Слышали?
Что такое?
Началось, пока все кости не перемоют, не успокоятся.
Джета посадили.
Да ну.
Вот тебе и да ну.
Как же теперь Одель одна будет? посочувствовала одна из работниц.
Голос Келли я ни с кем не спутаю. Она больше всех завидовала мне.
Она и раньше одна была, Джет любвеобилен.
Тебе видней.
Быстро успокоились, похоже, ни такая это и новость. О том, что Келли спит с Джетом я знала, это её выбор, а меня не спрашивали. После каждой ночи проведённой с Джетом приходилось отмываться. Ощущение, что тебя используют, оставляло чувство гадливости и безысходности.
В упаковочный цех входила, переодевшись в чистый комбинезон, на голове платок за которым тщательно спрятала волосы. Смена пролетела быстро, я переоделась, опаздывать на автобус нельзя, и помчалась на остановку. Не дошла буквально несколько метров, как была схвачена за руку и прижата спиной к забору. Рифлёные железные листы отгораживали территорию завода, имели дополнительные ходы помимо охраняемой проходной. Такие лазы находили, заваривали, но появлялись новые.
Больше не сможешь спрятаться за спину Джета. Замуж я тебя не возьму, не заслужила. Мне не нужна подстилка Джета.
Семья Вита пострадала от действий Джета и как водится, не можешь отомстить виновному, отомсти тому, кому сможешь. До этого случая с Джетом он предлагал мне защиту, я отказала, чувствовала, что он не справится, и оказалась права.
Отпусти, ударила его по удерживающей меня руке, в ответ Вит ударил меня по лицу.
Любишь, когда делают больно.
Урод.
Вывернулась из-под его руки и, пнув по коленке, помчалась на остановку, где уходящий автобус мигнул огнями и скрылся за поворотом. Теперь придётся добираться домой пешком.
Беги, беги, далеко не убежишь.
Хриплый голос Вита подтолкнул меня к действиям. Не стала ждать, когда он придёт в себя, поздравив себя с тем, что он не прихватил друзей, и помчалась в тёмный переулок. Этой дорогой мне приходилось возвращаться домой много раз. Я прекрасно знала все укромные местечки, где можно спрятаться от преследования. Через два часа, наконец, добралась до дома, пробралась в него как воришка. Первым делом просмотрела записи системы наблюдения. В моё отсутствие, в поисках наживы, в дом никто не пробрался. Быстро ополоснулась, перекусила и легла спать, включив оповещение о вторжении чужаков на частную территорию. Казалось, только закрыла глаза, как запищал сигнал, тонко и надоедливо. Открыв глаза, уставилась в монитор, а посмотреть было на что. Вит всё-таки позвал дружков. После того как они обшарили дом, облили его горючей смесью, собираясь сжечь. Мой дом, моё единственное убежище. От бессилия и невозможности хоть что-то изменить, сжимала и разжимала кулаки. Потайная комната, в которой находилась, располагалась в пристройке, так называемый гараж, поэтому сгореть заживо, не боялась. Дом было жалко, пришло осознание того, что жизни мне здесь не будет. Выместив на вещах ярость, Вит поджёг последнее, что меня удерживало в Обируше. Не заметила, как слёзы катились по щекам, солёные дорожки жгли нежную кожу, не забуду.
Тратить время и жизнь на месть не собиралась, Вит ещё не понял, но ему этого не простят. Джет найдёт способ испортить ему жизнь. Не стала ждать утра, собрала необходимые вещи и положила на заднее сидение старенького миника. После смерти деда на нём никто не ездил, продать его не решалась, как знала, что пригодится. Дом разгорался, я вывела миник из гаража и выехала за ворота. Со стороны смотрела, как сгорают остатки моей жизни теперь я бездомная. Огнеборцы не спешили, к их приезду от дома остались одни головёшки. Свой долг они выполнили, погасив остатки того, что когда-то было домом. Просто так исчезнуть не могла поэтому, несмотря на два часа ночи, поехала в участок. Мне пришлось долго уговаривать дежурного устроить встречу с Джетом. Он вполне ясно говорил, чего хочет от меня, а я упорно делала вид, что не понимаю. Лишь боязнь того, что об этом узнает Джет, удерживало его от активных приставаний. Джет способен на всё, в таком случае законник отгребёт пинков за неправильное отношение к его собственности. Последствия такого наказания дежурный законник видел не раз, и не желал испытать гнев Джета на своей шкуре. Это стало основной причиной, по которой он не стал настаивать на своём, решив уступить мне.
