Я хочу писать, пищит Лерка.
Сильно? Потереть можешь?
Немножечко, сжимает ножки.
Потерпи, зайка, достаю из бардачка ее планшет. Поиграй пока, отвлекись. До дома недалеко.
Я запретила ей планшет. Она наказана за плохое поведение, и ты это знаешь, но все равно суешь ей этот планшет, фыркает Марьяна.
И что ты предлагаешь ей делать в этой пробке?! резко разворачиваюсь.
Мое терпение небезгранично, а Марьяна словно специально доводит меня. Но не находя ответа, утыкается в свой телефон. Вот эту игрушку она любит больше всего. Живет там, на своей гламурной странице, в своем блоге, в выдуманном идеальном мире. Где у нее идеальный небедный муж, умница-дочь, а она супержена. «Яжемать».
Перевожу взгляд на Лерку играет в головоломки, резво водя пальчиками по экрану. Морщится, когда я поправляю ей челку, лезущую в глаза. Вот просил же Марьяну подстричь ей челку. Но нет, это портит ее образ, а то, что это портит дочери зрение, жену не волнует.
Открываю окно: шумно, машины гудят. Закрываю: душно. Кондер не включить Лерку продует.
После разговора с Алисой внутри как-то не по себе. И вроде не воспринимаю ее признания всерьез. Девчонка, что с нее взять. А с другой стороны что-то гложет. Глаза ее карие, искренние, невинные, с надеждой, а я топлю ее, как котенка. В нашем случае, конечно, лучше сразу отрезать, но как-то жестоко для детской психики.
Алиса завтра идет в аквапарк. Можно мне с ней? спрашивает дочь.
Можно, киваю.
А у меня вы не забыли спросить? У тебя завтра музыка, никакого аквапарка, тем более с этой малолетней хабалкой, я ей не доверяю.
Музыка, морщится дочь.
Я, конечно, придерживаюсь мнения, что детей нужно направлять и иногда навязывать то, что они не хотят ради их же воспитания и блага, но когда ребенок страдает от занятий и воспринимает их как каторгу тоже не дело. Мы, скорее, воспитываем в ней ненависть к фортепьяно и музыке в целом.
Мы обсудим это дома, сквозь зубы уже почти рычу я. Держусь из последних сил, чтобы не начать скандал при дочери, хотя мы и так уже ругаемся. Марьяна подрывает мой авторитет перед дочерью, я, соответственно, ее
Дождь начинается
И если ты не осадишь Алису за навязчивость, это сделаю я, ревностно выдает жена. Ты же не думаешь, что я такая дура и не понимаю, что она влюблена в тебя и бегает преданной собачкой?
Пробка начинает двигаться, и я плыву по потоку, крепко сжимая руль. Никогда не бил женщин, а сейчас хочется дать Марьяне отрезвляющую пощечину.
Алиса тебя любит? Лерка смотрит на меня, удивлённо хлопая глазами.
Мама пошутила, с нажимом говорю, посматривая на Марьяну в зеркало. Следи за языком! обращаюсь к жене.
Поток машин начинает рассеиваться на повороте, движение почти приходит в норму.
Дождь усиливается, дорога мокрая.
А что это ты мне рот закрываешь? Защищаешь ее? Может, тоже неравнодушен? Что это вы сегодня делали в беседке? из Марьяны льется желчь. Лерка прекращает играть, внимательно слушая и иногда жмурясь, когда ее мать начинает визжать. Дышу ровно, меня держит только присутствие дочери. Хочется высадить Марьяну из машины, чтобы проветрилась и пришла в себя, слишком много шампанского она в себя влила.
Пап, я очень хочу писать, ноет Лерка.
Потерпи еще немного, вон уже видно наш дом.
Прибавляю скорость.
Дождь затрудняет видимость.
Душно.
Нерасторопный водитель спереди перестраивается на другую полосу, дочь хнычет, голова раскалывается. Мысли скачут.
Или, может, ты уже с ней спишь?! вдруг выдает Марьяна, подаваясь ко мне.
Не выдерживаю, резко оборачиваюсь к жене, всего на секунду.
Закрой. Свой. Грязный. Рот, яростно рычу.
Оборачиваюсь и понимаю, что поток машин снова встал, а я лечу на скорости и не успеваю затормозить.
Выворачиваю руль и понимаю, что сбоку еще машина и удар придётся на сторону дочери. Машину заносит на мокрой дороге, Марьяна что-то орет мне под ухо, Лерка притихла, но я успеваю вывернуть так, что удар приходится на меня
Толчок.
