Ванька кивнул. Он кивнул, а Мира зажмурилась: понимал, ох, как понимал. И сейчас, пожалуй, многое отдал бы за то, чтобы вернуться в то время и в то место, где имел неосторожность «сбросить» свой улов. Парень меж тем продолжал:
Так вот, суть вопроса проста: ты возвращаешь мою вещь и идёшь на все четыре стороны, ОК?
Предложение прозвучало вполне миролюбиво. Ванька даже с готовностью кивнул, правда, предъявить ему, по-прежнему, было нечего. Впрочем, парень не знал всей этой подоплёки и, получив кивок согласия, разве что не сплясал от удовольствия.
У меня нет часов прозвучало даже не обречённо, нет. Прозвучало всё это вполне себе твёрдо и осознанно, а вот лицо парня после этих слов светиться благодушием перестало. Я их потерял, запнулся Ванька.
Мира задержала дыхание и до скрипа стиснула зубы.
Его барыга сдал. Сбыть часы мальчишка не успел, раздалось из-за спины, и Мира втянула голову в плечи.
Этим один из охранников так непрозрачно намекал, что мальчишка просто упрямиться, что не мешало бы надавить. Обернуться и метнуть в того испепеляющий взгляд Мира не решилась. Больше её занимало то, что происходило впереди. А впереди был Ванька и парень, у которого он умудрился стянуть дорогие часы. И этот самый парень продолжал внимательно всматриваться в Ванькино лицо. В непроницаемое лицо мальчишки, закалённого улицей, голодом, жестокими правилами бездомной жизни. В этом лице не было страха. Не было в нём и безысходности.
Мира не раз видела, как умело Ванька менял личину и своей непроницаемостью, твёрдостью взгляда мог бы гнуть гвозди. Вот только сейчас это мало кого интересовало. Во взрослом мире нет места упрямцам. Ты должен прогнуться. Ты должен подчиниться. А если нет, то тебя сломают.
Что-то такое и мелькнуло на лице парня. Что-то сродни желанию сломать, скрутить в бараний рог и с очевидным превосходством насладиться плодами проделанной работы. Но вопреки ожиданиям, вместо зловещего рыка с его губ сорвался задорный смех. В знаке капитуляции он поднял ладони вверх и с негодованием покачал головой.
Ну ладно, стоит признать, что внушение не удалось, сквозь редкие смешки проронил он. Психолог из меня и впрямь никакой, признался парень, игриво подёргивая бровями. Но ведь ещё никто не отменял варианта «по-плохому», верно? странно причмокнул он губами и вскинул взгляд туда, где за спиной Миры собралось немало желающих продемонстрировать тот самый вариант «по-плохому». Володь, поработай, слетело с губ предложение, не обременённое ответственностью.
Словно в забытьи Мира наблюдала за тем, как плечистый парень уверенно шагнул вперёд, как с беззаботным видом свалил несчастного Ваньку с ног, а потом замахнулся для удара. А самое страшное было в том, что он вовсе не пугал. Он просто взял и со всей своей бычьей силой пнул ненавистного ему мальчишку ногой в живот. Он пнул, а несчастный Ванька стиснул зубы, чтобы не закричать от боли или не заплакать. За первым ударом последовал второй, а за ним третий. И Мира будто вырвалась из оцепенения. Она бросилась к охраннику, вцепилась в его плечи.
Не бейте его! вскрикнула, когда тот отмахнулся, заставляя её отлететь на добрых восемь шагов.
Наверно, парень подал какой-то знак, не иначе, потому что все те, кто бросился за ней следом, внезапно вернулись на место, а плечистый, безжалостно избивающий Ваньку, криво оскалился.
А это ещё кто? произнёс молодой человек таким тоном, будто увидел Миру только что, а для пущей убедительности окинул выразительным взглядом всех присутствующих. Твоя подружка, да? лениво бросил парень в сторону Ваньки, лежащего на светлом полу без признаков жизни. Володь, обожди, взмахнул он рукой.
