Наталья Сергеевна, Дмитрий Николаевич плохо себя
Что случилось?! тут же перебила Наташа. Что может случиться с врачом, который сам прекрасно может себя вылечить? Но разум уже подкинул сотню причин, включая боль в суставах, сердечный приступ и воспалённый аппендикс.
Мигрень, ответил медбрат. Всеволод Анатольевич послал за вами. Сказал, что только вам может доверить здоровье главврача.
Ну конечно, проворчала Наташа, моментально успокаиваясь. Ей было лестно это слышать, конечно, но мигрень это уже слишком И всё-таки лёгкое беспокойство зудело под кожей, пока они шли к административному корпусу, обходя глубокие лужи. Переработал? Совершенно себя не щадит! Вредный, ворчливый, совершенно невыносимый во всём, что касается собственного здоровья она обязательно выскажет всё, что об этом думает! Но яростное желание моментально выветрилось, стоило увидеть страдальческий взгляд. Дима лежал на диване, лицом к двери, и только приоткрыл веки, попытался пошевелить пальцами, привычно взмахнуть рукой, но тут же поморщился лоб расчертили глубокие полосы. В полумраке кабинета его глаза ярко, лихорадочно блестели. Сева, сидевший за столом, облегчённо выдохнул:
Ну, наконец-то!
Давно он так? деловито спросила Наташа, снимая плащ и сапоги.
Мне сказал полчаса назад, сколько на самом деле не знаю.
Конечно, Сева прекрасно знал, и это его жутко злило. Почти три часа назад он начал претворять очередной план в действие невзначай показал ролик в телефоне, от которого на удивлённых глазах Севы Дима погрузился в транс. Только что-то пошло не так, и вместо ноги заболела голова. Он видел, как расширились зрачки, как Дима дёрнулся, прикоснулся к виску двумя пальцами. Но время шло, ничего не происходило. Не считая редких вздохов. В конце концов, Дима сдался. Прикрыл глаза рукой, с силой сжал виски и глухо застонал.
Что? с лёгкой ноткой любопытства поинтересовался Сева.
Голова, просипел Дима через силу. На короткий, очень короткий миг Севе стало его жалко. А ещё некстати подумалось, что, если кто-то узнает, как он на несколько часов фактически оставил больницу без начальство, выведя из строя, дело может закончиться не так приятно, как хотелось бы.
Ложитесь на диван. Я позову кого-нибудь.
Само пройдёт еле слышно проговорил Дима, прикрывая глаза свет казался слишком ярким. Сделал шаг, его повело, и Сева тут же подставил плечо. Помог дойти до дивана, уложил, выключил лампу. Оставалось только ждать. Всё это время Дима лежал, не шевелясь, каждое движение приносило невыносимую боль. Кто-то вставил прямо в мозг раскалённый прут, потом перетянул им череп и теперь давил, сужая окружность. Ещё чуть-чуть, и голова просто взорвётся.
Укоризненно глядя на него, Наташа проглотила все обвинения в халатном отношении к себе, осторожно присела на край дивана и протянула руки к его вискам.
Подожди, тут же остановил Сева. Тебе лучше сесть со спины, я думаю. Так будет меньше света, пояснил в ответ на удивлённый взгляд. Впрочем, спорить она не стала. Осторожно вытащила подушку из-под головы Димы, устроилась на диване, откинувшись на подлокотник, и положила его голову себе на колени. Сева выдохнул когда она смотрела прямо на него, остановить гипноз было значительно сложнее, Света обязательно заметила бы, как он включает телефон и ставит запись с тихой, едва слышной мелодией, которая должна вывести из транса.
Когда прохладные пальцы осторожно легли на виски, Дима едва не застонал от облечения. Волны боли стали значительно меньше, но всё ещё отдавались прибоем, пульсируя. Наташа осторожно поглаживала его лоб и хмурилась всё больше.
Странно, пробормотала она под нос.
Что? спросил Сева.
Впервые слышу, что он страдает мигренями. Она посмотрела через плечо. Я бы посоветовала проверить сосуды. И вообще, Наташа посмотрела на Диму, зачем было вызывать именно меня?
О тебе подумал в первую очередь, улыбнулся Сева.
