И кто же эти «кукловоды», сэр? опасливо спросил директор ЦРУ.
Неизвестно, сухо ответил президент. Покойный Барух называл их «координаторами». Причем, знаете, таким боязливым шепотком он внимательно посмотрел на своего визави. Даже не думайте, Джек! Скажите лучше, что удалось выяснить по этому тахионному центру. Подробности есть? Имена?
Всё наглухо засекречено, сэр, зажурчал Даунинг. У центра нет даже названия, просто «Объект «В». Адрес «почтовый ящик 1410». Объект «В» выстроен километров за сто от Москвы. Внешне похож на квадратный форт из железобетона, а вокруг запретная зона, окруженная двумя рядами столбов с колючей проволокой
А крепостной ров там есть? усмехнулся Форд.
Нет, серьезно ответил цэрэушник. «Запретка» похожа на пустырь ни ямки, ни кустика, а траву охранники регулярно скашивают. К центру подведена мощная линия электропередач, проложена дорога Кстати, она проходит мимо дачного поселка и села Нижние Дубки. Так что места тамошние не безлюдны.
Всё? задрал брови президент.
Почти, хладнокровно сказал Даунинг. Директором центра назначен Дмитрий Дмитриевич Иваненко, известный физик. Вот теперь всё.
Ищите, Джек, ищите проворчал Форд. Будите своих «спящих» агентов, засылайте Джеймсов Бондов хоть наизнанку вывернетесь, но вскройте этот «ящик»! посопев, он негромко добавил: Далеко не каждый президент удостаивается внимания «координаторов», так что для меня звонок оттуда почет и милость. А вот для вас, Джек Исполните их просьбу ну, пусть даже приказ! и задержитесь на своем посту, пока самому не надоест! Или займете иное место, еще выше в нашей пищевой цепочке. Понимаете меня?
Да, сэр, склонил голову Даунинг. Будет исполнено, сэр
Глава 2
Глава 2.
Суббота, 3 ноября 1979 года. Вечер
Москва, улица Строителей
«Жигули» подкатили к самому подъезду, и Надя Темина, ловко орудуя рычажком вариатора, воскликнула:
Приехали, шеф! Завтра машину подавать?
Иногда ее веселый напор пугал меня слишком много жизнелюбия пряталось в хорошеньком мэ-нэ-эсе.1 Недаром Ритка, когда на нее находила ревность, растолковывала сокращение по-своему: «молоденький няшный сотрудник».
Отсыпайся, буркнул я, отстегивая ремень.
А поцеловать? голубенькие глазки расплескивали потрясающую невинность и комсомольский задор.
Отшлепать бы тебя мой тон сместился в брюзжащий спектр.
Да я только за! Надя изобразила пылкую готовность, и деловито добавила: Юбку задирать? А то как-то не звонко выйдет.
Ну вот что ты за человек? вздохнул я, откидываясь на спинку.
Хороший! убежденно сказала Темина.
Да кто бы сомневался Если я тебя поцелую, Рита обязательно учует, и
Прибьет меня, договорила Надя понятливо.
Наденька, ты прелесть! мне ничего иного не оставалось, кроме как чмокнуть ее в тугую щечку. Девушка удушливо зарделась, выдавая натуру, скромную не по годам, и потупилась.
Я вышел, негромко клацнув дверцей.
Пока, Надюш!
Пока вытолкнула симпатичная шофериня, и рывочками тронулась с места. Растерялась, бедненькая
Ничего, будет знать, как играть в бесстыдницу с коварным завлабом!
Обождав, пока рассеется бензиновая гарь, я с удовольствием вдохнул холодный ноябрьский воздух. Он уже не пах прелью, как в листопад, зато витала, витала в нем студеная свежесть предзимья.
Не люблю холод, и ледяные касания снежинок не выношу, но не всё ж осени длиться
Я длинно вздохнул и вошел в гулкое парадное без оглядок. Раньше было интересно сыграть в «Найди зайчика!» не выдавая собственного любопытства, угадывать, где затаились прикрепленные. В ротонде? В той заляпанной грязью «Волге», что скромно тулится на углу? Или в доме напротив?
А сейчас привык, и забываю даже о крутых парнишках, сутки напролет охраняющих мою драгоценную тушку.
Глубокомысленно воззрившись на старые деревянные дверцы лифта, я подумал и шагнул в кабину. Устал.
Бравые монтажники вторую неделю тянут кабеля и долбят бетонный потолок лаборатории сопла ускорителя выведут оттуда прямо к громадному кубу камеры. Пришлось из старшего научного сотрудника переквалифицироваться в прорабы, а то напортачат еще
Хлопать себя по карманам, отыскивая ключи, не пришлось дверь в квартиру стояла приоткрытой, и сквозь щель надувало сдобным духом, донося невнятные речи.
Я демонстративно захлопнул створку за собой, но реакции не последовало. Ну, понятно По столовой гулял пронзительный голос Динавицера:
И чё? Чё я, по-твоему, не обеспечу своего пузатика?
Ой, Изя! мигом отозвалась Альбина. Ну, ты как скажешь
Я же любя!
Порхая звонкими нотами, долетел нежный смех Светланы. А Ритку они куда дели?
Тихонько разувшись и повесив куртку, я прокрался в комнату, выглядывая из-за высоких стеклянных дверей.
Привет! возопил Изя. Где твой гиперболоид?
Сдал в металлолом, я оглядел гостей, отмечая весьма округлившийся животик Альбины Динавицер, и ухмыльнулся: Рит, а сколько тут народу собралось, не считая меня? Четверо? Или пятеро?
Шестеро! вызвенела Светлана. Я на втором месяце!
И ты туда же
Рита гибко поднялась, чтобы притиснуть меня и ворчливо пожаловаться:
Вот, уже все пузатики, даже Светка! Одна я стройняшка
Через три годика! Ладно?
Через два! заулыбалась женушка. М-м?
Ну, ладно сдался я.
Честно-пречестно?
Долгий поцелуй скрепил договоренность.
А кормить нас будут? тревожно осведомился Изя.
Ой, ну возмутилась Альбина. Ну, просто слов нет!
А чё я такого сказал? Динавицер от изумления даже глаза вытаращил.
Рита засмеялась и, чмокнув меня еще разок, торжественно провозгласила:
Будут! И кормить будут, и поить, и даже тортиком угощать!
Плюхнувшись на диван рядом со Светланой, я осторожно приобнял будущую мамочку.
Эх, вздохнул огорченно, такая талия была! И не жалко?
Ничего не могла поделать, улыбнулась Сосницкая, легонько прижимаясь. Дремучие материнские инстинкты!
А куда это Тимоша пропала?
Света прыснула в ладошку.
Дюха говорит, у Зиночки период гнездования! Мы с Машей ей комнатку выделили Ну, там, на Малой Бронной. Смешно смотреть, как Зинка ковыляет вся такая гордая, животяра впереди колышется Родит скоро.
Я слушал одноклассницу, и благодушествовал. Самое досадное за весь вечер наш лукавый торг с Ритой. Зря я ей целый год уступил. Девчонки, как с ума все посходили, наперегонки в роддом кинулись, и она взяла моду
«Ой, да ладно, разморено подумалось мне. Чё, я не обеспечу своего пузатика?»
Среда, 7 ноября. Позднее утро
Москва, Красная площадь
Президент СССР и члены Политбюро степенно покинули трибуну Мавзолея, а колонны рассеялись в праздничную толпу. Официальная часть закончилась! Лишь торжественные марши продолжали греметь, эхом отдаваясь от кремлевских стен.
Держа Риту за руку, чтобы не потерялась, я брел вдоль ГУМа, лавируя среди нарядных людей оживленных, радостных, предвкушавших застолье. За годовщину Октября, да не выпить?
Ноябрьское солнце светило, но не грело, однако на душе было тепло и покойно.
Какой-то год назад я вовсе не был уверен, стоило ли мне учиться на физика. Ладно, там, аспирантура без нее сложно защитить кандидатскую. А дальше куда? Пристроиться в Физтех и трудолюбиво изображать первооткрывателя графена?
Вспоминать тошно. Зато тепе-ерь
Я лучезарно улыбнулся, подставляя лицо солнцу.
И где теперь искать этих чучел? заворчала Рита, вытягивая шею. Сказала же: ждите у музея!
Они ж пузатики
Почти весь фасад Исторического музея, от шпиля к шпилю, затягивало гигантское панно «62-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции», а у подножия здания шаталась, мешалась и перемешивалась гуляющая публика.
Привет, шеф! из людской кутерьмы вырвалась разрумянившаяся Темина. Ой, здрасте!
Здрасте, здрасте, подозрительно сощурилась моя половинка, повторяясь, как Маша Зенкова.