Пока что город мне не нравился, и я испытывала лишь одно желание побыстрее сбежать.
Трусиха! Позорище!
Дед ловко управлял нашей старой колымагой. Мы протиснулись по забитым улицам на центральную площадь и удобно остановились в сторонке, там, где народ не толкался.
Приехали! весело проскрипела бабушка. Ее лицо светилось от удовольствия, как масляный блин. Киара, иди ко мне. Я проверю, все ли в порядке.
Что со мной может быть не в порядке? Устала немного, запылилась, перепугалась, но любопытство уже поднимало голову, заставляя озираться по сторонам, жадно всматриваясь в прохожих, в дома во все, что творилось вокруг.
Бабуля вытащила соринки из косы, сдернула с меня чепчик, небрежно отбросив его в кузов:
Он больше тебе не нужен.
Потом достала щетку и хорошенько прошлась по моему платью, приводя его в порядок.
Ну вот. Совсем другое дело.
Тем временем дед с несчастным видом отдал пару медяков смотрителю за право стоять на площади и, сокрушенно ворча о том, что его ободрали как липку вернулся к нам.
Сюда! бабуля решительно указала в сторону неприметной улочки, начинавшейся неподалеку от нас.
Пойдёмте лучше вон туда, я махнула в сторону торговых лотков, заваленных пестрыми безделушками.
Потом! резко осадила бабушка, но когда я удивленно посмотрела, не понимая, чем ее разозлила, ворчливо пояснила: Дело есть одно важное. Как с ним покончим, так пойдешь гулять.
Что за дело? я с трудом погасила внезапно всколыхнувшуюся обиду. Все-таки мой день рождения! Какие могут быть дела?
Потом узнаешь. Надо отдать. Одну вещь, отмахнулась она и, схватив меня за руку, быстрым шагом пошла в переулок.
Только отдать и все? подозрительно поинтересовалась я.
Да.
А потом гулять?
Да, хмыкнула бабуля, потом гулять.
Обещаешь?
Обещаю, усмехнулась она, такой загул устроим, что ого-го-го!
Дед, поспевавший рядом, только довольно крякнул.
Я успокоилась. Ладно. Дело, так дело. К тому же переулок, по которому мы шли, оказался тоже интересным. Здесь продавали животных. Куры, овцы, какие-то странные зверьки в клетках. Я только успевала головой по сторонам крутить и изумленно охать.
Вскоре мы вышли к двухэтажному кирпичному дому и, миновав центральные высокие двери, направились к неприметному черному входу.
Ждите здесь! коротко дала распоряжение бабуля и вломилась внутрь, грудью прокладывая себе путь среди остальных посетителей.
Мы с дедом остались наедине. Он и так всегда был не особо разговорчивый, а сейчас и вовсе стоял с таким видом, будто не знал куда деваться, и на меня категорически не смотрел. Странно.
Бабуля появилась через пять минут. Взлохмаченная, злая, раскрасневшаяся, как рак:
Живее! Мы следующие!
Следующие? Я полнейшем недоумении посмотрела на нее, на деда, но никто не спешил пояснять. Меня просто схватили за руку и потащили внутрь. Я едва успевала переставлять ноги, тщетно пытаясь понять, что творится.
Это сюрприз какой-то? спросила ошалевшим голосом, когда мы чуть ли не бегом поднялись по пологой лестнице.
Ага, сюрприз, просипела бабуля, стирая пот со лба.
Возле очередной двери нас встретил мужчина в коричневой одежде и с такими длинными усами, что их можно было дважды обмотать вокруг головы.
Вот и мы!
Ни разу не видела, чтобы бабушка так заискивающе улыбалась.
Эта? мужчина кивнул в мою сторону и сделал пометку на сером листе.
Эта, эта, хором ответили родственники.
Заходите! распахнул перед нами дверь, и прежде, чем я хоть слово сказала, бабуля затащила меня внутрь.
В помещении было так ярко, что я зажмурилась, прикрыла глаза руками и первые неуверенные шаги сделала вслепую. Вокруг гул голосов, незнакомый говор, смех. Я растерялась.
Кое-как открыла глаза и обомлела.