Глянув на Миру ещё разок, парень повеселел, раскованно улыбнулся и неспешной походкой приблизился к ней. Ванька простонал что-то нечленораздельное, за что тут же получил увесистый тычок в бок, после которого охранник демонстративно обтёр мысок дорогой туфли о его же одежду. Впрочем, на этот эпизод никто, за исключением Миры, не обратил внимания. Парень уже примерялся к очередному «внушению». Мира мгновенно ощутила подступающую тошноту и старательно сглотнула, прогоняя обратно в желудок всё то, что могло в нём остаться после вчерашнего скудного ужина.
Привет, мягко и податливо проронил парень, игриво склонив голову набок.
Он проникновенно улыбнулся. Так, будто Мира могла пропустить происходящее или забыть о Ваньке под действием гипнотического магнетизма. А впрочем, ни о каком магнетизме она не знала. Не доросла ещё. Она мелко подрагивала, при этом умудряясь решительно подставляться под жадный взгляд. Она подставлялась и всем своим видом демонстрировала, что не боится. Впрочем, парня мало заботила её храбрость, здорово смахивающая на откровенную глупость. Сейчас он думал о чём-то о своём и неуверенно хмурился.
А у тебя глаза красивые, знаешь об этом? выдохнул он в итоге, обдавая Миру лёгким ментоловым дыханием, смешанным с ароматом дорогого алкоголя и остатков вчерашней попойки.
Она ожидала услышать нечто принципиально иное и потому вдруг растерялась, обвела пересохшие губы языком и совершенно неуместно раскраснелась. В запале хотела что-то возразить, потом нагрубить, а в итоге сдулась и не осилила даже звука. Где-то на периферии сознания Мира улавливала импульсы, призывающие унять гордость, не нарываться, но ничего путного в голову не приходило, и на выхлопе она получала только усиленно работающие на сжатие кулаки. К слову, разжимала она их с той же периодичностью.
Парень не казался ей откровенным злодеем, но от этого не становился менее страшным. Скорее, он был непредсказуемым. Да! Непредсказуемым и оттого особенно опасным. От его взгляда становилось не по себе. Сначала бросало в жар, но тут же обдавало леденящим холодом. Таким колючим, пронизывающим холодом, который обычно испытываешь вблизи человека одинокого, озлобленного, всеми брошенного. Мира сделала крошечный шажок вперёд, а парень, стоящий напротив, ухмыльнулся.
Итак, я слушаю тебя о-очень внимательно, явно паясничая, начал он.
Не бейте его! в запале выкрикнула Мира, совершенно забывая вложить в вызывающую интонацию просительные нотки.
Парень заинтересованно вскинул подбородок. Уголков его губ коснулось некое подобие улыбки. Пустой и безликой.
Ты не поняла, доверительно пробормотал он, теперь улыбаясь будто извинительно и чуть устало. Я не хочу его бить. Я хочу получить обратно свои часы. Только и всего, заверил парень, а Мира аж цыкнула от внезапно накатившего нетерпения и отчаяния. Мои часы, повторил он для убедительности и вдруг нахмурился: знаешь, где они?
Нет, взволнованно отмахнулась Мира, мысленно желая что-то добавить, а тот перехватил её ответ.
Нет?! повторил парень за ней следом так, будто был страшно разочарован. Володь, со странным, извращённым удовольствием потянул он, и град давно подготовленных ударов посыпался на Ваньку с новой силой.
Мира было дёрнулась, но на плече сомкнулась крепкая хватка, не позволяющая сдвинуться с места. Со взглядом, переполненным беспомощностью, она уставилась на длинные пальцы, на побелевшие от напряжения костяшки и мысленно взвыла.
Не нужно бить, у нас нет ваших часов, правда, жалко простонала она. Настолько жалко, что самой стало противно. И тогда парень наотмашь ударил её по лицу.
Мира упала то ли от неожиданности, то ли вдруг потеряв опору в виде его хватки. А парень склонился и с азартом естествоиспытателя впился в неё взглядом.
Это очень плохо, хищно улыбнулся он. Для вас, пояснил, делая очередное внушение.