Может быть, пригласишь меня войти?
Рита наконец пришла в себя.
Проходите, Евгения Матвеевна.
Благодарю, выплюнула бабка и шагнула в дом.
Старуха, не раздеваясь, прошла в кухню и села за стол. Рита пошла вслед за ней, но сесть рядом не решилась, только пробормотала:
Что-то случилось?
Случилось?! старуха нахмурилась и отвернулась к окну, потом повернулась к ней и, глядя в глаза, резко спросила: У тебя вообще совесть есть?
Что?..
Совесть, спрашиваю, у тебя есть? Я понимаю муж из дома, так ты сразу на блядки. Но совесть-то надо иметь!
Я не попыталась оправдаться Рита, отчаянно краснея.
Потому что была в словах бабы Жени определенная правда. То, что происходило в жизни Риты по ночам, верностью мужу никак нельзя было назвать. Но старая женщина ее оправданий не хотела слушать.
Это ж какой тварью бесчувственной надо быть Ты хоть понимаешь, что Костику плохо?! ПЛОХО! А?! Ты понимаешь?! А до тебя дозвониться невозможно! То вне зоны, то трубку не берешь! бабка немного повременила, приводя дыхание в норму, потом продолжила: Он же Господи Он же все это время ждал твоего звонка как манну небесную! Во сне каждую ночь метался. А в эту ночь так кричал во сне, будто его режут!
Потрясенная Рита зажала рот рукой и не могла ни слова вымолвить. А баба Женя, отвернувшись от нее к окну, заговорила снова:
А когда я его будить а он не просыпается, она замолчала, утирая слезы. Не просыпается, понимаешь?! Не просыпается. А до тебя не дозвониться никак.
До Риты потихоньку стало доходить.
Что с ним?
В больнице Костя. Положила и сразу к тебе. Может, ты что-то сделаешь, она затрясла седой головой, словно отгоняя кошмарное видение. Мальчик мой, Костенька
Ах, как было стыдно, как жутко было это слышать
Баба Женя, клянусь, ни одного входящего не было, я бы заметила, она полезла доставать телефон, мысленно кляня себя за то, что не удосужилась позвонить мужу ни разу.
На дисплее высветило тридцать два неотвеченных.
Чертовщина какая-то. Наверное, что-то было с телефоном?
Идей не было никаких, кроме тех, что подбрасывала нечистая совесть. Телефон стоял на беззвучном, а она за всю неделю так и не удосужилась вытащить его из сумки.
Старуха взглянула на нее презрительно и только головой покачала:
Ии-э-ххх Досталась ты ему в награду. Бесчувственная.
Рита приняла решение сразу.
Евгения Матвеевна, сейчас мы поедем к Косте в больницу. Я только несколько звонков сделаю.
Старая женщина не ответила, просто сидела молча и ждала, пока Рита собиралась и звонила начальству, чтобы взять отпуск по семейным обстоятельствам. Сборы были недолгими, через час они уже ехали в районную больницу, куда бабка положила ее мужа.
Глава 4
Больница была большая. Построенная на излете последних сил советской власти. Видно, что задумывалось с размахом, но, увы, так и достроилось до конца.
Здание теперь было полупустым и обшарпанным, собственно, использовалось только одно крыло, точнее часть крыла. Как бахилы и халаты взяли, сразу бегом к Костику в палату. Рита с ума сходила от волнения, нечистая совесть мучила. Хотя за что? За что корить себя?
Ну, не позвонила, да, неправильно. Так он же не маленький мальчик! Целый мужик, неужели не мог о себе позаботиться?! Что теперь, всю жизнь ему носик подтирать?!
Но сердце сжималось в тревоге. Костик никогда раньше не пугал ее так, да и не болел он раньше так серьезно никогда. Разве что насморк схватит. Поневоле приходилось признать, что дело нешуточное мужу плохо, а ее не оказалось рядом в трудную минуту. Чувствовала себя Рита ужасно, еще и бабушка Евгения Матвеевна всю дорогу изводила Риту причитаниями. Теперь ее мучило раскаяние.
Навстречу попалась пожилая медсестра. Рита сразу начала расспрашивать:
Скажите, Константин Троепольцев
А, явилась!
Простите? очень не понравилась Рите эта хамоватая интонация. Что вы имели в виду?
