Братья до смерти - Семенов Сергей

Братья до смерти.

П.Г.Т. Нижнегорский, наши дни.

У ворот местного, городского кладбища, остановился «Москвич» кофейного цвета. Двигатель заглох, однако, из салона машины долго никто не выходил. Николай продолжал держать руки на руле, словно, забыл их убрать. С одной стороны, ему хотелось повернуть голову в сторону своей бывшей жены, Ирины, которая сидела с ним рядом, но, что-то ему мешало и он чувствовал, что почему-то не находит в себе силы, посмотреть на нее в эту минуту. Он выполнил ее просьбу, единственную за все это время, пока они были разведены. Привез ее сюда, на Нижнегорское местное кладбище.

Там, на противоположной стороне бабульки сидят, цветы продают, возьми произнес Николай, протягивая Ирине деньги. Она замотала отрицательно головой, не глядя на них.

Не надо, я сама промолвила Ирина, отстегивая свой ремень безопасности. Наконец, Николай взглянул на свою бывшую жену. Только сейчас он отметил про себя, как она за это время постарела. Он ее прекрасно понимал. Все пережитое ему тоже не прибавило молодости. Когда Ирина стала выходить из машины, он тоже вышел и положив руки на крышу своего «Москвича», предложил:

Давай, я с тобой пойду.

Не надо, я хочу побыть одна!  отрезала Ирина.

Это и мой сын тоже!  решил напомнить Николай. Ирина резко развернулась и с вызовом в голосе, ответила ему:

Неужели?!  она встала в позу:  только вспомнил ты об этом слишком поздно, когда уже ничего не вернешь!  проговорила она и развернувшись, направилась в указанном направлении, где местные бабушки торговали цветами. Николай медленно вернулся за руль своего «Москвича». Он понял, что ошибся. Ему казалось, что его бывшая жена не держит на него уже зла. Сейчас он понял, что это не так. Но, Николай нисколько не осуждал ее за это. Купив скромный букет полевых цветов, Ирина зашла на территорию местного кладбища и обогнув местную, небольшую церквушку, которая располагалась здесь же, на территории кладбища, стала углубляться вглубь захоронений. Она поднялась на небольшой холм. Именно на нем была могила, к которой она держала путь. Подойдя к ограде, Ирина положила букет цветов на гранитную плиту и присела на небольшую скамеечку, которая стояла здесь же, рядом с гранитной плитой.

Здравствуй, сыночек, как ты тут?  тихо плача, спросила она и встала, чтоб подойти и прикоснуться к памятнику. На нем были указаны только инициалы усопшего, фотографии не было, так как Ирина отказалась и не хотела, чтоб здесь висела фотография ее сына. Она провела ладонью по высеченным, золотистого цвета буквам, которые гласили: «Лебедев Сергей Николаевич, 1978 2022». И ниже было написано небольшое четверостишие. Ирина тоже была поначалу против, чтоб здесь присутствовали какие-то поэтические строки, но, старшая сестра Ирины, Люда, смогла уговорить ее, что эти строчки не помешают и будут очень неплохо здесь смотреться. Строки эти гласили: «Меня вы не ждите, я к вам не приду, ко мне не спешите, я вас подожду». Всхлипывая и пытаясь сдержать слезы, Ирина произнесла, прильнув к памятнику:

Я теперь совсем одна, сынок, Боничку недавно похоронила, она сильно по тебе скучала и похоже, захотела быть с тобой глотая слезы, проговорила Ирина, имея в виду собачку пекинеса, по кличке Бони, с которой Сергей всегда гулял.

Ты прости меня, Сереженька, за задержку, но, я постараюсь, как можно, скорее прийти к тебе, обещаю, мой дорогой.

Ира, не надо!  попросил ее Николай, которому не понравились ее последние слова. Ирина не слышала, как он подошел. Зло оглянувшись на него, она резко сказала:

Уйди, я прошу тебя!  процедила сквозь зубы Ирина, словно, отгоняя от себя непослушного пса. Николай спорить не стал. Махнув рукой, он побрел вниз и скрылся за холмом кладбища. Ирина встала и перешла к соседней могиле, которая была, буквально, в шаге от могилы ее сына. Здесь покоились родители Николая. Они оба были ветеранами войны и их портреты были высечены на гранитном памятнике. «Лебедевы Никита Александрович, Мария Ивановна», гласила такая-же, золотистого цвета надпись.

