Ты всё узнаешь, его раздражение и нетерпимость стали легко читаться на лице. Мягкий взгляд сменился твёрдым, а сердце забилось громче. Пока что тебе нужно лишь позволить нам это быть одной командой.
Даже не надейся, Лиз не знала об их целях, но после такого приветствия она бы их не приняла.
Элизабет не выбрала свой путь, всё же мало времени она знала о своей сущности для этого, но она не раз уже сражалась против вампиров, что делало её довольно странноватой вампиршей.
«Но я и не вампир. Я Чистейшая», повторяла себе девушка, стараясь уловить ту разницу, которую все вкладывали в эти слова.
Чистокровный вампир отличался от вампира радикально, что могло показаться глупостью. Вурдалак остаётся таковым при любых обстоятельствах, но нет. Лиз была рождена, как и все люди. В отличие от вампиров, кто просто обращён.
Но какой ценой она была рождена? Её мама погибла из-за неё. И девушку убивало то, что она не могла узнать всех обстоятельств. Как так случилось? Почему? Она надеялась найти ответы у доктора Кристиана, но получила лишь охоту на себя и заточение.
Милая, нет, это слово не звучало так уж мило из его уст. Раньше это обращение ощущалось родным и самым тёплым, а теперь это было просто слово. Мне жаль, но у тебя нет выбора. Поэтому лучше сделай правильный.
Как я могу выбрать правильно, если выбора нет? Лиз огрызнулась на него, стараясь унимать дрожащий голос, полный боли.
Джефф расплылся в улыбке. Нет, не той тёплой отцовской улыбке, которую она видела все свои двадцать лет жизни, а совершенно другой. Какого чёрта его улыбка в сторону собственной дочери больше напоминала ухмылку?
Правильный выбор у тебя есть.
Холодно. Расчётливо. Высокомерно.
Вот, как звучал её отец теперь. Он был недоволен ей, и даже не пытался это скрыть.
«Неужели он меня больше не любит? Любил ли он меня когда-нибудь?..»
Лиз передёрнуло от этих мыслей. Как он мог не любить родную дочь?
«А родную ли?»
Она даже не задумывалась об этом. И новая мысль пронзила сердце молодой девушки, как пуля. При столкновении с мягкой тканью сердца эта пуля взорвалась, разбивая её сердце на множество осколков.
Джефф может быть не родным её отцом. Поэтому такое отношение. Что если всё было ложью?..
Уйдя так глубоко в себя, Элизабет даже не услышала, как шаги и сердцебиение покинули комнату. Раздался хлопок двери, а затем и несколько поворотов ключа в замке.
Она осталась одна
Это точно был подвал, потому что сверху она слышала шаги, а вот за стенами оставалась гробовая тишина. Она не слышала ни голоса вдалеке, ни сердцебиения это необычно. Стало так одиноко.
«Помогите мне» она зажмурилась, прося лишь в своих мыслях, потому что обращаться ей не к кому.
Она одна. Раненая. В подвале. На цепи.
«Нужно что-то делать»
Её мысли сменялись одна за другой, и она, как бы ни старалась, не могла их систематизировать.
Необходимость действия сменялась болью и слезами, возвращаясь обратно к мыслям о том, что нужно что-то делать. И так по кругу.
С трудом Элизабет поднялась с кушетки. Цепь тяжело давила на левую ногу, пока правая всё ещё была слишком слаба, чтобы на неё опираться, поэтому девушка могла передвигаться лишь на одной ноге, ухватываясь руками за всё, куда доставала.
Окон в комнате не было, и лишь одна лампочка на потолке освещала пространство, что выходило очень тускло, но хотя бы так. Каменные стены выглядели холодными, а пол не самым чистым, поэтому босиком передвигаться не вариант. А так хотелось! Ноги в ботинках устали, будто обувь весила несколько килограмм.
Кое-как Лиз добралась до хлипкой двери у стены справа от кушетки длина цепи позволяла ровно добраться до туда и обратно, выйти за входную дверь уже бы не вышло. За дверью она увидела коморку, которая оборудована под ванную комнату. Развернуться тут было особо негде, так как душевая кабина, унитаз и маленькая раковина с зеркалом над ней занимали всё пространство. Но и на том спасибо
Наверняка, я тут не первый пленник она вздохнула, направившись к раковине, в которой лежал рюкзак.