Мы находились в небольшом амфитеатре, в самом центре, на скрипучем постаменте, а вокруг нас в несколько рядов, поднимающихся до самого потолка, сидели люди. Много людей.
Следующий лот. Девушка-драконид. Восемнадцати лет отроду. Чиста и непорочна, раздался зычный голос. И все посмотрели на нас. А именно на меня.
Я попыталась отступить, но тело не слушалось, будто его удерживала на месте чужая воля, и голос пропал. Я ничего не могла сделать с магическими путами. Только стояла и беспомощно озиралась по сторонам.
Глава 2
В южной части Кемара, как всегда, стояла такая вонь, что глаза слезились. Мне казалось, что даже у Барьера воздух чище, чем в этой дыре. Рыбные миазмы сплетались с тонкими ароматами зверья, немытых тел и каких-то совершенно немыслимых благовоний. Я привык к тварям, подземельям, запаху крови и пепла, а не вот к этому всему.
Купи пирожок! ко мне подлетел потный мужик с лиловым носом. Свеженький!
И сунул мне под нос нечто бесформенное, масленое, скончавшееся естественной смертью.
Только бы не стошнило.
Кому скажи засмеют. Боевой джинн, а веду себя как томная барышня.
Как меня вообще занесло в эту клоаку?
Помню, Овеон дал отгулы. Помню, я ушел от Барьера. Помню деревню на пути. Помню кабак, в который заскочил на пару минут. Дальше не помню. Чем я занимался все это время не знаю, но, судя по тому, что очнулся на другом конце страны в порту в дешевой комнате чем-то феерическим.
Кстати, меня обокрали. Все унесли, вплоть до исподнего. Пришлось заново создавать себе одежду, ботинки, необходимые вещи. Хорошо быть джином.
В общем, отпуск удался.
Пора отсюда уходить, вот напоследок надо заглянуть кое-куда.
Хоть Кемар мне категорически не нравился, но здесь были очень интересные места. Их так просто не найдешь, надо знать.
Я знал. Поэтому увернулся от мужика с тухлым пирогом и отправился по узкой улице в самое сердце портового города, напоминавшего огромный муравейник. Хитросплетения узких улочек вывели меня к двухэтажному зданию торговый дом дядюшки Мейсона. Идиотское название. На вывеске изображена то ли рыба, то ли утка и счастливая физиономия немного чокнутого мужчины. Наверное, это и есть дедушка Мейсон. Говорят, он был тем еще чудаком, любил экзотику и всякие странности, привозил со всего мира необычных животных и устраивал зрелищные торги.
Сам Мейсон умер лет так двести назад, а его дело продолжало жить. Правда зрелищности больше не было обычные аукционы, да и настоящая экзотика попадалась все реже и реже, но иногда можно было увидеть что-то интересное. Именно здесь я приобрел ламарского огненного кота и пару грифельных орлов, а однажды выкупил драконье яйцо, которое ушлые браконьеры выкрали из закрытой долины.
Может, и сегодня повезет? Я не против прикупить какую-нибудь чудную зверюшку. Хоть какое-то оправдание тому, что я оказался в этой дыре.
За вход пришлось заплатить десять серебряных. Я небрежно скинул монеты в специальный ящик и, миновав темный коридор, вышел в главный зал, тут же заняв первое попавшееся свободное место.
Торги уже шли вовсю. На сцене стоял мужичок и держал под уздцы рослого расторского клыкастого жеребца. Аукционер бодро принимал ставки, не забывая нахваливать товар. В итоге коня продали за хорошие деньги.
После него на сцену вывели пару далийских гончих. На свирепых зверюг был наброшен сдерживающий кокон, из которого они не могли вырваться и только сверкали свирепым взором на присутствующих. Покупателей на псов было не так много, поэтому продали их дешево. Недовольный продавец с кислой миной пересчитал монеты и ушел, громко хлопнув дверью.
Потом были розовые голуби, какие-то незаменимые в хозяйстве черви, еще пара гончих и двухголовый ослик. Ничего интересного. Зря пришел.
А теперь самый главный лот сегодняшнего дня! таинственным голосом начал аукционер. Такого вы точно никогда и нигде не видели! И не увидите! Гарантирую.