Ай, вскрикнула Хоакина и отдернула руку.
Сеньора, всполошилась уже усевшаяся было Соле.
Перестань, шикнула Хоакина, покосившись на дверь. Говори как так получилось, что я замужем за Фернандо Агиларом? И что со мной произошло, что я памяти лишилась? Я упала?
Я не знаю, сеньора, шмыгнула носом Соле. Вас нашли позавчера, в пятницу, поздним вечером. Вы лежали прямо в тростнике дона Пабло, без сознания, словно мертвая. Ах, сеньора
Хватит, снова прервала зарождающиеся рыдания Хоакина. Соле всегда была очень впечатлительной, как и очень преданной. Что я там делала? И кто такой дон Пабло? Впрочем, нет. Она схватилась за голову одной рукой. Оставим мое падение и дона Пабло. Почему я замужем за Фернандо Агиларом и сижу в колониях?
Потому что он здесь живет, у него плантация с кофе, захлопала глазами Соле.
Хоакина захотела прибить служанку, как совсем недавно Фернандо доктора.
Соледад, прорычала она, чувствуя, как снова в глубине головы зарождается боль. Мать и дед, как и все Ривера, скорее оставили бы меня в старых девах, чем дали согласие на такой брак. Что случилось? Хоакина вдруг испугалась. Они живы? Никто не умер? А отец?
Соле замотала головой.
Слава богу. Тогда что, черт возьми, произошло?
Сеньора, не ругайтесь, ойкнула Соле. Ваша мама бы
Я сейчас еще не так заругаюсь, если ты мне все не расскажешь.
Да нечего рассказывать, сеньора, жалобно заломила руки Соле. Вы сами вышли за сеньора. Говорили, что любите его.
Хоакина будто налетела с разбегу на стену, о которую разбились все воображаемые ужасы, случившиеся с ее семьей. Начиная от смерти родителей и заканчивая разжалованием или разорением деда.
Что я говорила?
Вы вышли за сеньора Агилара по любви. И сеньора де Веласко, отца, уговорили. А он уже и вашу маму, и деда. Точнее, ваш отец попросил вашу бабушку-маркизу, и она Соле запнулась.
И она скрутила в бараний рог маму и дедушку Ривера, понятно, прошептала Хаокина.
Сеньора, не ругайтесь, снова начала Соле.
Но Хоакина только отмахнулась. Стоит ли сейчас думать о воспитании и плохих манерах, когда она теперь не сеньорита де Веласко, а сеньора де Агилар. И сидит не в столичном особняке, а где-то на задворках королевства, в колониях Акульего залива. Вряд ли здесь тщательно соблюдают этикет и следят за воспитанием и речью. И Хоакину сейчас занимало точно не это.
Я влюбилась в Фернандо Агилара, сказала она своему отражению. Да еще и пошла на конфликт с семьей и уехала в колонии. И это не сон, потому что шишка на затылке очень болит. Соле, она кинула взгляд на служанку, сгорбившуюся на стуле. А он? Он тоже в меня влюбился? Или ему было достаточно того, что я племянница маркиза и богата? Наверняка он и помыслить не мог о такой партии.
Ну протянула Соле, снова принимаясь шмыгать носом. Вы точно считали, что да. Сеньор Фернандо сильно привязан к вам. Это видно. Во время перелета вы почти не выходили из купе. Соле хватило совести покраснеть.
Да ну? прищурилась Хоакина, чувствуя, как шею тоже заливает краска смущения.
Да, да. И здесь он э-э-э в общем, когда вас нашли, он с ума сходил от беспокойства. И с доктором ругался. Вот.
Хоакине сильно хотелось вытрясти из служанки все, что она знала или подслушала и подсмотрела из их отношений с Фернандо Агиларом, однако разговор выходил уж слишком неприличным. Придется пока поверить в брак по любви.
Хоакина зацепилась за фразу, показавшуюся ей интересной.
Ругался с доктором? Из-за чего?
К ее удивлению, Соле хоть и перестала смущаться, но замялась. И прежде, чем ответить, огляделась по сторонам.
Доктор Варгас считает, что вы ничего не помните из-за шишки. Вы неудачно упали. Только вот сеньор Фернандо думает, что на вас могли напасть.
Хоакина фыркнула от неожиданности.
И почему он так решил?
Соле вздохнула.
