Тем не менее от него я узнала, что страна, в которой мы находимся, называется Бирентией. Имени здешнего правителя Никто не помнил или не знал, но говорил, что за него частенько принимает решения некий Слепой Судья, наделенный огромной властью, и что возвысился он после большой войны, которая долгие годы шла между Бирентией и соседней страной, Артой. Из-за чего конкретно началась война, Никто объяснить не сумел, но упомянул надмагов, умеющих взывать к силам, заключенным в природе, и ставить их себе на службу. Надмагов в Арте любили, а в Бирентии нет, и это стало одним из поводов для затяжного конфликта. Звучало дико и подозрительно; с другой стороны, некоторые истории в Крылатой книге были не лучше.
Не любят здесь надмагов неспроста, говорил Никто, назидательно поднимая палец. На какие только злодейства они не способны Ведь и пустых вот таких, как мы, тоже делают надмаги. После войны их было очень много, но одних убили, другие умерли сами. Здоровье у таких, как мы, слабое, да-да Поэтому учись, учись, маленькая пустая. Травы и корешки да-да могут спасти тебе жизнь.
Как это «делают»?
А? Если я перебивала его, Никто замирал, растерянно хлопая глазами, и долго не мог поймать ускользнувшую мысль.
Ты сказал, что пустых «делают» надмаги. Как это?
А! Его помутневший взгляд прояснился, и он радостно улыбнулся. Страшные проклятия. Чтобы их делать, нужен материал люди Из отработанного материала пустые и получаются. Долго не живут, болеют Но некоторым везет. Например, нам с тобой повезло.
У меня от солнца глаза режет, пожаловалась я. И кожа как будто зудит и чешется
Никто только рукой махнул:
Все это мелочи. Бывает куда хуже. Если ты не кашляешь кровью и кости у тебя не ломаются от каждого движения считай, повезло, да-да. Ты выглядишь совсем здоровой если будешь осторожна, можешь прожить лет пятьдесят. Почти как человек Дольше наши живут редко но вдруг тебе повезет? Дольше редко, да-да Я слышал от другого Тоже пустого. Встретил его до того, как прийти сюда.
Расскажи мне о нем. Но Никто потряс головой и надолго умолк.
Как-то, когда мы вместе чинили сети на берегу, я спросила Никто о запахах.
Другие люди чувствуют их так же, как я? Запахи земли, змей, реки Так же остро и сразу все?
Нет. Надмагия многое забирает у пустых, но кое-что отдает взамен, да Думаешь, можешь чуять только запахи травок и грязи, а? Ты можешь чуять страх. Боль. Надмагию. Только нужно научиться отличать их друг от друга. Пустые на солнце щурятся но во мраке и во втором слое видят больше, чем люди. Это все потому, что в нас остались следы надмагии.
Во втором слое?
Я это придумал, с заметной гордостью отозвался Никто. Если знать, как смотреть, можно увидеть больше. На это способна кошка или черная кобыла. Люди нет. Они живут только в первом слое, да-да Видят мало. Глупые. Плохие Лицо его исказилось, как от сильной боли, и я поспешила перевести разговор на другую тему.
Как смотреть? Ты расскажешь мне?
Никто хитро заулыбался. Он любил, когда я его упрашиваю, но в этот раз ответил почти сразу.
Отложив в сторону сеть, он долго рылся в бездонных карманах мешковатых брюк, пока наконец не извлек осколок синего стекла.
Вот, торжественно произнес он, вручая мне стекло. Смотри сквозь него. Синий цвет помогает нашим глазам Делает скрытое явным.
И все? Так просто? Я осторожно взяла стеклышко и посмотрела сквозь него на море. Темные, тревожные волны потемнели еще сильнее, но в целом все осталось как прежде. Я перевела взгляд на лес. Скрюченные ветки, лоскуты мха, мокрая полоса песчаного пологого пляжа
Я ничего не вижу.
А это потому, что там ничего и нет. Никто вернулся к сетям, резко потеряв к разговору всякий интерес. Ну, хватит. Бери сети, маленькая пустая. Рыба сама в котелок не прыгнет.
Не называй меня маленькой пустой.
