Волшебное преображение - Айлин Лин

Айлин Лин

Волшебное преображение

Глава 1 «Шелковые бабочки мадам Перье»

Я промокла.

Что это? Дождь? У меня в комнате? Какой бред!

Распахнула глаза и поняла, что ничего не вижу, настолько было темно и только капли дождя долбили по моему телу с настойчивостью дятла. Напрягшись, легла на бок и протянула руку в поисках шнура от ночника, но пальцы поймали лишь воздух с каплями воды. «Да что же это за гадство такое?»  подумала я про себя и выругалась сквозь зубы, которые уже начали выбивать дробь от холода. Не успела я открыть рот для новой порции непечатных, как всё вокруг осветилось тусклым холодным светом с бордовым оттенком, и я резко вскинула голову вверх. Что за шутки!? На меня «смотрели» две луны: большая голубая и маленькая красная. Паника затопила меня удушливой волной. Забылись и дождь, и холод.

Это сон, я просто сплю и мне снится очень реалистичный кошмар! Где-то читала, что нужно себя ущипнуть и сразу очнёшься. Я щипала своё тело за разные части и везде было больно! Это всё происходит со мной наяву!

Я вяло встала, покачнулась и спиной упёрлась в стену. Стена!? Обернувшись, поняла, что лежала на крыльце какого-то дома, а немного правее от меня разглядела приоткрытую тёмную дверь. Пошатываясь, опираясь о стену правой рукой, поплелась в сторону входа, простудиться под ледяным дождём не было никакого желания, нужно войти в помещение и как-нибудь отогреться.

Оказавшись в небольшой тесной прихожей, отделявшей меня от другой двери, заметила тусклый желтый свет в щели снизу, откуда доносились чьи-то голоса.

Недолго думая, дернула за ручку и уже четко услышала:

 Куда делась Милиса? Надо прибрать постель в пятой комнате на втором этаже.

А услышав скрип и входящую меня, женщина воскликнула:

 Ага, вот куда ты запропастилась! Сегодня без ужина будешь. Живо иди на второй этаж и прибери пятый номер! И не жалуйся мне тут, что тебя поколотили! Тебе не привыкать!

Что это за место? Кто все эти люди? Я в полной прострации опустилась на ближайшую скамью и выпучила глаза на старуху, говорившую мне об уборке. Весь её образ: начиная от кричащего, цвета спелой вишни, платья, высокой прически, ярко подведенных черной краской глаз и заканчивая забелённым лицом с кривым, без одного зуба ртом привёл меня в дикий ужас, а мельтешащие по помещению полуобнажённые женщины добили меня сюрреализмом ситуации, в которой я оказалась по чьей-то злой воле.

 Чего уселась, убогая! Живо встала и пошла! Ника, ну-ка быстро приведи ее в порядок. Мне пора начинать аукцион, не до вас сейчас,  сказав всё это, отвратительная бабка поспешила прочь, для ее возраста довольно шустро, на автомате заметила я.

 Мили, вставай!  подошла ко мне симпатичная девушка лет двадцати, в лёгком пеньюаре, который не скрывал, а наоборот, подчеркивал каждый изгиб молодого, упругого тела,  досталось тебе, бедняжка. Давай, выпей немного водицы. И расскажи, что случилось. И кто так тебя избил.

Я молчала всё это время. Странное отупение овладело мной. Как выпила стакан воды я и не заметила. В отличие от других девушек, которые нас окружали, Ника обращалась со мной ласково, остальные же презрительно фыркали и пару раз попеняли Нике, что той делать нечего, только возиться с уродиной. Я пропускала это все мимо себя фоном, думая, что говорят не обо мне. Я ведь достаточно симпатичная девушка, у которой пусть и не внешность модели, но приятное лицо и подтянутая фигура. Почему они говорили «уродка», «убогая», «бледная моль»  я искренне не понимала.

 Ника,  каркнуло моё горло, я хлопнула себя ладонью по губам от страха, что это? Это мой голос!? Повторила еще раз:

 Ника,  и убедилась, что с моим речевым аппаратом правда что-то не то: слова выходили с трудом и неохотно, словно пропихивались через узкое бутылочное горлышко, пересилив желание панически заорать я продолжила,  Ника, я ничего не помню.

