Я тянулся наверх изо всех сил, отчаянно работая руками и ногами, пока чёртова водяная плёнка не лопнула, брызнув во все стороны. Мой судорожный вдох обжёг грудь изнутри, но главное внутрь попал воздух, а не вода. Кашляя и фыркая, будто неопытный ныряльщик, я вытер лицо и проморгался. Заодно понял, что руки полностью восстановились, вплоть до кончиков пальцев. Никаких обгорелых культяпок. Укусы вместе с ожогами полностью исчезли, а на мокрой голове отросли волосы, даже как-то слишком сильно.
Похоже, придётся опять обращаться к цирюльникам.
Это даже не магия, а какое-то сущее чудо. Живая вода, не иначе. Такой мощной регенерации не удавалось добиться даже опытным целителям, коих я повидал здесь немало. Тем более их манипуляции редко проходили безболезненно, а новая кожа потом ещё долго чесалась и была слишком чувствительна к любому прикосновению. Не говоря уже о повреждениях посерьёзнее вроде срощенных костей. Эти же новые ткани оказались как родные, во всех смыслах. Будто меня никто и не калечил, включая собственные выкрутасы.
Пока я с удивлением осматривал обновлённого себя, позади отчётливо послышался всплеск. Обернувшись вокруг оси, я нос к носу столкнулся с раскрасневшейся Кристой в купальном костюме Евы. И немудрено, ведь диаметр всей каменной купели не превышал двух метров. По сути, это была просто небольшая полость с отвесными стенами, заполненная водой. Её слегка подровняли по периметру, но на дне по-прежнему ощущались рёбра горной породы.
Моя соседка по купели уже успела окунуться, и теперь её мокрые волосы ещё больше поголубели. Как и на мне, на ней не осталось ни царапины, включая рассечённую в массовой драке скулу. А на её изящной шее исчезли отметины от ледяных пальцев Феста. Лишь клановая татуировка в виде головы единорога переливалась на блестящем от воды плече.
В отличие от меня, она не доставала ногами до дна, но гребла лишь одной рукой, а второй изо всех сил пыталась прикрыть грудь. Правда, получалось у неё так себе. Я не специалист по размерам, но до первого ей точно далеко. Целебная вода была почти полностью прозрачна, не считая мелких пузырьков, пробивающихся откуда-то снизу, так что моим глазам открылось очень многое, если не всё.
Отвернись! взвизгнула Криста, брызнув на меня водой.
Да чего я там не видел
Я сейчас тебя утоплю!
Она попыталась оттолкнуть меня, но вместо того сама погрузилась с головой. Всё-таки плавание не её конёк, и одних ног ей не хватало, чтобы держаться на плаву. Я инстинктивно её приобнял, вспомнив про коварство «живой воды», и только потом понял, насколько этот жест получился двусмысленным. Всплывшая Снегурочка забарахталась ещё сильнее, а потом внезапно подалась ко мне и укусила за плечо, прямо до крови. Правда, отметина тотчас же затянулась, к нашему обоюдному удивлению.
А затем я понял, что Криста смотрит гораздо ниже моего зажившего плеча. Ведь на мне тоже ничегошеньки не было, а тёплая вода и близость обнажённой сверстницы сделали своё подлое дело. Вот блин!
Пожалуй, топить здесь меня придётся очень долго, заметил я, неохотно отпуская девушку.
Та тут же отплыла подальше, вцепившись рукой в край ямы. Заодно продемонстрировала мне и крепкие бёдра.
Ты точно похотливый демон!
Эх, и ты туда же?
Я со вздохом отвернулся, но тут же забыл про смущённую девушку. Потому что с противоположной стороны, прямо над купелью, на нас с укором уставилось каменное изваяние в форме птицы. С гордым клювом, когтистыми лапами и пылающим оперением. Почти такое же хранится под фамильным замком моего «родного» клана, за одним существенным исключением.
Эта фигура из оранжево-красного минерала, похожего на янтарь, была гораздо больше.