А то, что пришел в себя твой мужик. Тебя спрашивал.
Рита не стала дальше продолжать этот малоприятный разговор, а понеслась к мужу в палату. Баба Женя за ней. А медсестра посмотрела вслед Рите неприязненно, покачала головой и пошла дальше, бормоча себе под нос:
Вот из-за таких вот дальше следовало непечатное выражение, хорошие ребята помирают. А им хоть бы хны!
Но Рита уже не ее слышала.
В палату она влетела с ходу, даже не сразу поняла, что Костик там лежит не один. В этот момент мужику на соседней койке как раз укол делали. Медсестра, конечно, не отреагировала, но мужик-то был слегка в шоке оттого, что его голая задница вдруг оказалась на обозрении у молодой женщины. Впрочем, кого это интересовало? Рита наконец увидела Костика.
Бледный, еще похудел, синяки под глазами, но улыбается. Слава Богу! Улыбается.
Костечка! Ты у нее сорвалось дыхание, и слезы вдруг брызнули из глаз. Ты
Ритка, он протянул к ней руки.
Она бросилась к нему, а Костик прижал ее к себе, поглаживая по спине, и приговаривал:
Ритка, Ритка. Ну не плачь, видишь, со мной все в порядке? Ритка Ты же со мной
А она уже пришла в себя настолько, чтобы начать привычно распекать его:
Троепольцев! Ты вообще в уме? Что ж ты как маленький?! Разве можно так доводить себя? Я тебя зачем в деревню отправила? А?! Чтобы ты себя тут угробил?
Не кипи, улыбался он.
Костик, к врачу надо было обратиться сразу!
Да ладно, Ритка, он махнул рукой и погладил ее по щеке. У меня же ничего не болит. Ты не звонила просто
И что? Что?! Костик!
Ничего, теперь все в порядке.
Ох, Троепольцев Ох и всыплю же я тебе!
Он откинул голову и радостно захохотал. Как счастливый и здоровый человек. И Рита даже отметила, что он и порозовел, да и выглядел лучше, чем в тот момент, когда она его увидела. Отлегло от сердца. Она обернулась к бабке, которая все это время сзади стояла изваянием:
Евгения Матвевна, я пойду спрошу, когда Костю выписывать можно будет, а вы тут побудьте, хорошо?
Оказалось, что выписывать Троепольцева можно хоть сейчас. Потому как его случай вообще медицине непонятный. Вроде все в норме, а вроде и не в норме. Только симптомов никаких нет. В тот же день Рита забрала мужа домой.
А дома тщательно осмотрела, отмыла, откормила вкусным ужином. Он хотел любви. Была и любовь. С тем чувством вины, которое нет-нет да и всплывало в душе у Риты, она не смогла бы отказать ему. Даже если и не очень хотелось.
После Константин заснул, прижимая ее к себе, а Рите не спалось, как-то не укладывалась у нее голове ее двойная сексуальная жизнь. Как-то не укладывалась.
Когда она, наконец, заснула, ей приснился ночной любовник.
Но опять все было не так. Теперь он словно был заперт и задыхался от боли. И словно звал Риту. Приказывал прийти, убеждал. Но не могла она сейчас, никак не могла. Утром, когда проснулась, в ушах стояли его стоны.
Глава 5
Мужу определенно стало немного получше, он оклемался, вошел в колею. И любвеобилен-то стал, куда там медовый месяц. Бледный не бледный, худой не худой, а будто впрок запасался. Да, Костя вроде пошел на поправку, но теперь зато ненормально себя чувствовала она. Ей бы впору к психотерапевту обратиться, да словно не пускает что-то.
А сны эти повторялись. Регулярно. И тот мужчина, которого она держала в своем сне в заточении, пугал ее. И вместе с тем привлекал, как огонь манит мотылька. Она пока держалась, сосредоточившись на доме, на муже, на работе. Главное не допускать. Не допускать
Но она же мучительно хотела снова почувствовать на себе его тяжелую руку. Испытать это, ощутить его болезненные и блаженно-сладкие ласки.
Все-таки у нее что-то не в порядке с головой.
***
Рита держалась какое-то время. Но чем дальше, тем тяжелее становилось игнорировать то, что сны ее не пустые фантазии, что это какая-то странная оборотная реальность. И что он, ее повелитель, мучается без нее, что она ему нужна.