и некоторых других, преимущественно испанских, художников. В то же время он тяготел и к голландцам. Наиболее близким его восприятию был Диего Веласкес художник, творчество которого стало своеобразным предвестником импрессионизма. Наиболее характерны в этом отношении два его этюда виллы Медичи в Риме удивительно легкие, насыщенные световыми рефлексами. Именно в этих работах уже проглядывали ростки импрессионизма, получившие развитие в полотнах позднего периода. Мане нравились и ранние бодегоны Веласкеса (живопись, изображающая бытовые сцены из жизни испанских простолюдинов).

Отметим, что работы Веласкеса, особенно поздние, написаны свободно, непринужденно; стоит немного отойти от полотна, как взору открывается мир цвета, переливающийся нежнейшими оттенками, исполненный гармонии. Похоже, что именно это обстоятельство и предопределило предпочтения Мане. Эдуар активно копировал его работы и в Лувре, и позже в Испании.

Он также восхищался работами Мурильо, Гойи. Среди художников, оказавших влияние на Мане, следует упомянуть и Эль Греко, работы которого, поражающие экстатичностью героев сюжетов, насыщенные пульсирующим цветом, напряженностью и раскованностью композиционных построений, вряд ли кого могут оставить равнодушным.

В результате у Мане сложилось собственное отношение к предпочтениям в истории изобразительного искусства, окончательно сформировавших его творческую индивидуальность. Все перечисленное, включая упомянутые ранее бодегоны, в которых художник находится как бы в роли наблюдателя, подсматривающего за ситуацией, заложило характер восприятия мира и средства его изображения.

Среди друзей следовало бы выделить его отношения с Эдгаром Дега. Их объединяло, кроме всего прочего, и то, что они были близки по социальному положению. Дега тоже происходил из состоятельной семьи, получил хорошее образование. Впоследствии это проявлялось в тех диалогах, которые они постоянно вели в кафе «Гербуа» на Монмартре. Клод Моне, не будучи столь образованным, как его состоятельные друзья, всегда сидел в уголке, предпочитая молча слушать, о чем говорят Мане и Дега. Часто к ним присоединялся молодой художник-импрессионист Фредерик Базиль: он тоже был из состоятельной семьи и получил хорошее образование, что позволяло ему на равных участвовать в спорах с Мане и Дега. Этот менее известный, но прекрасный художник, к сожалению, погиб на фронте в 1870 г.

Их рассуждения о высоких материях, об искусстве, историю которого хорошо знали, естественно, привлекали внимание многих художников. Порой их споры принимали ожесточенный характер, в ходе одного из которых Мане позволил себе критически отозваться о работах Дега, в результате чего они повздорили. Дега потребовал вернуть работу, которую он написал для Мане. Это был двойной портрет Мане и его жены. Тот, в свою очередь, потребовал вернуть работу, которую подарил Дега. Как же поступил Мане? Он отрезал часть холста, на котором была изображена его жена, Сюзанна Леенхофф, и оставил ее себе, а часть со своим портретом вернул Дега. Правда, художники потом помирились и были дружны до конца дней. Когда Мане ушел из жизни (а это случилось 30 апреля 1883 г.), на большой выставке в Парижском салоне, на которой были представлены его работы, Дега сказал: «Мы только сейчас поняли, кого мы потеряли».