Хлопок подушек безопасности Ноги пронизывает адская боль, в глазах темно. А потом все немеет.
Последнее, что я успеваю сделать, это посмотреть в испуганные глаза Леры и убедиться, что с ней все в порядке.
Гул в голове, темнота.
Меня выключает.
Глава 2
Алиса
Просыпаюсь по будильнику. Точнее, сквозь сон слышу мелодию и долго нащупываю телефон под подушкой. Выключаю будильник, закрываю глаза, устраиваясь удобнее. Еще пять минуточек или десять И я встану Дремлю
Открываю глаза, щурюсь от солнца. Нащупываю телефон, фокусируя взгляд. Полдесятого! Первая пара уже подходит к концу, и ко второй я тоже не успею.
Да блин! хлопаю ладонью по подушке. Милка меня убьет! Резко сажусь на кровати, оглядываюсь. Соображаю. Тишина. Так, а что это сестра меня не разбудила? Не поверю, что тоже проспала. Она у нас ранняя пташка, а я вечно сонная сова.
Странно.
Встаю с кровати и бреду в душ. А вчера хотела подняться пораньше, накраситься, выпрямить непослушные волосы и такая красивая, бодрая поскакать в университет.
Хотела
Быстро справляюсь с волосами феном. Собираю их в пучок. Надуваю губы, скептически осматривая себя в зеркало. И так тоже сойдет. Художественный беспорядок тоже причёска. На косметику нет времени. И мое новенькое синее платье теперь тоже не в тему. Вздыхаю, надеваю джинсы и розовую толстовку с капюшоном. Беру рюкзак и выбегаю из комнаты.
Да блин.
Возвращаюсь за телефоном, хватаю его и вновь убегаю.
Спускаюсь вниз. Яшка сидит на ковре и играет в приставку.
Очень странно.
А что ты не в школе? Заболел? забираю у него яблоко, откусываю. Вкусно.
Нет, ведет плечом, не отвлекаясь от игры. Чтобы Милана разрешила ему не ходить в школу и играть с утра в приставку
Не верю.
Яша?! привлекаю к себе внимание.
Отстань!
Ладно, выхожу в холл и встречаясь с домработницей.
А где Мила?
Ой, машет на меня рукой и качает головой. Лица на ней нет.
Да что случилось?
Все в больнице, поясняет она. Платон Яковлевич с семьей в аварию попал, почти плача сообщает мне она и прикрывает рот рукой. Внутри все холодеет. Открываю рот как рыба, глотая воздух, и ничего не могу сказать.
Хорошо хоть, Лерочка не пострадала.
А с Платоном что? наконец обретаю голос.
Не знаю я, мне никто не сообщает, с досадой произносит она.
А в какой больнице? спрашиваю и несусь к двери.
Тоже не знаю, не до меня им было. Некогда было разговаривать женщина еще что-то говорит, но я уже не слышу, скрываясь за дверью. Вылетаю во двор, бегу к машине. Сажусь на заднее сиденье, водитель уже на месте.
В университет? спрашивает и заводит двигатель.
Нет, в больницу, сердце колотится, как сумасшедшее, заходясь аритмией.
В какую? буднично спрашивает он и зевает.
В которой Платон! Вы же знаете? нервно выдаю я. Хочется стукнуть его по голове.
Знаю, кивает.
Так поехали и быстрее!
Водитель наконец-то соображает и двигается с места. Пытаюсь выдохнуть, откидываюсь на сиденье, дышу, закрываю глаза. Глубокий вдох, медленный выдох. Не помогает. Зажмуриваюсь, в голове несется самое страшное. Но ведь если он в больнице, это необязательно все плохо?!
Господи Господи Господи Пожалуйста Пожалуйста Пожалуйста повторяю, кажется, про себя.
Что вы сказали? спрашивает водитель и тормозит на светофоре.
Ничего! Можно быстрее?!
Светофор, взмахивает рукой. Снова закрываю глаза, дышу
Наконец мы приезжаем. Вылетаю из машины. Несусь, не понимая куда. Больница большая. Входов много, почти все закрыты. Хватаю телефон, набираю сестру.
Да, тихо отзывается она.
Мил, где ты? Я здесь, в больнице, куда заходить?!
Алиса, выдыхает. Молчит.
Милана, куда заходить?! кричу на нее.
Сейчас я выйду, сбрасывает звонок.
Жду, постоянно оглядываясь на двери.
Милана появляется через несколько минут и идет ко мне, указывая на лавочку. Стою, не могу я сидеть, когда Платон где-то там Милана присаживается. Бледная.