Вряд ли я великолепный учитель. Просто решаю и вслух подробно объясняю, что делаю. Пододвигаю к ней учебник с примером, прося попробовать решить самой. Наблюдаю за ней и подсказываю, когда Ася тормозит. У нее немного вздернут нос, а когда задумывается грызет колпачок ручки. Меня почему-то раздражает эта ее дурацкая привычка, не нравится, как она прикасается пухлыми губами к пластмассе, но и оторваться от наблюдения я не могу. Ася чувствует мой взгляд и косится ненормально большие глазища оказываются голубыми.
Что? Она нервничает. Опять неправильно?
Да нет, я широко улыбаюсь и честно признаю: Просто удивлен. Немного практики и тему ты сдашь. Зачем тебе репетитор, если у тебя явно нет неразрешимых проблем с этим предметом?
Есть. Ася вдруг густо краснеет и это меня начинает раздражать еще сильнее. Хуже, чем ее губы на колпачке. Я много пропустила, сейчас догоняю. А преподаватель зверствует. Подумает еще, что если Куприянова, то только на фамилии собираюсь выезжать! Да, это совсем не мое. И мне надо иногда три раза объяснить, но ведь это не значит, что я не могу?
Не значит. Берись за следующее задание. Я просто пытаюсь ее отвлечь, чтобы она своими зенками перестала на меня пялиться. Но все же через пару минут интересуюсь: Почему пропускала? Болела?
Нет.
Она не хочет распространяться, да это и не мое дело. Целый час я просто наблюдаю за ней, как в трансе, а от раздражения отвечаю иногда излишне напряженно. Она думает медленно, но ориентируется на пример и постепенно осваивается. Иногда зависает, и тогда я решаю ее подбодрить, как самый крутейший на свете репетитор:
Не парься, Ася, у тебя неплохо получается. Я на самом деле удивлен твоими способностями ожидал увидеть тут что угодно, но не редкое чудо женщину, способную постичь матрицы.
По-моему, прозвучало вдохновляюще и с каплей иронии, идеальная смесь. Но она косится на меня, как болотное чудище:
Алексей Владимирович, вы сами-то услышали, сколько сексизма в вашем комплименте? возвращается к решению, но уточняет: Женщин ненавидите?
Почему же? я вообще не понимаю смысл упрека. Я женщин очень люблю. Регулярно, можно сказать.
Сразу кривлюсь от досады: мне не институтскую программу надо было повторять, а как-то корректировать привычную манеру общения. Но Ася лишь хмыкает и продолжать болтовню не собирается. На самом деле мне, конечно, плевать на ее мозги, на ее характер, что она любит или ненавидит, я размышляю о собственном положении. Жорик почти никогда не ошибается, но не в этом случае зря он решил, что я справлюсь. Все нужные бумажки мы сделали, легенду продумали, образ обновили, включая обшарпанную сумку с щелкающим замком. Не оценили только главное мое состояние, которое уже на этом первом уроке ощущается невыносимым. Мне не нравится в этой квартире всё: от повара на кухне до дурацкой Аси, которая, вопреки всем предположениям, оказывается не тупорылой размалеванной куклой. Лицо-то у нее как раз кукольное, у меня такие вызывают хроническую антипатию, но в пластмассовой черепушке пара извилин завалялась, их надо только в правильную сторону закрутить. Но самое печальное: она кожей чувствует мой взгляд, как-то сжимается от него, как будто я ее руками трогаю, но постепенно привыкает к этому ощущению и не показывает вида, что ее что-то беспокоит. Пусть еще раз покраснеет! А то я пока недостаточно раздражен, чтобы плюнуть на нашу задумку и больше никогда здесь не появляться.
Ася
Забываю об Алексее Владимировиче сразу, как только закрываю за ним дверь. Но, когда получаю за следующую контрольную заслуженный трояк с претензией на четверку, улыбаюсь. Репетитор перед уходом попросил оплату наличкой, отказался от перевода на карту. Я кое-как собрала по карманам нужную сумму. Ясно с ним все от налогов скрывается. Конечно, секретарша отца проверила все его бумажки. Он преподавал вышку где-то в Омском институте, потом перебрался в Москву и теперь подрабатывает репетиторством. Честно, первой мыслью у меня было позвонить отцу и сказать, чтобы искал другого учителя. Но я остановила себя. Да, материал Алексей Владимирович объяснял так себе, без огонька. Но зато не клевал мне мозг, не пытался читать лекции о важности предмета и не торопил, когда мне надо было просто подумать. Я реально туплю, когда смотрю на цифры, и удивляюсь, как другие люди с тем же справляются без малейшего напряжения.
