Он тебе нравится?
Кровь прилила к лицу так резко, что Наташа с трудом удержалась от желания прижать ладони к щекам. Нравится? Ерунда. Конечно, нравится. Как человек. Как друг. Как Беспомощно посмотрев на подругу, Наташа еле слышно выдохнула:
Матерь божия кажется, да.
Глава пятая
Луна, наполовину скрытая тенью, освещала парк призрачным светом. Дима не собирался гулять, просто пришёл посидеть в тишине. Здесь тишина была живой, настоящей. Дышала звуками и запахами, окружала, как друг, укрывающий тёплым одеялом в холодную ночь. Облокотившись о спинку, Дима сидел на скамейке, скрестив лодыжки, и задумчиво смотрел на луну. Холодный серебристый диск, прихотливо меняющийся от капризов чужой тени. Чья тень смогла бы изменить его самого, чтобы перестал, наконец, винить себя за смерть Марины? Отпустил и начал жить дальше
Шумно выдохнув, он подставил лицо прохладному ветру. Ему поздно что-то в себе менять, даже если бы было ради кого. Но едва ли во всём городе, да и, пожалуй, во всём мире нашёлся бы хоть один человек, способный принять его целиком, со всеми привычками, сомнениями, застарелыми страхами. Таких больше не существовало. А сам он смог бы вновь впустить в свою жизнь постороннего? Обнажить душу, отдать всего себя, без оговорок? Дима был уверен нет. Но раньше это понимание не вызывало ничего, а сейчас давило, вытесняя воздух из лёгких.
Будто кто-то подцепил внутренности на крюк, а теперь тянул, тянул, тянул, и избавиться от этого чувства не получалось. Лунный свет пробивался сквозь листву, ложился монохромной мозаикой, подрагивая на ветру. Повинуясь внезапному порыву, Дима подставил ладонь, ловя серебристое пятно. Призрачное, невесомое, ускользающее. Как чувство, которое он никак не мог уловить. Усмехнулся: пожалуй, пора переключаться с фантастики на любовные романы, которыми зачитываются школьницы. Стареет.
Возвращаясь домой, Дима усиленно избегал оживлённых улиц, не желая жертвовать своим уединением. Пройдя почти половину квартала, он удивлённо остановился, отчётливо расслышав знакомый смех. Сам не заметил, как ноги привели к Наташиному дому. Сейчас в её окне на втором этаже горел свет, и можно было услышать женские голоса, перебивающие друг друга и срывающиеся на хохот. Так бывает, когда веселье рвётся через край, и ты уже не можешь его сдержать, но всё ещё пытаешься.
Дима улыбнулся, представив, как Наташа сидит за столом и прячет смех в кулак. Её глаза сморщились, в уголках паутинка морщинок и блестят слёзы. Волосы рассыпались по дрожащим плечам. Желание посмотреть так ли это едва не заставило взлететь на ближайшее дерево, Дима остановился, уже подойдя к раскидистому дубу. Растерянно посмотрел вверх и едва успел отступить в темноту, когда тень метнулась к подоконнику, а следом послышалось отчётливое, усталое и замученное:
Ведьма-а, не надо!
Заткнись! задорно откликнулось в ответ. Записывай: десять правильных вопросов, которые надо задать мужчине на первом свидании.
Я не собираюсь приглашать его на свидание, голос Наташи стал тише, Дима невольно прислушался, не двигаясь с места.
Это ты сейчас так говоришь, почти неслышно проворчала Полина. Голоса стихли, девушки что-то забормотали, перемежая разговор тихим хихиканьем.
Правильно. Всё это правильно, и жизнь продолжается. Не переставая улыбаться, Дима всё же направился к дому. Ему было радостно за Наташу, эта светлая девочка определённо заслуживала счастья. Неважно, кого она выбрала, это точно не Антон вернулся и начал просить прощения, а значит, переживать не о чем. Наташа всегда умела за себя постоять напомнил он себе. И у неё непременно всё будет хорошо.
