Эрика формально ну очень формально поддержали три союзных восточных королевства. Они прислали королю Вейстера своих солдат не очень много, но Эрик и ими распорядился умно. Вопреки всем законам и военному опыту он разделил свою и так небольшую армию на две части. Самую внушительную отправил в Фиделию. Там война велась лениво, от замка к замку, от осады к осаде. Меньшую же часть он повёл на Силию лично и, несмотря на численное превосходство врага, неизменно одерживал верх. Замки он брал легко, почти шутя конечно, после пещер вейстерских гор они должны были казаться ему домом с распахнутыми дверьми. Долгих осад Эрик себе позволить не мог, но он видел слабые стороны даже казавшихся неприступными замков, так что его появление у стен силийской столицы стало лишь вопросом времени. Как только это стало понятно, король Силии отозвал свои войска, отправленные на помощь Фиделии, и попытался встретиться с Эриком. Подозреваю, он тоже заблудился на своих же дорогах (я уже говорила, что в Силии они ужасные?) Эрик, бывавший в этом королевстве очень часто, благодаря Елене, и благодаря ей же знавший его карту на зубок, легко оставлял короля Силии с носом. Отец Елены очень старался навязать ему генеральное сражение предполагали, что оно произойдёт перед воротами столицы. И наверняка условия будет навязывать Эрик. Его солдаты уже, партизаня, потрепали бедных силийцев настолько, что число дезертиров там было просто рекордным.
Да, Эрик умел воевать. Зря силийские лорды в своё время с таким рвением приглашали его в гости престиж, да, но теперь, вооружённый знанием обо всех их слабых местах (говорят, опытный военачальник отмечает их, даже не задумываясь, стоит ему только посмотреть на вражескую крепость), Эрик без труда брал их замки. Его люди вовсю мародёрствовали, задобренная церковь их благословляла
А принцесса Елена с детской наивностью думала, что всё будет хорошо.
Её брат наивным не был. И дураком тоже. Елена считала его трусом не совсем справедливо. Анри был очень осторожным человеком из тех, что не ступают на тонкий лёд, хорошенько не подготовившись, не узнав окружной дороги и, на всякий случай, не научившись плавать. Принцу Силии действительно не хватало того огня, который ярко горел в его сестре что, кстати, отражалось и в его характере, и во внешности. Если Елена лицом пошла в красавицу-мать, то Анри был весь в отца. Худощавый, если не сказать, щуплый половина Эрика высокий, с тёмными волосами, которые он по тогдашней моде носил до плеч, с носом острым, как у хищной птицы, и тёмно-карими, почти чёрными глазами. Надень он чёрную мантию и отправься ночью на кладбище, его бы приняли за князя мух, не иначе. Может быть, поэтому Анри никогда не носил чёрное, отдавая предпочтение светлым цветам: кремовому и тёплому коричневому. Они ему странным образом шли.
Характер его наверняка сформировался под влиянием отца. Его Величество рано стал воспитывать наследника, а, как я слышала, король Силии был человеком прямым, как железный прут, и таким же несгибаемым. Он считал, что принцу с детства нужно познать все прелести жизни, под коими любящий отец понимал скучные собрания Великого совета и слишком уж живые, а подчас и жестокие собрания совета Малого. За это время на короля покушались пять раз, и все на глазах юного принца. Ничего удивительного, что Анри вырос осторожным: отец каждый из тех пяти раз подробно объяснял ему, как и почему избежал смерти.
Анри ни с кем предпочитал не ссориться, и это сыграло ему на руку. Зная, что корона отца висит на волоске, первым делом юный принц бросился к церковникам, заверяя их в своей непоколебимой вере и преданности Богу. А также пожертвовал два из трёх своих замков под монастыри. Елена, узнав об этом, снова обозвала его трусом и сравнила с собакой, которая бежит от волка, поджав хвост.
Я бы скорее сравнила Анри с лисом, который знает, когда и в какую щель забиться, чтобы выйти сухим из воды. Но меня никто не спрашивал.
