Павел l. Драмы любви и трагедия царствования - Николай Шахмагонов

Николай Шахмагонов

Павел I

Драмы любви и трагедия царствования

© Шахмагонов Н.Ф, 2022

© ООО «Издательство «Вече», 2022

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2022

* * *

Чья кровь текла в жилах Павла?

Известный историк Василий Осипович Ключевский писал об императоре Павле I:

«Собрав все анекдоты, подумаешь, что всё это какая-то пёстрая и бессвязная сказка; между тем в основе правительственной политики (императора Павла), внешней и внутренней, лежали серьёзные помыслы и начала, заслуживающие наше полное сочувствие. Павел был первый противодворянский царь этой эпохи а господство дворянства, и господство, основанное на несправедливости, было больным местом русского общежития во вторую половину века. Чувство порядка, дисциплины, равенства было руководящим побуждением деятельности императора, борьба с сословными привилегиями его главной целью».

Это мнение историка основано на точных фактах и документах.

Пора поговорить открыто и честно об императоре Павле I, причём в основу разговора взять его отношение с представительницами прекрасного пола, поскольку известна истина, выраженная в короткой фразе писателем Алексеем Максимовичем Горьким: «Уровень культуры мужчины определяется его отношением к женщине». Но Горький также говорил: «Жизнь без любви не жизнь, а существование. Для того и дана душа человеку, чтобы любить»

Всё это относится целиком и полностью к жизни и судьбе императора Павла I, равно как и следующая фраза, так же принадлежащая писателю: «Есть только две формы жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую, мужественные и щедрые вторую»

Жизнь императора Павла заключалась именно в горении, причём это горение мы видим уже в самом раннем его возрасте, горение в учёбе, горение в подготовке к тому важному, что определено судьбой,  служению Отечеству в державной роли государя, и, конечно, горение в любви.

Испытания обрушились на будущего государя с самых ранних лет, и эти испытания повлияли на его характер, а характер определил многое в его судьбе.

Представьте себе, что ребёнка, которому идёт всего лишь восьмой год от роду, поднимают ночью, словно по тревоге, куда-то везут, а вокруг озабоченные, чем-то напуганные люди, и среди разговоров слышатся опасения, что промедление может обернуться заточением в крепости, пожизненным заточением, подобно тому, которому подвергнут Иоанн Антонович. О нём маленькому Павлу ничего точно не известно, но имя его нет-нет да и произносится шёпотом в его присутствии.

А на дворе белые ночи кстати, белыми их назвали значительно позже, это имя навечно припечатано к ним изумительной повестью Фёдора Михайловича Достоевского «Белые ночи». Именно эту повесть о любви, написанную, можно сказать, белым стихом, он озаглавил так поэтично, чем и дал название замечательному явлению, особенно ярко поражавшему всех в Петербурге и в ту пору, и в настоящее время.

И вот среди этих белых ночей, когда солнце хоть и скрывалось за горизонтом, но не уходило далеко, а бродило где-то за кромкой той линии, за которой уже ничего не разглядеть, бродило, продолжая освещать отражённым светом серого неба и Петропавловскую крепость, и Неву, и городские кварталы, и Летний сад, и уже почти завершённый ансамбль Зимнего дворца.

Так чем же напуганы придворные, окружавшие его, чем напугана мать, кто грозит расправой ему, ещё не искушённому в политических интригах, но уже пугающему самим своим существованием?

Кто желает его погибели или пожизненного заточения? Неужели император, неужели его родной отец?

Петр III посещает Иоанна Антоновича в Шлиссельбургской крепости. Художник Ф. Е. Буров

Да, это император, хотя маленькому Павлу напрямую так не говорят, но это он, только вот отец ли, отец ли ему тот, по чьему приказу уже переведён подальше узник Шлиссельбургской крепости «несчастный Иоанн Антонович» и подготовлены казематы для законной его супруги Екатерины Алексеевны и сына, сына официального, хотя и не признанного им самим.

Вот тут настала пора глубже окунуться в родословную того, кто оказался столь опасным для императора Петра III и той, что была ещё более опасной для него, Екатерины Алексеевны, до приезда в Россию и обращения в православную веру носившей имя София-Августа-Фредерика Ангальт-Цербстская. Во всех перипетиях особенно важно разобраться потому, что, не разобравшись в истинной родословной матери по её отцовской линии и сына как по материнской, так и отчасти по отцовской линиям, трудно будет понять, почему столь сложно, даже трагично сложилась судьба будущего российского самодержца, о котором историк Ключевский сказал добрые слова и о котором мы должны, просто обязаны сказать ещё много справедливых слов, опираясь на оценки и выводы добропорядочных современников и опровергая, по очень мягкому выражению Василия Осиповича, анекдоты, которые на самом деле далеки от этого определения, а являются обычными пасквилями и мерзкой клеветой.

Владимир Иванович Даль в своём знаменитом и уникальном по содержанию «Словаре живого великорусского языка» записал, что анекдот «короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае». Ну а то, что сочинили враги Павла Петровича, которые были, между прочим, и лютыми врагами России, явилось не чем иным, как пасквилями, а пасквиль, опять же по Далю,  «безыменное ругательное письмо, поносное сочиненье», а уж клевета,  если опять же по Далю, «распространение заведомо ложных, позорящих кого-либо измышлений»,  имеет и чёткое духовное определение. Церковь учит, что клеветник слуга дьявола. То есть те, кто выдумывал про Павла Петровича всякие, мягко говоря, небылицы, служил дьяволу, как, впрочем, и все тёмные силы агрессии в Европе, и особенно в Англии.

Итак, чтобы понять и осознать величие государя, которого один из современников назвал «рыцарем времён протекших», хотя я бы не применял в данном случае давным-давно скомпрометированное европейское слово «рыцарь», заменив его на величественное, действительно благородное слово «витязь», так вот, чтобы правильно оценить подлинного витязя на русском престоле, мы пройдём вместе с ним дорогой его многих скорбей и немногих радостей, измен, предательств, попыток отравлений, дорогой обид, счастья и несчастья в браках и связях, одна из которых дала сына, сыгравшего роковую роль в его личной судьбе и судьбе России; коснёмся коварного замысла, составленного его врагами и врагами России, а начнём с того момента, когда на престол вступали Романовы, к коим он на самом деле никакого отношения по крови не имел

Истоки противостояния можно искать именно в 1613 году, когда в ходе Земского собора представительного собрания всех земель и сословий Русского царства, созванного для избрания на престол нового царя,  была допущена величайшая несправедливость, старательно замалчиваемая в популярных исторических книгах. Земский собор открылся 16 января 1613 года в Успенском соборе Московского Кремля. Долго не могли прийти к единому мнению о том, кто должен стать царём, но всё же наиболее авторитетными считались князья Дмитрий Михайлович Пожарский (15781642), народный герой, освободитель Москвы от поляков, прямой потомок великого князя владимирского Всеволода Большое Гнездо, и князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, один из руководителей Первого ополчения, глава Земского правительства с 30 июня 1611 по весну 1613 года, получивший титул «Спаситель отечества». Он вместе с Дмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым руководил освобождением от поляков столицы. Когда поляки были изгнаны, Пожарский вполне мог сесть на трон, как руководитель всех вооружённых сил, но предпочёл создать правительство во главе с Трубецким, чтобы подготовить избрание царя на Земском соборе.