Наташа проснулась с лёгкой головной болью. Квартира хранила следы вчерашних посиделок с Полиной она ушла в первом часу ночи, предварительно опустошив запасы: в шкафу у неё стояла пара бутылок коллекционного вина, подарки от пациентов. Но Наташа ни о чём не жалела, вечер действительно удался. Они и поговорили, и посмеялись, и даже немного поплакали. Взгляд упал на смятый листок, завалившийся под кровать. Подхватив его ногой, Наташа осторожно вытащила, подняла и расправила, закатила глаза, не в силах сдержать улыбку. Корявым пьяным почерком там было выведено: «Десять вопросов, которые надо задавать мужчине на первом свидании». Список сопровождался комментариями Наташи.
1. Узнать, что он любит читать уже знаю.
2. Узнать любимое блюдо несложно, знаю.
3. Спросить, что любит делать в свободное время читать, спать. И не знаю?
4. Узнать любимый цвет бред какой-то.
5. Попросить дать ладонь, изучить линию любви Ведьма, я не увлекаюсь хиромантией!
6. Попросить рассказать забавный случай из жизни и покраснеть от стыда.
7. Уточнить любимую позу и провалиться под землю. На год.
8.
После этого список заканчивался, потому что Наташа возмутилась, что такие вещи на первом свидании не спрашивают, а Полина парировала, что она просто не ходила на свидания с Женькой. Но даже зная, что это невозможно, Наташа улыбалась, представляя, что могла бы пригласить Диму. Вчера это казалось естественным и простым, сегодня отдавало горячечным бредом. Да, она не связана ни с кем обязательствами, но ведь это не повод бросаться на первого встречного, особенно, если этот встречный давний друг. Близкий, почти как член семьи. Стала бы она приглашать на свидание брата?
Ещё вчера даже подумать об этом не могла, но после разговора с Полиной внутри что-то щёлкнуло, и робкий поначалу свет хлынул, согревая каждую клетку, гоня пустоту. Наташе было сложно представить, как бы отреагировал Дима. Скорее всего, перевёл бы всё в шутку, а потом сделал вид, что разговора не было. А может, посмотрел бы пристально, выворачивая душу наизнанку, покачал головой и молча ушёл. Наташа не умела читать в чужих душах. Не просто не умела ошибалась и упорно верила в свои ошибки. Как с Антоном и годами надежды, разрушенной его изменой. Она боялась рисковать и снова отдавать своё сердце тому, кто не знает, что с ним делать. Но разве можно приказать себе не думать, не представлять, не мечтать?
В мечтах прошёл весь день, и следующий тоже. Наташа ходила сама не своя, вздрагивая при звуке имени главврача. Вжимала голову в плечи, страшась случайной встречи. Хотя представить, что он добровольно явится в её отделение?.. А к концу третьего дня её отпустило. Вдруг снова стало спокойно и пусто. Помечтала и хватит. В самом деле, с чего она взяла, что вообще может быть ему интересна не как бывшая студентка, а позже коллега. Как женщина.
Полина вошла в кабинет, как к себе домой, вызвав короткий выразительный взгляд. Уселась на стул, закинув одну бесконечную ногу на другую, и широко улыбнулась.
Ты помнишь, какой сегодня день недели? поняв, что Наташа не собирается говорить первой, начала она.
Пятница, и что? погрузившись в исследования нового метода протезирования, Наташа не поднимала головы от бумаг.
И что, спародировала Полина насмешливо. И то, что мы идём гулять!
Рада за вас, ровно ответила Наташа, делая очередную пометку.
Вообще-то я имела в виду нас с тобой.
Тогда не рада. Новая пометка украсила бумагу. Раздражённо вздохнув, Полина резко поднялась, нависла над столом и хлопнула ладонью по отчёту.
Ведьма, угрожающе прорычала она, ты обещала мне погулять.
Врёшь, не обещала, спокойно ответила Наташа, вытаскивая бумагу и вновь погружаясь в чтение.
Вру, неожиданно согласилась Полина и хитро прищурилась. Но гулять мы сегодня всё равно пойдём. Или ты собралась сидеть тут до полуночи? Кому какая разница, когда ты внесёшь замечания.
Совсем ты расслабилась, проворчала Наташа, невольно повторяя Севины слова. Улыбка Полины стала шире, стоило вспомнить о коварном плане, в который её посвятил Жаров утром.