Что? С чего ты взяла? начинаю возражать я, пряча руки в карман кожаной куртки. Дрожь рук может выдать, что это мое самое заветное желание. Мне почему-то становится очень волнительно, будто решается моя судьба. В какой-то степени это так, ведь дальнейшее значительно повлияло на меня, только сейчас я этого еще не знаю.
Он все время пялится на тебя, фыркает Лера. Со стороны-то виднее.
Тебе кажется, неуверенно говорю я. О Боже, хоть бы она действительно не ошибалась! Антон смотрит на меня! Если бы я не боялась смотреть на него, возможно, я бы сама это заметила.
Не кажется. Вот сама увидишь сегодня. Кстати, вон он идет. Антон! Антон, иди к нам! она привстает с качели и активно машет рукой мужской фигуре, приближающейся к нам.
Мое сердце начинает биться чаще, а руки покрываются противным холодным потом. Если мне придется говорить, я точно начну заикаться. Лера как будто понимает это и берет инициативу на себя. Они о чем-то говорят, но я не слышу их из-за шума в ушах. Искоса поглядываю на Антона, и внезапно он перехватывает мой взгляд. Я тут же краснею и отвожу глаза. Лера куда-то испаряется, и мы остаемся наедине.
Почему ты со мной не здороваешься? любопытствует он. Его голос слегка хрипит, но это совсем его не портит. В его вопросе нет злости, но я почти трясусь от страха.
Я это все, что я могу сказать. Какая же тупица! Я все порчу!
Его это забавляет.
Ты мне нравишься, неожиданно говорит он, и я почти падаю с качели. Я не ослышалась?! Соберись, Алиса!
Правда? робко спрашиваю я. Мне так страшно услышать «нет».
Правда, кивает Антон. Прогуляемся вдвоем завтра? В шесть удобно?
Я могу только кивнуть. Сил на то, чтобы говорить, нет совсем.
Тогда я позвоню тебе, он подносит зажигалку к кончику сигареты и делает затяжку. Не скучай.
Антон отходит к парням, а я ощущаю, что нужно искать осколки своего сердца где-то под качелями. Потому что оно явно упало с большой высоты.
Ну, что он сказал? Лера с горящими глазами подбегает ко мне.
Гулять пригласил, говорю и сама не верю, что это правда. Но это правда.
Я же говорила, торжествует подруга. Когда?
Завтра в шесть, механически отвечаю я. Мысленно я уже в завтрашнем дне, всего остального для меня уже не существует.
В смысле в шесть? лицо Леры меняется на глазах. Мы же в кино идем, на «Сумерки»!
Точно, мы же купили билеты позавчера.
Лер извиняющимся тоном начинаю я.
Не хочу ничего слышать! восклицает Лера. Я столько ждала выхода, и ты так поступаешь?!
Мы сходим послезавтра, я пытаюсь найти компромисс.
Билеты на завтра! И завтра последний день проката!
Посмотрим в интернете потом
Алиса, ты не права, понятно тебе?! у нее блестят глаза, видимо, от навернувшихся слез. Ты сейчас поступаешь некрасиво, предать меня из-за парня, которого знаешь пару месяцев?! Классная дружба!
Я начинаю раздражаться. Как она не понимает, что значит для меня встреча с Антоном? Устраивает истерику из-за какого-то кино, Боже! Это всего лишь дурацкий фильм.
Конечно, спустя время я понимаю, что она обиделась совсем не из-за кино, а из-за моего выбора. Но тогда я искренне злюсь на нее.
Ты ни фига не понимаешь, зло бросаю я. Может, это ты плохая подруга?
От возмущения она не знает, что ответить. А я совсем добиваю ее:
Иди ты к черту со своими «Сумерками», ведешь себя как маленький ребенок.
Лера разворачивается и молча уходит. Ее молчание хуже пощечины, лучше бы она ударила меня. Я гоню от себя чувство вины, заглушая его предвкушением предстоящей встречи с Антоном.
В тот момент я не догадываюсь, что сумерки начинают сгущаться и в моей жизни.
Глава 3
Спустя 20 минут после моей смерти
Представьте, что вам скучно. Скучно настолько, что мысль отковыривать штукатурку от стены кажется очень занятной и совсем не идиотской. Вы бесцельно слоняетесь по дому и не можете придумать себе занятие. О, чудо! Вы видите крошку на ковре. Вы берете пылесос и с небывалым энтузиазмом начинаете пылесосить ковер.