Лиз, конечно, сразу его узнала это её собственный рюкзак, который она не брала с собой в Даллас. И, конечно, её предположение оказалось верным внутри были её вещи. Какие-то баночки, новая зубная щётка, тюбик с пастой (именно той, что и покупала девушка последние годы для себя), ну, и, конечно же, одежда, наскоро собранная и скомканная. Вздохнув, она закрыла молнию на рюкзаке, закинув его на плечо и направившись обратно к кушетке.
Путь занимал гораздо больше времени и требовал кучу сил, но выбора у неё не было. Нужно идти.
«Правильный выбор у тебя есть»
Лиз даже замерла, услышав в голове голос отца. А ведь она и не знала, от чего отказывалась, но всем нутром ощущала, что соглашаться не стоило. Присоединиться к людям, которые охотились на неё и пленили? Да ни за что.
Она обессилено осела на кушетку, бросив рюкзак рядом с собой. Отдышавшись, Лиз закинула левую ногу на поверхность кушетки, осматривая оковы на своей щиколотке. Металл неприятно растирал её кожу, поэтому девушка постаралась натянуть их повыше на джинсы.
А что если
Из-за того, что оковы не крепко облегали ногу, Лиз смогла подсунуть под них пальцы, стараясь раздвинуть, но металл не поддавался. Казалось, он поглощал её силу, но неужели это возможно?
Хотя охотники сражаются против вампиров сотни лет. Конечно, у них должны быть свои методы против них. Как бы Лиз ни отличалась от прочих известных видов, она оставалась вампиром
Девушка обратила свою силу против цепи, пытаясь разорвать её, но никаких последствий также не было. Металл не так обжигал руки, как это делал тот же капкан, но, видимо, он всё же сделан из нечто подобного.
Долбанные охотники! выкрикнула Лиз, отбрасывая цепь из своих рук.
Она услышала скрип, надеясь, что раскроется дверь, но этого не случилось. Она осмотрелась, наконец, увидев источник мимолётного звука в верхнем углу располагалась камера, которая медленно двигалась в её сторону, из-за чего скрип и раздался.
Камера, она покачала головой. Ну, конечно.
Элизабет не хотела сдаваться, поэтому снова подскочила на ноги, ощущая, что даже израненная нога стала лучше реагировать на её перемещения. Всё же опираться на неё пока не хотелось, поэтому девушка вновь задействовала лишь левую ногу, вызывая тем самым звон цепи по камню.
Лиззи, как и практически любая молодая девушка, смотрела много фильмов, в том числе про похищения, и часто её одолевала мысль: «Неужели не было возможности выбраться? Обдурить кого-то или сломать цепи?». И вот она стала вампиром, тем, кто гораздо сильнее тех похищенных людей в фильмах, а ответов на собственные вопросы у неё так и не появилось. Она не знала, как выбраться, но и на месте сидеть не собиралась.
С трудом она доковыляла до стены, став ковырять камни в ней. Лак сдирался, оставляя следы на камнях и коже рук. Не вовремя Лиз послушала Софи в том, чтобы привести ногти в порядок
Ох, Софи. Наверняка, она скоро начнёт волноваться, что не так плохо, потому что тогда она выскажет свои подозрения Томасу, а он уже Как же Лиз надеялась, что он что-то поймёт и найдёт выход!
Его завербовали, когда они ещё были вместе, дружили, а, значит, именно Джефф его тренировал?!
«Так вот, почему он не хотел, чтобы я ехала сюда. Чёртов Том! Он мог рассказать всё сразу»
У Лиз снова подступили слёзы, и она стала яростнее пытаться сломать камень в стене. Из-за гладкой поверхности ухватиться было совсем не за что, поэтому девушке пришлось несколько раз ударить кулаком по стене. Стало неприятно, но как таковой боли она не почувствовала, зато смогла оторвать кусок камня размером с ладонь.
Сойдёт, она похромала обратно к кушетке. Хотелось уже сесть скорее.