Глава 5
«У Фениксов издавна тяга к этому месту»
Голос дядюшки Альбина прозвучал в моей голове столь отчётливо, как будто он плескался со мной в подземной купели, а не родная сестра императора. Да ещё и без купальника. Но больше это вынужденное соседство меня не беспокоило.
Судя по удивлённому возгласу Кристы, она тоже наконец-то заметила каменного феникса. Прямо как в анекдоте про индейского вождя Зоркого Глаза. Хотя я догадывался, куда был всё это время направлен её взгляд и почему она упустила из виду такой важный элемент архитектуры.
Каменная птица моментально вернула мне мозги на положенное место. А то расслабился от совместного купания и позабыл, что мне-то стало лучше, а вот моему соседу нет. Нехорошо это, ведь по заверениям Феста, проклятие должно было развеяться.
Но Авери по-прежнему никак не давал о себе знать, и его молчание меня категорически не устраивало.
Я ухватился за кромку купели, переходящую в пол пещеры, и одним рывком выбрался из упругой воды. Поплескались и хватит. У меня остался ещё один вариант, и его стоило как можно быстрее попробовать. Ведь фениксы славятся тем, что могут возрождаться даже из горстки пепла.
Статуя на ощупь оказалась тёплой, едва ли не горячей. Но этот жар не обжигал, а, скорее, согревал, ибо после тёпленькой водицы в самой пещере было холодновато. Не зная, как правильно поступить, я просто обнял изваяние и приник лицом к янтарному оперению на груди феникса.
Давай, родной, не подведи! Ведь это тело твоего верного последователя, и в нём должен находиться настоящий хозяин, а не самозванец из другого мира
Татуировка на плече заныла, засияв почти так же, как в подземном храме во время Инициации. Вот только статуи богов здесь отсутствовали, а стены покрывали малопонятные письмена, состоящие из треугольных значков. Почти такие же имелись на основании саркофага, где отдыхал от мирской суеты Фест.
Голова закружилась, будто от выпитой залпом бутылки водки, а свет перед глазами померк. Единственным, что не давало тьме поглотить меня окончательно, оставался сам феникс. Он больше не был заключён в каменную оболочку, а предстал передо мной в истинном обличье. Птица, сотканная из пламени, уставилась на меня глазами цвета горящего натрия. Даже на фоне остального огня они выделялись яркостью, прожигая меня насквозь. И я чувствовал, что взгляд этот совсем не добрый. Примерно так смотрят на звенящую над ухом надоедливую букашку, прежде чем её прихлопнуть.
Только страха божественная сущность во мне так и не разглядела. Сложно напугать человека, отдавшего свою жизнь ради спасения других. Если нужно рискнуть собой, меня два раза просить не надо в этом весь я. Героем себя никогда не считал, просто так мне кажется правильнее.
Внезапно изображение птицы размылось, и передо мной появился слегка покосившийся дом, который я моментально узнал. Уж это строение навсегда отпечаталось в моей памяти. Старая трёхэтажная халупа из кирпича и дерева, построенная ещё до революции. В те времена там обитала крупная зажиточная семья, но после раскулачивания жильё перестроили, расселив там кучу неприкаянного народа. Получилось очередное временное общежитие, просуществовавшее в итоге кучу лет. Уже снова успел смениться строй в стране, а та хибара с потемневшими стенами всё ещё стояла.
Мы тогда жили напротив, в панельной пятиэтажке, и я каждый раз пробегал рядом с этой развалюхой по дороге в школу. Однако в тот злополучный день пройти мимо не смог, привлечённый множеством линий, опутавших ветхое строение. Я уже точно знал, что они значат, и успел не раз получить по шапке за свои «выдумки».
Тогда передо мной встала дилемма, определившая всю мою дальнейшую жизнь: идти дальше, чтобы по возвращении из школы обнаружить на этом месте свежее пепелище, или попытаться всех предупредить. Помнится, навстречу мне вышли жильцы, что-то мирно обсуждающие меж собой, и я решился. Конечно же, мне никто не поверил, а вот после пожара многие про меня вспомнили.