Фразы выходили рубленые, сиплые и с паузами. Мерзость!

 Ах! Бедняжка, видать приложили тебя по голове!  картинно всплеснула руками Ника и продолжила:

 Сейчас расскажу вкратце, что тебе нужно знать, потом проведу в пятую комнату и займешься работой: ты Милиса, работаешь в доме «Шелковые бабочки мадам Перье» горничной и посудомойкой. У тебя нет искры, поэтому ты убогая, в тебе нет красоты и ума,  после этих слов Ника вспорхнула со скамейки и позвала за собой:

 А более ничего в твоей жизни вспоминать нечего, ты сирота и здесь живешь с младенчества. Пойдем за мной, у меня скоро начнется работа. Не могу с тобой долго возиться.

Мне пришлось послушаться и поковылять за Никой. Сейчас не время закатывать истерику, а то прибьют ненароком. Надо выждать и оглядеться, что это за место и как отсюда выбраться.

По дороге на второй этаж прошли мимо большой гостиной, где я заметила сидящих на роскошных диванах и креслах дорого одетых мужчин разного возраста, и вьющихся вокруг них девушек в прозрачных одеждах, все смеялись и вели себя раскованно и непринужденно. Уже тогда у меня закралось подозрение, что это место самый настоящий бордель.

Ника, приведя меня в требуемое помещение, не прощаясь убежала, я же осталась и принялась с интересом осматриваться вокруг.

В номере, где мне предстояло прибраться всё было очень дорогим и вульгарным: обитые красным бархатом стены, резная дорогая мебель из красного дерева, на изящном столике поднос с початой бутылкой вина и фруктами, окна занавешены тяжелыми бордовыми портьерами, белоснежные скомканные простыни на огромной кровати и напольное высокое трюмо, к которому я и направилась, чтобы посмотреть на себя и убедиться, что с моей внешностью всё в порядке.

Глава 2 Новый мир

С моей внешностью всё было далеко не в порядке!

Это не моё лицо и не моё тело!

Дрожащей рукой я провела по страшному лицу: круглое, изборождённое рытвинами с апельсиновой коркой и огромными гнойными прыщами лоснилось жиром, черные точки на огромном раздутом шнобеле пугающе топорщились, как грибочки на пенёчке, два глаза разных размеров, один из которых сильно косил, и странно, что зрение было хорошим, без искажений были тускло зелёными. Половину лица «украшал» громадный подтёк тёмно-фиолетового цвета с желтым оттенком кто-то бил это лицо нещадно, если поискать, я уверена, что найду такие же синяки и на других частях этого тела. Спина была подозрительно кривой, вот почему я ковыляла, а не шла ровно и легко. Только сейчас я поняла, что тупая ноющая боль во всем теле это не от дождя и холода, это оно само по себе больное, плюс ломота от синяков не добавляли «радости» измученному организму.

Мой мозг затуманила паника, взгляд упал на руки, они были толстыми и узловатыми как две дубины, такие руки могли с успехом принадлежать какому-нибудь крупному сильному мужчине, например кузнецу. Это было последней каплей в чашу моего терпения от сегодняшних «сюрпризов»  из моего напряжённого горла вырвался глухой вскрик, и я позорно потеряла сознание.

Как долго я была в беспамятстве не знаю, из забытья меня вывели бесцеремонно: облили ушатом холодной воды. Сознание хотело снова уплыть, но я, собрав в кулак всю свою волю, открыла глаза, мечтая увидеть родные стены своей уютной двушки. Желанию не суждено было сбыться, прямо передо мной стояло то самое, злосчастное трюмо, в котором я недавно увидела свою новую внешность. Но мысли сдаться и выброситься из окна у меня в тот момент не возникло я из той породы людей, которые борются до конца.

 Чаво разлеглася тута,  послышалось ворчание и я, отвернувшись от зеркала, встретилась взглядом с человеком, внешность которого оказалась ещё страшнее моей: огромный горб, короткие ноги и длинные руки, лицо чёрное, с обрезанным носом и ушами. Будь я девушкой «трепетной с ликом нежным», возможно я бы заорала и снова упала в обморок, но к таковым я себя никогда не относила, поэтому поднялась и спросила: