- Да. В том-то все и дело, - она положила ногу на ногу и прикрыла глаза.
- Любопытно, - пробормотал он.
- Ладно. Слушайте и не перебивайте. - Альбумена облизала губы и начала тараторить, словно пересказывала заученный текст. - Вы находитесь в мире, который называется Первым. Это один из семи миров, созданных 295 лет назад. По местному календарю как раз 295-й год, месяц сентябрь, пятое число. Календарь идентичен земному, а часы немного другие. В сутках 20 часов, однако сутки эти условные, нет ни ночи, ни вечера. Все время светло, никто не спит. Вы новорожденный гражданин Первого. Вы обязаны зарегистрироваться в службе безопасности под выбранным вами именем в течение ближайших суток. Я вас туда провожу.
- Что значит новорожденный? - все-таки перебил мужчина, высоко подняв брови.
- Это так называется. Значит, сегодня вы впервые проснулись здесь, ощутили существующую вокруг реальность.
- Это же сон.
- Неужели? - Альбумена перегнулась через стол и сильно ущипнула его за запястье.
- Между прочим, больно, - сухо прокомментировал он, отдернув руку и сердито посмотрев на нее. Она улыбнулась:
- Вот видите, вы не проснулись.
- Это не работает. Я десятки раз щипал себя во сне и никогда не просыпался, - возразил он.
- Неважно, - она закатила глаза. - Вы можете считать это сном, если вам так хочется, но все равно будете ощущать себя, как наяву.
- Кстати, об ощущениях. Как вас зовут?
- Альбумена.
- Отлично. Может Вы, Альбумена, объясните, что у нас с вами там происходило? - Он указал в сторону спальни, глядя очень требовательно. Она облизала губы и опустила глаза. В его глазах не промелькнула и тень стеснения, только требовательность и любопытство. А ей было неудобно перед ним. Она порозовела и вздохнула:
- Вы были спящим.
- Что это значит?
- Ну, вот сейчас вы очнулись и чувствуете себя как в реальности, - пояснила она. - А до этого просто видели сны, как обычно. Я не знала, что вы вот-вот проснетесь, понимаете?
- Допустим.
Он кивнул, все еще не до конца понимая.
- Я пригласила вас на свидание, - мягко сказала она, не в силах прямо сказать ему правду.
- Вы же говорите, что я спал.
- Да, но вы видели какой-то сон. Вы шли по пустыне, помните?
- Да. Я шел по пустыне, потом появилась женщина..., - он поднял глаза, - то есть вы. Это вы были, да?
- Да.
- А потом я ничего не помню. Только то, как вы сказали, что мы год знакомы. Но это же вранье, - он возмущенно уставился на нее.
Альбумена вздохнула.
- Послушайте. Давайте просто забудем об этом. Сейчас не это важно...
- Черта-с-два мы об этом забудем, - прорычал он и резко встал, подходя к ней. Альбумена вздрогнула и вскочила со стула. Теперь его рост составлял два метра тридцать пять сантиметров, стандартный рост новорожденных мужчин, и он выглядел несколько опасней, чем полчаса назад.
- Вы обманули меня. Зачем? - он схватил ее за плечи, требовательно глядя.
- Пожалуйста, успокойтесь, - она посмотрела ему в глаза.
- Я спокоен, - рявкнул он так, что ей стало не по себе. Неспящего загипнотизировать нельзя. Если он ударит ее, что она будет делать? Придется сбегать и возвращаться с полицией. То-то радости репортерам. Либо грубо менять реальность, чтобы нейтрализовать его, но тогда сразу прилетит Ксеар или Яльсикар. Та еще будет сцена. Не успела она вернуться в семь миров, как снова в центре скандала. Красота.
Все это пронеслось у нее в голове за доли секунды и, изрядно перепуганная, Альбумена сочла за благо сказать правду.
- Ладно. Я хотела заняться с вами любовью. Довольны?
Он недоверчиво посмотрел на нее, потом переспросил:
- Вы хотите сказать, что загипнотизировали меня, чтобы воспользоваться мной в спальне? Как проституткой?
Альбумена посмотрела на него и с досадой отметила, что у нее, должно быть, очень жалобное выражение лица.
- Я ничего плохого не хотела вам сделать. Вы бы даже не вспомнили...
- Вот спасибо, - он сжал челюсти так, что она услышала, как скрипнули его зубы. Но все-таки отпустил ее, и она сразу отошла подальше.
- Вы выглядите, как будто вам шестнадцать, но не похоже на то, - наконец сказал мужчина удивленно. Его тон немного смягчился. Альбумена закусила губу. Ей хотелось сказать, что так оно и есть, только чтобы он не злился. Но морочить ему голову теперь было бы некрасиво. Да и глупо. Все равно он узнает, кто она такая.
- Мне девяносто один год, - сухо произнесла она.