Я пытаюсь найти крошку в своей голове. Пусто. Все мысли обдуманы уже на сто раз, еще ТАМ. Я решаю, что теперь ТАМ это то, где я жила, а ЗДЕСЬ это то, где я сейчас.
Мне уже надоело обдумывать, где это ЗДЕСЬ. Все возможные варианты кончились. Что мне остается? Бесконечно поднимать воспоминания со дна памяти? Я так старалась похоронить их там навсегда. Но теперь у меня впереди бесконечность, можно терзаться до умопомрачения.
Я больна, но я пыталась лечиться, честно. Я знаю в лицо почти каждого психотерапевта нашего города. Я помню вкус каждой гребаной пилюльки, которыми я пичкала себя на протяжении нескольких лет. Все становилось только хуже.
Последние месяцы были просто невыносимы. Каждый день был хуже предыдущего. События разворачивались с молниеносной скоростью, а я даже не успевала это осознать.
Я плыла по течению, и это было самым худшим вариантом из всех возможных. Надо было сопротивляться, цепляться за ветки, задерживать дыхание. Но я разбивала себя о камни, захлебывалась волнами и тонула.
И куда принесло меня это течение? Сюда.
Но кто вызвал эти волны, усиливая течение? Я. Я сделала все сама.
Я не умею плавать.
Я пытаюсь вспомнить свое детство. Даже самые плохие люди когда-то были детьми. Они никому не желали зла и их любили просто так. Просто потому что они дети.
Детство А ведь тогда я была совсем обычной. Даже не так: я была как все. Пожалуй, это то, что человек бережно хранит в своем сердце всю жизнь детские воспоминания.
Даже те, где мама ругает за двойку. Даже те, где склеиваешь страницы дневника, боясь, что папа это заметит. И те, где бабушка грозится оторвать уши, если ты ходишь по ее грядкам с огурцами. И те, где дедушка ставит в угол, если ты снова бегаешь по крышам гаражей.
Алиса, научись нести ответственность за свои поступки. Безнаказанность порождает глупость.
Я научилась. Все, что я делала последние полгода, не могло остаться безнаказанным. Я сама себе палач, и приговор приведен в действие.
Я продолжаю устраивать внутри себя акты самобичевания, поскольку больше мне здесь ничего не остается, как вдруг все меняется. Меняется настолько, что мой внутренний диалог мгновенно умолкает.
И я слышу голос.
* * *
За 4 месяца до моей смерти
Представьте, что вы переживаете самую черную полосу вашей жизни. Беды валятся как из мешка Санта-Клауса, который он нес в подарок злодеям. Но почему-то мешок был утерян именно у вашей двери. И вы, находясь в самом эпицентре грустных событий, с тоской вспоминаете, как было ДО.
У меня тоже было это ДО.
Я смотрю на Вадима с любопытством. Каждое утро он собирается на работу, постоянно забывая ключи от машины на комоде в прихожей. Сейчас он накинет куртку, в спешке выбежит из квартиры, а через пять минут, громко чертыхаясь, забежит обратно. Схватит ключи, закричит «Я опаздываю!», и громко хлопнет входной дверью.
Внезапно Вадим перестает бегать по квартире и оборачивается на меня.
Ты смотришь на меня так, как будто чего-то ждешь.
Мне лень ему отвечать, но я это делаю:
Возможно.
Годовщина? Вадим хмурит лоб. Да нет, была уже. Я что-то забыл?
Пока нет.
Пока? Вадим снова хмурится. Он не любит намеки и недосказанность. Я жалею, что вообще вступила в этот бессмысленный диалог.
Вадим, ты опаздываешь, я смотрю в окно, где солнце уже восходит над утренним городом. Я всегда встаю в это время и наблюдаю за рассветом. В такие моменты ненадолго появляется ощущение, что рассвет наступит и в темных уголках моего сознания. Но пока там бесконечная глубокая ночь.
Ты сегодня странная, он задумчиво оценивает меня взглядом, а я начинаю раздражаться.
Я всегда странная, отрезаю я и скрываюсь в ванной комнате. Включив воду, я сажусь в ванну и закрываю глаза.
Сколько мы вместе? Больше двух лет. Мне нравится все, что с ним связано. Кроме него самого.