Тогда придумай себе имя, маленькая пустая. Никто хихикнул. Никтошка? Пустышка? Безымянная девчонка?
Я найду себе имя получше, пробормотала я. Синее стеклышко разочаровало меня, и насмешки Никто окончательно испортили настроение. Например, в Крылатой книге.
Все еще читаешь ее? Надо было давно выбросить эту мерзость. Да-да, выбросить!
Я не разделяла негодование Никто.
Мне нравилась Крылатая книга, ее пожелтевшие ломкие страницы с причудливыми картинками, странные истории, смысл которых не всегда был понятен, но завораживал.
Я нашла уютное местечко для чтения у берега моря, на небольшом, но крутом обрыве, в гнезде из корней сосны, высоких и суставчатых, как ноги гигантского насекомого Как будто сосна пыталась вылезти из земли и убежать прочь. Солнце нагревало песок под ней, а небо над золотистым прямым стволом было особенно высоким и синим. Вдыхая запахи хвои, тепла и соли, я уходила в чтение с головой. В такие моменты я чувствовала себя почти счастливой, и мне казалось, что, возможно, именно так и стоит прожить отпущенный мне срок вдали от шума внешнего мира, вместе с Никто, который, несмотря на ворчание, полюбил меня; я знала.
Крылатая книга повествовала о том, как давным-давно бог принял решение перестать опекать людей и по своей воле отпустил из прекрасного сада, на который была похожа жизнь под его защитой. Против этой идеи выступил Гневный бог, но Отпустивший победил в противостоянии. Он подарил людям свободу воли и выбора, принял имя «Отпустившего» раньше его, выходит, звали иначе, но в книге не говорилось, как именно, и со временем предоставил их собственной судьбе.
Я читала истории о прекрасной Ленне, которая первой подарила людям науку. Сам Отпустивший бог выбрал ее и учил вместе с другими десятью последователями.
Читала о том, как его ученики строили города, воздвигали храмы в его честь, учили и лечили, изобретали и созидали пока наконец Отпустивший не счел, что дальше люди справятся и без него.
Многие истории в Крылатой книге рассказывали о надмагах о том, как своим умением говорить с природой и использовать ее силу они оскорбили все, что было свято для последователей Отпустившего. Их силы не имели отношения к науке, не управлялись разумом и, может, оттого так часто выходили из-под контроля и несли миру разрушение и смерть.
Я читала о страшных эпидемиях и катастрофах, устроенных ими, и все острее ощущала собственную, маленькую катастрофу все сильнее злилась на то, что они сделали со мной.
В честь угодной Отпустившему Ленны я взяла свое первое имя первое, но далеко не последнее. Правда, тогда я не могла об этом знать. Читая странные сказки Крылатой книги, прижимаясь к нагретой солнцем сосновой коре, я мало думала о будущем, как будто само собой разумелось, что у меня его не было так же, как и прошлого. До поры до времени меня не беспокоило ни то ни другое. Я жила в настоящем моменте но по крупицам вытягивала из Никто все, что могла, о мире за пределами нашего леса и побережья, и рано или поздно это должно было дать свои плоды.
Однажды вечером, когда я сидела с книгой у очага, а Никто растирал плоды сливнянки в ступке у стола, я наконец осмелилась спросить:
Ты никогда не хотел пойти туда, за лес, увидеть людей еще раз? Попробовать поговорить с ними?
Его лицо вытянулось, и я поспешила уточнить:
Я бы попыталась выяснить, кто я и почему стала пустой. Может, тем, кто живет здесь, рядом, что-то об этом известно, а? В глубине души я надеялась, что кто-нибудь узнает меня, несмотря на то, как сильно исказила мои черты надмагия.
Ничего они не знают! сказал Никто непривычно грубо, а потом затараторил: Нечего и думать об этом, нечего, нечего! Хочешь, чтобы Никто остался один опять? Хочешь избавиться от него, а? Или привести их сюда, чтобы они тут все разрушили, разломали? Украли все наши травы или Голова у него затряслась, и он принялся усиленно тереть ее над правым ухом, в том самом месте, куда угодил когда-то камень.