Конечно. Я кости лечу, а не мозги. Наташа отвернулась и снова провела кончиками пальцев по его лбу, отмечая, как постепенно уходит напряжение, а дыхание из сдавленного становится ровным. Не удержалась, задевая волосы кончиками пальцев. Спустилась ниже, к напряженной шее, слегка надавила, принимаясь массировать. Дима вздохнул, тихо, но она услышала. Надавила сильнее, расслабляя забитые мышцы. Удобнее, конечно, было положить его на живот и сделать полноценный массаж, и Наташа прекрасно знала, что может себе это позволить. Что это не вызовет никаких вопросов ни от Димы, ни от Севы, шелестевшего бумагами за спиной. Но сидеть так, держать его голову у себя на коленях, смотреть прямо в лицо нет, она потерпит. Невыносимо хотелось коснуться его кожи. Прикусив губу, Наташа осторожно нырнула под ворот рубашки и едва не одёрнула руку обожглась. Провела по позвонкам, расправила ладонь, проходясь круговыми движениями сверху-вниз и обратно. Почти коснулась лопатки, каменной, напряжённой. Нахмурилась. Нет, определённо его стоит затащить на медосмотр. Прописать курс физиотерапии, пусть только попробует отказаться.
Наташа, не открывая глаз, проговорил Дима. От неожиданности она едва не выдернула руку, будто её застали за чем-то непристойным. Я чувствую твоё недовольство. Говори уже.
Что вы хотите услышать? с лёгкой ноткой осуждения ответила она, неспешно поднимая ладонь выше, к затылку, и словно невзначай зарываясь в волосы. Мягкие. На удивление мягкие и очень, очень густые.
Лекцию о халатном отношении к своему здоровью, пробормотал он еле слышно. Подавив улыбку, Наташа снова провела по волосам, зарываясь в макушку. Осмелев, добавила вторую руку, нежно поглаживая русые пряди.
Вы действительно хотите услышать её прямо сейчас? спросила лукаво, склонив голову набок.
Нет. Дима приоткрыл один глаз и посмотрел снизу вверх. Сейчас мне слишком хорошо, чтобы вникать. Но, раз её не избежать, лучше покончить поскорее с неприятными процедурами.
Процедурами, значит, с угрозой уточнила Наташа, не прекращая ерошить волосы. Дима снова закрыл глаз и что-то нечленораздельно промычал. А знаете, задумчиво протянула она, я, пожалуй, перенесу лекцию. Пауза. На завтра. Жду вас на приёме.
Дима открыл оба глаза, укоризненно взглянул.
Это жестоко даже для тебя.
Осторожно сжав его виски в ладонях, Наташа склонила к нему голову так, что её волосы упали по обе стороны от их лиц, накрывая светлым шатром. Не отрывая взгляд, она хищно улыбнулась и прошептала:
Я знаю.
Надо было отстраниться. Шутка шуткой, но сейчас она слишком затянулась. Секунды бились его пульсом в кончики её пальцев. Ускоряясь. Обгоняя ход времени. Воздух сгустился, стал тяжёлым, с трудом пробиваясь в лёгкие. Его зрачки расширились, затопив практически всю серую радужку. Неглубокие морщинки в уголках глаз сейчас она с лёгкостью могла их пересчитать. Обвести их контур. Стук дождя по стёклам, шелест перекладываемых страниц, звук собственного шумного дыхания Наташа приоткрыла рот, порывисто вздохнула и резко выпрямилась. В последний раз взъерошила макушку в его любимом жесте, переложила голову на подушку, поднимаясь.
Не забудьте, завтра жду на приём. Голос слегка просел. Наташа попыталась улыбнуться, но сердце так сильно колотилось, что губы подрагивали, не желая растягиваться.
Может, ты придёшь сама? без особой надежды спросил Дима, медленно садясь.
Нет. Наташа нахмурилась. Посмотрела на Севу, наблюдавшего за ними с нечитаемым выражением лица. Если он откажется, приведу силой. Протащу через всю больницу, пусть видят.
Ты ужасная девушка, ты знаешь? проворчал Дима.
Девушка? переспросила Наташа. Сердце, только успокоившееся, снова сбилось с ритма.