По прибытии домой я связался с Гошей, послушал новости. Оказывается, после его отъезда на лечение прислуга успела найти записку и отнесла ее лечащему врачу, Айканову. Он как раз соображал, что же теперь делать, когда во всем блеске явился Гоша. После недолгого осмотра доктор впал в ажиотаж и галопом помчался к телеграфу, вызывать подмогу. Через день приехало случайно перехваченное в Тбилиси (то есть тьфу, Тифлисе) петербургское светило по фамилии, кажется, Бирюля. На пару с местным доктором они сутки измывались над Гошей и в конце концов вынесли вердикт: здоров. Правда, советовали еще некоторое время не покидать Кавказа, во избежание… Тут я, кстати, был с ними солидарен.
Тем временем новость облетела Аббас-Туман. К Гоше явилась депутация аборигенов, узнать подробности. В процессе этого был задан робкий вопрос о конфессиональной принадлежности старца. Гоша заверил, что с православностью у того все в порядке, вплоть до святости, и старец не канонизирован только потому, что он еще жив. Еще Гоша подчеркнул, что искать старца — дохлое дело, он открывается только достойным. В результате местная церковь второй день набита до отказа, и иногда образуется небольшая очередь на улице. От врачей во все стороны полетели телеграммы. Гоша тоже написал несколько писем, в том числе, естественно, и старшему брату. Кстати, написанию этого письма предшествовал любопытный диалог.
— Пишу письмо Ники, — поделился со мной Гоша. — Знаешь, даже как-то неудобно лгать…
— Да зачем же такие крайности? — изумился я. — Писать надо чистую правду.
— То есть как? — в свою очередь изумился Гоша.
— Откуда я знаю, как ты письма пишешь, наверное, от руки. А вот что — сейчас подумаем. Давай для начала уточним, что во всей этой истории является чистой, неоспоримой и ничем не замутненной правдой. Итак: повинуясь зову своей души и указаниям свыше, ты нашел путь в обитель старца. Хоть полслова неправды есть? Едем дальше. Старец встретил тебя, лучась мудростью, неземной добротой и еще хрен знает чем. Неужели скажешь, что у меня на морде все это не написано? Тут главное — всмотреться повнимательней, с искренним желанием увидеть.
— Ладно, чем ты лучился, я опишу, — фыркнул Гоша.
— Дальше. Старец тебя не исцелял, и так писать нельзя. Он всего лишь организовал этот процесс — вот как выглядит чистая правда, значит, именно ее и надо донести до читателя. То есть стоило только старцу снизойти до твоих проблем и пожелать, чтоб ты выздоровел — и все, через мгновение болезнь исчезла! Слова "по часам этого мира" мы опустим как несущественные. Ну и дальше в таком же духе, главное — быть предельно правдивым, это, кстати, очень важное умение для политика.
Дальше понятное дело, беседа повернула на самолет. Я уточнил, каких досок надо заказать (сосновых и немного буковых), сказал, что в качестве обшивки нужен перкаль, но в принципе сойдет и ситец. С местным лаком я решил не рисковать, сам притащу эмалит. Озвучил требования к аэродрому, чтобы Гоша заранее озадачил народ найти подходящую площадку и разровнять ее при необходимости. Наконец, выяснилось, что для меня уже выделены комнаты во дворце в комплекте с прислугой. Для кошки тоже, отдельно.
Пользуясь царящей вокруг суетой, Гоша объявил, что он выписал к себе известного гениального изобретателя, новозеландца русского происхождения по имени Джордж Найденофф (который в процессе окончательного обрусения станет Георгием Найденовым). И что тот на днях приедет и построит наследнику русского престола невиданную летающую машину. Это будет уже вторая моя аватара в том мире, Горного Старца решили в это дело не впутывать, не по чину ему такое.
Новозеландцем меня сделали потому, что за своего в том времени я бы никак не сошел, а тут эвон откуда — с другого края земли. Там вообще от хутора до хутора десятки верст дремучей тайги с людоедами, даже в магазин за водкой несколько дней пути, поневоле самолет изобретешь, если не антиграв.
В качестве транспорта я приобрел себе простенький квадроцикл и ободрал с него пластик, чтобы не смущать народ видом незнакомого материала. В раздетом виде квадр вполне напоминал самобеглые коляски того времени, только что с непривычно широкими колесами. Дальнейшее уже потихоньку становилось рутиной. Гоша приехал на знакомое место "шоссе", и через открытый портал в Россию девятнадцатого века вкатился известный изобретатель, механик и электрик на своем автомобиле. Высокого гостя сопровождала кошка. Гоша поехал вперед, показывать дорогу, я двинулся за ним.