Впрочем, несмотря на свою хитрость (или трусость с какой стороны посмотреть), Анри не был чёрствым человеком. Я видела в его сердце жалость. Не избыток, который заставляет идти в монастырь и заниматься благотворительностью. А именно то количество жалости, которое позволяет стоять и смотреть, как у тебя на глазах совершается несправедливость, ненавидеть её за это, но ничего не делать, чтобы ей помешать.
Нет, Анри был не таким уж простым человеком. Может быть, не настолько интересным, как его сестра для демона, опять же. Силийским принцем заинтересовались бы скорее ангелы, те любят вести порочную душу к свету. Анри, сложись обстоятельства в эту сторону, мог бы стать праведником. Очень осторожным праведником.
Сэлла? принц заметил меня и окинул полным недоверия взглядом. Что ты здесь делаешь?
Я присела в реверансе.
Мне стало душно, Ваше Высочество.
Анри молча отодвинулся, дав мне место у окна. Я, старательно не встречаясь с ним взглядом, подошла и вдохнула свежий, пахнущий грозой воздух.
Какое-то время мы молчали, потом принц, искоса поглядывая на меня, поинтересовался:
Тебе нравится служить моей сестре, Сэлла?
Да, Ваше Высочество.
Почему?
Я смотрела, как ветер гонит по посеревшему небу чёрную, пухнущую дождём тучу.
Её Высочество очень добра.
Принц улыбнулся.
Ты лжёшь, Сэлла.
Я позволила себе короткую улыбку, не отрывая взгляда от тучи.
Знаешь, милая Сэлла, я ведь нигде не нашёл упоминания о семье Велани. Ни в дворянских книгах, ни в джентри, ни даже в купечестве.
Ну конечно семью Велани придумала Елена, чтобы оправдать моё присутствие рядом с собой. Обедневший, но благородный род сумел пристроить родственницу к Её Высочеству. Какая удача, теперь у принцессы есть ручная «собачка» Так должны были считать все в обществе. Так многие и считали. Многие, но не все.
Возможно, Вашему Высочеству стоило посмотреть иностранные архивы. Моя семья родом с востока, что, кстати, было абсолютной правдой. Города, где я когда-то родилась, давным-давно нет, да и не стал бы никто отмечать мой день рождения в архиве. Однако весьма известный в ту пору художник изобразил мой портрет на стене гробницы Императора, чьей фавориткой я была. Он ещё и подписал, для потомков, моё настоящее имя
Анри усмехнулся, не поверив мне, но долгое время молчал.
Посмотри на меня, Сэлла, и, когда я повернулась, добавил: В глаза. Я считаю опасными людей, которые не смотрят мне в глаза.
Я подняла на него взгляд, и принц отпрянул от неожиданности. Он не был волшебником, но умел смотреть, а разглядеть потусторонний огонь в глазах демона не так уж и сложно.
Кто ты? тихо выдохнул Анри, и я позволила себе улыбнуться по-настоящему.
Бедная родственница захудалого рода, Ваше Высочество. И компаньонка вашей сестры.
Он покачал головой и тоже улыбнулся почти как я.
Я не знаю, кто ты, и ты абсолютно точно лжёшь. Но моя сестра играет с огнём.
Вы остановите её, Ваше Высочество? с интересом спросила я.
Он тихо рассмеялся.
Нет, зачем? Она сама будет виновата, если обожжётся, и словно невзначай приложил руку к груди, где под одеждой у него висел освещённый в обители серебряный крест. Если бы я дотронулась до него, он обжёг бы мне руку до кости.
Сэлла, Анри? раздался голос Елены. Что вы здесь делаете? и, не дожидаясь ответа, принцесса затараторила: Ох, брат, я же тебя ищу пойдём, передай отцу вышитые мною перчатки, они обязательно ему понравятся, они принесут ему удачу
Она увела брата в свою спальню, а я осталась стоять у окна, глядя на тучу до тех пор, пока она не закрыла собой всё небо и не извергла на землю ливень с градом несчастливое предзнаменование, если верить крестьянским приметам.