Похоже, вы оба погорячились. А дело страдает.
Вылезло подсознание, тоже осыпает меня упреками, но я его затыкаю: «Ты-то, господи, куда лезешь?»
Мысленно прикидываю перипетии предстоящего разговора. Хочу ли я примирения с Гончаровой? Не могу даже притвориться, что да. Хочу ли я вернуться в студсовет? Конечно, но при условии, что мне не придется контактировать с комендантом. А поскольку сие невозможно, то. напрасны хлопоты ваши, Альберт Михайлович.
«В этом-то вся суть», объясняю подсознанию. Оно горестно вздыхает. Прихожу к убеждению, что однажды мы с ними таки сможем поладить.
. Иногда в его интересах, приходится наступать на горло своему самолюбию. Ведь мы коммунисты, убеждает Захезин. У нас есть партийная дисциплина.
Ну и что мне на это ответить? Подсознание с невинным видом пожимает плечами.
Неужели так плохо все? вопрошаю невинно.
Парторг вздыхает:
Хотел бы я знать, что у тебя на уме.
Ситуация начинает нервировать. Понимаю: он может поставить вопрос о моем членстве в партии. Неприятное и угнетающее открытие. Вот и подсознание глубокомысленно кивает, на его лице написано: «Наконец-то дошло до тебя, дурочка, какую кашу ты заварил!»
Захезин смотрит на меня и хмурится.
Мы разговаривали о тебе с деканом. Нам абсолютно нечего предложить тебе в плане другой работы. Сам-то думаешь, чем заниматься, если уйдешь из студсовета?
Подумываю в СНО (студенческое научное общество) записаться, спортом заняться, отличником стать, отвечаю с легким сарказмом.
В СНО? переспрашивает.
Хочу проверить на практике свои инженерно-технические способности. А то вручат диплом. Куда махнуть?
Махни в деревню!
Это слова из веселой студенческой песенки, но, похоже, он в ярости. Вот черт!
Если я поставлю вопрос ребром? Захезин говорит спокойно, хотя явно сдерживает гнев.
Я без эмоций:
Поеду служить мичманом в пограничный флот!
Парторг сердито прищуривает глаза, потом, похоже, приходит в себя.
Этот разговор еще не закончен, шипит он с угрозой и уходит.
Бред собачий! Было бы из-за чего брызгать слюной. Лучше бы он ГК поучил культуре общения со студентами. Я смотрю в его спину свирепым взглядом.
Альберт поставил вопрос ребром на факультетском собрании коммунистов.
Замечательное собрание, лучше не бывает! Хмуро сижу, слушаю, а меня перевоспитывают на все голоса. Во главе угла не конфликт с комендантом, а гордыня моя, которую срочно надо ломать. Как эхо партийного бюро в 15-ой ОБСККа (отдельной бригаде сторожевых кораблей и катеров) четыре тому года назад. Вот делать-то людям нечего!
Что скажите в свое оправдание?
В свое оправдание? Нашли мальчика для битья! Я поднимаюсь:
В интересах дела, хотел уйти без скандала, так как комендант для общежития более значимая фигура, чем председатель студсовета. Но раз вы вопрос ставите так, то я подниму его в обкоме комсомола и горкоме партии. Вопрос о взаимоотношениях администрации и студентов на примере второго общежития.
Вот так! Скушали меня? Хреном не подавились, товарищ Захезин? Может, постучать дружески по спине? Как сейчас не хватает собранию вашего заразительного смеха. Мы бы все вместе посмеялись и весело разошлись.
Почувствовав, что потерял аудиторию, парторг сворачивает собрание и обещает вернуться к теме на общеинститутской конференции коммунистов, о дате которой во всех корпусах висят объявления. Вот же неймется человеку!
Декан демонстративно останавливает меня в дверях, интересуясь мнением по поводу приемника на посту председателя. Он молодец!
Думаю, студсовет выберет Старцева, отвечаю.
И вот конференция.
Мое подсознание пало на колени и дрожит. Советчик, твою мать!