Вечером еду в «Меркурий», по пути правильно рассчитывая время. Если вернусь домой после отца, то снова начнет орать. Но как раз сегодня у меня есть отговорка я все-таки закрыла первый долг по высшей математике. Да, пока результат не блестящий, но отцовский упрек уже не будет иметь оснований. Благодаря новому репетитору. Или я благодарила бы любого репетитора на его месте, кто был бы просто в состоянии мне спокойно показать алгоритм решения?
Ольга улыбается со сцены, машет, чтобы я быстрее переодевалась. Она закончила театральное отделение, несколько лет работала на большой сцене, пару раз снялась в эпизодических ролях, но потом ее жизнь переломилась: Ольга узнала, что не может иметь детей, развелась с мужем для него этот пунктик оказался слишком важным. И тогда, в самой глубине своей депрессии, поняла, что у ее жизни должен быть важный смысл, который перекроет все пробелы. Если не получилось пожить для себя надо пожить для других. И тогда она открыла любительский кружок сценического искусства «Меркурий».
Мы платим ей за посещение, но деньги символические, удивляюсь, как Ольге хватает на аренду помещения и жизнь. Но в дело она вовлечена полностью раскрывая нас, раскрывает и саму себя. Радуется успехам своих питомцев, как будто целую кучу детей усыновила и в люди вывела. Собрала она разновозрастный контингент. Самому младшему десять лет его родители приводят, они мечтают, что после такой подготовки в будущем Макар без труда поступит на театральное. Шестидесятилетняя Людмила Ивановна играет у нас бабушек, когда такая роль в сценарии имеется, а чаще занимается реквизитом. Она сюда явилась для психологической разрядки и на моей памяти ни одной репетиции не пропустила. Две семнадцатилетние школьницы тоже стараются. Они предпочли бы модельное агентство, но там требуют другой платы вот и решили хотя бы пока тренировать актерское мастерство. Бесконечно бегают на кастинги, Алина недавно прошла в какую-то рекламу съемки еще не начались, но она разрыдалась, когда рассказывала об этом Ольге. Все мы тут для разных целей, но кто пришел навсегда здесь и остался. Как и я, обнаружившая этот коллектив почти год назад. До тех пор думала, что с ума сойду от бессмысленности бытия, но нет растряслась, в простых ролях начала узнавать себя с иных сторон.
Ольга нам не врет. Она сразу говорит, в ком видит потенциал, нередко открыто критикует пытается раскачать в остальных каплю таланта до максимума. И меня в покое не оставляет, кричит и теперь:
Ася, сосредоточься! Вернее, наоборот, отпусти ты уже контроль. Это важное упражнение, как ты не понимаешь? Актер не может стесняться себя или своего тела! Убрать зажатость первое, что необходимо сделать. Тряси руками, ногами позволь себе быть безобразной! Быть какой угодно, только естественной!
Я понимаю важность. Бессистемно вожу руками по воздуху, отключаюсь от мыслей. Наконец-то, достигаю необходимой пустоты сознания, но после нее всегда происходит одно и то же: всплывают какие-то факты, которым сразу не придала значения. Я снова мысленно погружаюсь в тот урок с новым репетитором. Странное дело: поначалу я ощущала полное равнодушие, но чем больше проходило времени, тем чаще мысленно возвращалась в тот час и пыталась уловить еще какие-то детали. До меня они доходили будто постепенно, капля за каплей. Нельзя сказать, что Алексей Владимирович совсем меня не поразил. Было в нем что-то странное вот смотрю на него и чувствую диссонанс, хотя объяснить этого не могу. Я разных учителей видела, но такие мне не попадались. Если в Омске весь профессорско-преподавательский состав так выглядит, то я срочно хочу туда! Он оказался высоким мужчиной с пронзительными зелеными глазами и русой шевелюрой. Волосы на висках слишком коротко острижены, ему такая прическа не очень идет. Дешевый мятый пиджак, белая рубашка и эти идиотские очки. Неужели никто не сказал, что ему нужна другая оправа? Нелепые круглые стекла делают из довольно симпатичной физиономии какое-то ботаническое чучело. Ему на вид не больше тридцати удивительно, как успел заработать такой послужной список. Уверена, если бы папа его увидел убрал бы от меня подальше, кабы чего случайно не вышло.