Пять минут. У тебя будет пять минут.
Мне больше не надо.
Дежурный привёл меня к камере временного содержания и, открыв маленькое окошечко закрытое решёткой, оставил наедине с Джетом. Мой жених выразил крайнюю степень недовольства. Для этого ему, и делать ничего не надо было, всё написано на лице. Подняли среди ночи по пустяку, к которому в данный момент относилась я.
Чего не спится?
Джет, я пришла сказать тебе, что мой дом сожгли.
До утра подождать не могла?
Давно привыкла к его грубости по отношению ко мне.
Не могла. Я уезжаю, так что можешь подыскать себе другую невесту.
Решила бросить меня?
Плохо, что он решил сделать из меня крайнюю.
Это ты бросаешь меня, зачем тебе нищая жена? У меня ничего не осталось и мне придётся жить у тебя.
Он пытался решить, как будет лучше для него. При этом я знала о двух девицах, которых он мог назвать невестами, и родители одной из них вполне могли поспособствовать его освобождению из заключения.
Джет тебе сейчас более выгодно родство с Фабишами.
Дежурный вернулся.
Пять минут закончились.
Я ждала, что скажет Джет, мне надо знать, что он решил.
Ты мне больше не нужна.
Я с облегчением вздохнула, свободна. У меня есть свидетель разрыва прошлых договорённостей, утром все будут знать, что от меня отказались.
Прощай Джет.
Передо мной расстилалась дорога, подсвеченная фарами миника, мой путь в неизвестность. На душе было спокойно. Всё к лучшему.
***
Через два часа напряжённой езды миника по рытвинам и колдобинам, дорога похожая на изъеденное молью пальто, наконец, выровнялась. Ровное полотно дороги позволило включить авто-контроль. Миник плавно скользил по заданному маршруту. Несмотря на то, что на нём долго никто не ездил, работал миник исправно, ровно без перебоев урчал мотор. У меня был выбор, отправиться в Галос или остаться в Севии. Обируш это район Севии, хотя давно мог претендовать на гордое звание город. Город побирушек, так сложилось, что проживают в Обируше потомки тех, кто когда-то просил милостыню. В истории Севии было много чего, реформы, новые законы, подачки, агрессия и репрессии, но указанное в документах место рождения Обируш, сродни приговору. Я решила, что оставаться в Севии бессмысленно, самая распространённая работа, которую мне могут предложить, не соответствует моим моральным принципам. Галос не имея такой проблемы как Обируш, относится более лояльно к выходцам из нищего района, знаю несколько семей, которые неплохо устроились в большом городе. Так что сначала в Галос, а там будет видно.
В Галос добралась с рассветом. Впервые за свою жизнь увидела, что означает слово рассвет. Тёмное небо затянутое серыми облаками, робко, как будто случайно, окрасилось в жёлто-оранжевый цвет. Набирая яркость и насыщая облака разнообразием красных оттенков. Лучи солнца, не зная преграды, отразились в окнах домов и разбежались во все стороны ослепительными бликами. Каких-то десять минут, и всё небо пылало огнём, торжественно объявляя о начале дня. Я остановила миник и замерла, крепко вцепившись в руль, наблюдая за восхитительным зрелищем, через лобовое стекло. Очарование момента растаяло без следа, когда дверь миника открыл законник. Эти ребята всегда на страже. Скорее всего, я заехала в благополучный район, а в таких местах, жители сильно переживают за свою жизнь и сохранность имущество, поэтому все улицы, подворотни и площадки просматриваются с камер слежения. Неожиданная остановка миника привлекла внимание законников.