То есть я успела не только выйти замуж, но и завести врагов, сказала Хоакина, опуская зеркало на одеяло. Вечером покажешь, где лежат бумаги, что я привезла с собой. В том числе письма. Поняла? Будем есть кабана по частям.
Хоакина сидела на кровати, облокотившись спиной на мягкие подушки, и ждала мужа. Она была умыта, одета и даже с уложенными, хоть и не вымытыми, как следует, волосами. Все эти чудеса, почти не потревожив шишку, сотворила Соле с помощью местной горничной, синекожей и высокой, с добрыми глазами цвета спелого красного винограда. Судя по всему, она была искренне рада выздоровлению хозяйки, потому что постоянно улыбалась.
Хоакина с тоской подумала, что придется привыкать к тому, что здесь вся домашняя прислуга, кроме Соле, из местных жителей. И еще множество их работают на плантации. Заново привыкать. Как и к пению незнакомых птиц за окном, крикам неведомых зверей по ночам, разносящихся по округе, чужому дому и чужому человеку, ставшему ее законным супругом. Именно он сейчас входил в ту самую красивую дверь комнаты. Ее комнаты, поправила себя Хоакина.
Фернандо Агилар не изменился с тех пор, как сидел за большим столом напротив нее осенним вечером в огромном зале. Те же острые скулы и серые глаза, нетипичные для жителя колоний. Та же стройная, даже изящная фигура, которую не портила немного старомодная одежда. Хотя нет ничего удивительного в том, что мода на островах Акульего залива отставала от столичной.
Теперь Фернандо явился без жилета и пиджака или сюртука, в одной светлой рубашке, что само по себе было небрежностью. Впрочем, пожала про себя плечами Хоакина, кто их знает, этих плантаторов. Может, у них так и ходят в доме, если не собираются никуда выезжать. Здесь было гораздо жарче, чем в Аройо де Оро. Да и нравы, судя по всему, свободнее. Настолько, что кто-то, возможно, стукнул сеньору де Веласко по голове.
Доброе утро, Хоакина. Как ты спала? Голова не болит?
Доброе утро, се Фер она бы тряхнула головой от досады на собственную неуклюжесть, но опасалась. Спала я неплохо, учитывая обстоятельства. И у меня пока ничего не болит.
Меня зовут Фернандо, сказал он, останавливаясь у кровати. Ты действительно меня не помнишь?
Мы были знакомы, ответила Хоакина, чувствуя себя крайне неловко. И как она будет с ним завтракать, выходить в местный свет или коротать вечера в гостиной? Не говоря уж о еще одной стороне супружеских отношений.
Опера и ужин в доме кабальеро Риверы, да, кивнул Фернандо, рассеянно озираясь по сторонам. Ты не против, если я присяду?
Но он не присел ни на найденный стул, ни на кресло у туалетного столика, ни на кровать рядом с Хоакиной, а отошел к открытому окну и оперся руками о подоконник.
Прости, все это очень неожиданно и странно. То, что с тобой случилось. Доктор Варгас сказал не волновать тебя и сильно не расспрашивать. Он думает, что память вернется сама, через несколько дней. Или
Фернандо замолчал, а Хоакина, которая чуть повернула к нему голову, успела заметить, как он снова нервно переплетает пальцы рук.
Или? прервала она затянувшееся молчание.
Пальцы замерли, а Фернандо тяжело вздохнул.
Я бы не стал его слушать. Доктор Варгас считается грамотным и прогрессивным, однако он часто не видит того, что у него под носом.
Хоакина насторожилась, повернула голову полностью и посмотрела прямо на мужа. Опасная тема так и не началась, поэтому можно на время забыть о смущении.
Соле сказала, что вы. ты думаешь, что на меня напали. Что я сделала? Или вы ты сделал? Или здесь грабители на каждом шагу? И кто такой дон Пабло?
Фернандо отпрянул от окна, сделал два шага к кровати, но остановился.
Хоакина, не волнуйся. Ты ничего не сделала. Возможно, дело действительно во мне. В его глазах мелькнуло беспокойство, но быстро исчезло. Бывает, что от травмы головы действительно теряют память, только не так странно.
Странно?
Ты забыла два года. Ровно столько, сколько нужно, чтобы не помнить жизнь в Каттлеях. Может, немногим больше. И с трудом приходила в себя после почти двух суток. Словно что-то не пускало тебя.