Здравствуйте, мои дорогие всхлипывая, произнесла Ирина, обращаясь к могиле этих двух стариков. Она пристальным взглядом посмотрела на эти черно-белые лица, что неотрывно, казалось, взирали на нее.

Я уверена, вы меня не осуждайте промолвила она и тоже прикоснулась к памятнику:  уверена, вы все видите и не осудите меня за мой поступок она говорила так, словно, дочь, которая пытается оправдаться перед своими родителями за свое плохое поведение. Выдержав долгую паузу, она вновь взглянула на портреты родителей Николая и проговорила, глядя в их черно-белые глаза:

Фашизм, с которым вы боролись в свое время, вновь возродился, Никита Александрович, я просто доделала вашу работу, мои дорогие, просто доделала тихим, сбивчивым голосом промолвила Ирина и встав, еще раз посмотрела на могилы своего сына и родителей своего бывшего мужа. Постояв с минуту, она развернулась и стала спускаться с холма городского кладбища. Николай ждал ее возле своей машины. Ирина, увидев, что он что-то собирается ей сказать, начала первой, не дав ему заговорить:

Прошу, не начинай ничего!  отрезала она и хотела открыть дверцу «Москвича», чтоб сесть в салон, но, Николай, все-же, произнес:

Я только одно хотел тебе сказать, послушай, прошу тебя попросил он и подозвал Ирину к себе. Она, нехотя, закрыла переднюю дверь машины и подошла к нему.

Ну, что еще?  уставшим тоном спросила она.

Вот, посмотри промолвил Николай и подвел Ирину к детской могилке, что расположена была в самом первом ряду, у ворот кладбища. Ирина посмотрела на захоронение. Детская могила была свежей, венки стояли «домиком», макушками к друг другу, а на деревянном кресте была фотография девочки лет десяти.

Родителям этого ребенка так-же тяжело, как и тебе, но, они продолжают жить и не отгораживаются от своих близких, понимаешь?  попытался объяснить Николай, на что Ирина ему холодно ответила:

Их близкие не убивали этого ребенка и давай, закроем эту тему!  с вызовом в голосе, попросила она и вернулась в салон машины. Николай исполнил ее просьбу и вернувшись за руль, молча выехал с территории кладбища и хранил молчание всю дорогу, вплоть, до самого дома, где жила Ирина.

Севастополь, 1985 г.

Сережа всегда любил ходить с отцом, когда тот направлялся в свой гараж, чтоб повозиться со своим «Москвичом». Это место привлекало Сережу тем, что рядом с гаражами была расположена местная котельная. Ее вид всегда завораживал Сережу и всякий раз, когда он видел эту кочегарку, ему казалось, что там, в этих стенах таится что-то неизведанное, что скрыто от посторонних глаз. Так как, сейчас было лето, эта котельная пустовала до зимних холодов и именно, в этот период, когда здесь ничто не функционировало, эти закопченные стены казались Сереже таинственными и даже, немного пугающими. Николай уже понял, что его шестилетний сын сейчас поспешит к территории этой старой кочегарки и подходя к своему гаражу, он сказал сыну:

Сережа, далеко только не уходи.

Хорошо!  пообещал он и побежал к сетчатому, металлическому забору, который огораживал территорию этой кочегарки. За этой металлической сеткой, Сережа увидел несколько гор угля, который был насыпан на территории и напоминал Египетские пирамиды. Он не сразу заметил какого-то мужчину, который вышел из-за одной насыпанной кучи и уставился на него. Перепугавшись, Сережа посмотрел в сторону отцовского гаража, но, Николая видно не было. Он скрылся внутри и начал заниматься своей машиной. Сережа хотел побежать к отцу, но, почувствовал, как ноги отказались подчиняться. Незнакомый мужчина подмигнул ему, построив на своем лице слабую улыбку. Заметив это, Сережа немного успокоился и его страх отступил. Постояв на территории котельной, мужчина стал не спеша приближаться к Сереже. Слабая улыбка, которая сохранялась на его лице, говорила о том, что настроен он дружелюбно и готов пообщаться с Сережей, если у того возникнет такое желание. Поначалу, Сережа принял этого человека за бродягу, так как его неопрятный вид и вымазанное в угле лицо, говорили именно об этом. Заговорив с незнакомцем первым, Сережа спросил его: