И, без положенных церемоний шагнув вперед, молча протянул женщине свою ношу.
Травница брезгливо и удивленно присмотрелась к попискивающему свертку... и вдруг, вытаращив глаза, со звериным рычанием метнулась к магу и выхватила у него ребенка. Ксандр пошатнулся от неожиданности, Ороен едва успел придержать его за локоть, а вампирша, распотрошив пеленки и торопливо удостоверившись, что ей не померещилось, подняла испуганно вякнувшего младенца вверх и срывающимся голосом выкрикнула несколько слов на алладаре. Изумленные возгласы очень быстро сменились криками ликования, женщины плотным кольцом обступили травницу, наперебой тараторя и пытаясь коснуться пальцами хоть краешка пеленки.
О мужчинах забыли. Напрочь. Умиленно ахающая и сюсюкающая процессия (из середины которой доносились протестующие вопли младенца, запоздало сообразившего, во что он вляпался) пересекла поляну и скрылась в Доме Совещаний, оставив героев в гордом одиночестве.
- Может, по пиву? - неожиданно предложил Ороен, кивая на расположенное неподалеку заведеньице.
Ксандр, словно еще не веря в избавление от предмета их общих мук, посмотрел на свои пустые руки, потом воздел глаза к небу и истово возблагодарил всех богов оптом, хотя до сих пор сомневался в существовании даже одного.
- Да, за такое определенно стоит выпить!
И вампир с человеком, опираясь друг на друга, из последних сил поковыляли к пивной.
Но это уже совсем другая история...
Узелок на удачу
- Ты, говорят, на паучиху собрался?
Данька поперхнулся, оплевав пивом стол и рубаху. Даже на штаны немножко попало. Разрешения присесть на свободный стул колдун не спрашивал. Сам черным сухоногим тараканом обшуршал стол и скрючился напротив, сложив руки на конце узловатой клюки и буравя парня глубоко ввалившимися глазами-бусинками.
Колдунов Данька, как и положено неглупому селянскому парню двадцати лет от роду, уважал и побаивался. А дряхлого, но все никак не укладывающегося в гроб чернокнижника-неклюда, способного одной левой поднять из этого самого гроба какую угодно пакость, так и вовсе боялся. Даже с тенью его дела иметь не желал, посему ограничился расплывчатым и ни к чему не обязывающим «угу».
Лысый сморчок... хотя нет, забирай выше - мухомор, а то и бледный поганец, - ни проваливать, ни заказывать пару кружек «за знакомство» не собирался. Скупость старого колдуна вошла в поговорку даже у ростовщиков. По слухам, за последние пять лет он не потратил ни единой заработанной чародейством монетки: во всех лавках ему отпускали бесплатно, ибо при намеке о расчете окаянный «покупатель» хоть и лез в кошель, но при этом начинал так злобно бубнить под нос какую-то невнятицу, что торгаши предпочитали потерпеть небольшой убыток, чем, скажем, пожар или нашествие крыс.
- Подготовился небось как положено?
- Ага.
Маг поерзал на стуле, будто неосмотрительно пристроил тощий зад на россыпи сухарных крошек (хотя, разумеется, за такой промах корчмарь давно бы квакал под стойкой).
- Меч заговорил?
- Ыгы.
Меч, конечно, неважнецкий. Дерьмо, прямо сказать, меч. С ним только перед девками грудь выпячивать, а врагам больше спину показывать следует. Точил его Данька до полуночи, пробуя то на обгрызенном от усердия ногте, то на стоящем у порога чурбане. А заговор, наложенный ведьмой из приречной хатки, обещал всего один удар без промаха, зато такой, которому и былинный кладенец позавидует. Большего Даньке и не требовалось. Хотелось бы, само собой, вообще не махать, но ежели придется - ударить, бросить и драпать со всех сапог. Тоже, кстати, заговоренных на четверть версты безустального галопа.
- Паучиха-то у тракта с прошлого года сидит, каждые две недели на промысел выбирается, - вкрадчивый шепот змейками полз в уши, Данька едва удержался, чтобы не помотать головой, сбрасывая назойливых гадов. - Небось прикопилось там уже порядочно, одно приданое купцовой доченьки чего стоит, на трех телегах везли... И тебе хоть одну прихватить надобно: чего сразу не заберешь, охотники за дармовой поживой мигом разметут.
- Ну дык! - Парень гордо расправил плечи. Немалой, кстати, ширины - любое чудище должно оценить. Особенно когда глодать станет.
«Не учи, старик, ученого! Есть у меня телега, и кобылка мышастой масти по кличке Капустка тоже есть. Маленькая, плешивая, зато повыносливее иного битюга будет. Свезет и купцовы шелковые отрезы, и гномьи щиты, серебром по краям обшитые, и волменских куниц, ежели еще не погнили. В одном ты прав, неклюд: давно паучиха на тракте сидит, а тракт наезженный».