Однако Захезину хватает благоразумия не выносить сор из избы. Но и без него было интересно. Маленький толстый лысый декан автотракторного факультета ругает с трибуны в микрофон наш ДПА. Мол, как Боги живут огромные отчисления государства на научную работу, у студентов самая высокая в институте стипендия и общежитие с балконами. А деньги на ветер из поступивших защищаются едва лишь треть. Многие наши недоучки на АТ успешно получают дипломы.
Ну, где ты, парторг Захезин? Иди, отвечай на наезд.
К трибуне выходит маленький толстый патлатый завкафедрой «Летательных аппаратов» Гриненко Николай Иванович, про которого говорят, что свою докторскую диссертацию он надыбал из дипломов. Ох, и талантливы же наши студенты!
На стройках народного хозяйства работают бульдозеры и краны «Като», «Каматцу», «Катерпиллеры». Ну и так далее. Чья это техника? Японская, американская.. Еще есть самосвалы «Магирусы» из ФРГ. Это показатель вашей работы, уважаемый, кивает предыдущему оратору Николай Иванович. А кто нам ракеты продаст? Чем мы ответим на возможный удар? Молчите? То-то. Оборонный щит только сами можем создать. Поэтому вы штампуете инженеров, а мы уж позвольте нам выпускаем специалистов.
Гриненко рукоплескал зал так держать, ДПА!
На отчетно-перевыборное собрание в общежитии я не пошел и не было представителей ни профсоюза, ни комсомола, ни деканата. Только одна Гончарова сама от себя кажется, она поджидала меня, но напрасно, увы. Отказались войти в новый состав студсовета Понька, Кошурников и Борька Калякин. Председателем был избран Сергей Старцев.
Для меня это слишком серьезно и важно, чтобы плюнуть, растереть и забыть. Возможно, когда-нибудь сяду и напишу политброшюру «Студенческое общежитие, как зеркало советской действительности», посвятив ее демократии на бумаге, в реальности и сознании.
То, что мы строили с Поней два года, Сергей раздолбал за день или два. Никаких комиссий ему так удобно. Никаких заседаний кроме разборок с комнатами нарушителями санитарного состояния в те дни и часы, когда он захочет. Сам проверяет (по слухам счеты сводит), сам выселяет, сам себе председатель и студсовет. Пофигу писанные на планшетах законы слово против никто не молвит.
О, Русь святая! Кто и когда тебя так запугал?
Понька насовсем перебрался в Копейск. Теперь в нашей комнате сплошные спортсмены. Мне, когда выпить приспичит, приходится уходить к Иванову с Кмитецем.
Мы цедим пиво, Серега рассказывает:
Вчера в общаге был Железнов сводил с кем-то счеты. Отошли в конец коридора, свет притушили и дрались, как черти.
Как коты визжали, добавляет Кмитец.
Это новый вид борьбы, карате называется, проявляю свою информированность.
Час спустя, моя нижняя челюсть стукается о колени. Мы, допив пиво, сходили в ресторан и купили на вынос сорокоградусной. Распить ее, а заодно порадоваться теплому весеннему вечерку заглянули в детский парк «Гулливер». И вот он, Железнов с компанией парни, девушки. Они защитились в феврале, а в марте собрались что-то отметить может быть, чей-то день рождения.
Мы мирно сосуществовали до их защиты, а ныне Железнова гордыня пучит.
А ну пошли, салабоны, отсюда!
Но я еще не потерял дар речи.
Космический инженер Шелезяка! А ты-то откуда здесь?
Его улыбка моментально гаснет, а на лице вскипает кровь. Я не знаю, на что он способен, но готов ко всему.
А-а, председатель! Ну, привет, будто для рукопожатия протягивает мне руку и бьет по лицу.
О, Валерочка! Я в экстазе! Давненько не чистил козлам морду. А теперь не скучай.
Получай! Получай! Получай!
Плевать, что их втрое больше. Впрочем, барышни не в счет.
Закрутилась карусель мат, удары, визг девичий оглашают «Гулливер». В висках бешено колотится кровь. Господи, сколько адреналина! Как же мы раньше-то скучно жили! Последнее время мне и в голову не приходило такое вот развлечение на досуге. Отличная разрядочка после стресса нервного. Эй, Железнов, зажиматься кончай!
Получай! Получай!