Следующие два дня меня не кормили и не поили, я умирала и молила смерть, чтобы она поскорее за мной пришла. Эти твари не появлялись, словно забыли о моём существовании.
Меня душила боль, от обезвоживания всё было настолько херово, что я даже плакать не могла.
Воспоминания о Морфее сводили с ума, бессилие заставляло ломать ногти о каменный пол. Я уже привыкала к физической боли, она была ничем, по сравнению с болью внутри, жалость к себе была бесконечной, и я не знала, что мне с ней делать.
Даже запах, из-за которого выворачивало, стал привычным. Мне было плевать на то, что со мной сделают, но лучше пусть бы убили.
Но мои молитвы снова не были услышаны, меня еле живую, избитую, изнасилованную, измождённую, грязную отправили на каторжные работы. Я добывала руду наравне с другими рабами под палящим солнцем.
Над нами всегда стоял надсмотрщик с плетью наперевес, на моём теле не осталось живого места за месяц невыносимого труда.
Пыталась отказываться от еды и воды, но не получалось, и когда я срывалась, люто себя ненавидела.
Меня больше не трогали, что было важнее всего, лучше каторжные работы, чем снова пройти через насилие. Всё это время на мне было изношенное, изорванное свадебное платье, которое напоминало о счастье, что не сбылось, о боли и унижениях, что случились. В один из дней ко мне подошла девушка.
Вот возьми, она мне протянула серую порванную юбку и белую бесформенную нательную мужскую рубаху, всё это было более или менее чистым.
Я чуть не заплакала от счастья, ко мне впервые за долгое время отнеслись с теплотой и по-человечески.
Благодарю вас за вашу щедрость и доброту.
Передо мной стояла молодая и красивая девушка, и она здесь уже долго, это было видно по её подкаченному телу. У меня всего-то за месяц работы мышцы окрепли не слабо.
Моё имя Аглая. Мой тебе совет смирись, ты отсюда никогда не выберешься. Либо выживи, либо сдохни.
Меня, я не смогла произнести своё имя, было стыдно позорить фамилию моего отца и имя, что дала мне мама при рождении.
Мне без разницы, как твоё имя, ты сегодня жива, а завтра нет. И мне же лучше не захламлять голову лишними знаниями.
Напоследок Аглая очень странно посмотрела на мой живот, а затем подняла взгляд на меня с такой жалостью, что у меня ком в горле тогда застрял. И только через месяц я поняла смысл этого.
Шёл второй месяц моего рабства, и мои женские тяготы всё не приходили, даже не было предвестников. Меня дико начало тошнить по утрам, я стала сходить с ума от мыслей, что доводили до трясучки. Когда на третий месяц мой живот подрос, я убедилась окончательно. Да, живот небольшой, но это был ответ на мой главный вопрос.
Я беременна, эта мысль прозвучала как смертельный приговор в моей голове.
Носить дитя от этого ублюдка, нет, лучше сдохнуть, пусть меня проклянёт за это богиня Ата, но я не поменяю своего решения.
Я чётко осознала, что не позволю появиться на свет ещё одному монстру. И меры я решила принять кардинальные избавиться от отродья вместе с носителем.
Во время трапезы, если можно назвать так то, чем нас потчевали кусок лепёшки и вода, я украла нож, который забыли по счастливой случайности. На столе, где раздавали еду, лежал не личный нож надзирателя, как обычно, а самый обычный с деревянной ручкой, и только это мне помогло.
И вот наконец после тяжёлой вечерней смены меня вернули в камеру, где я всё ещё жила отдельно ото всех. Для меня это была загадка, и не из простых, но сейчас это было на руку, благодаря этому мне никто не сможет помешать.
Я забилась в угол и проревела около часа, собираясь с мыслями и силами, но поняв, что просто оттягиваю момент, люто разозлилась на саму себя. Вонзила нож в сердце, резко и без раздумий, не давая себе и мига на то, чтобы передумать. Да, пришлось приложить силы, ведь нож был тупой.
Мне захотелось чувства облегчения, и я это получила. Смерть была быстрой, этот ад наконец-то закончился.
Называйте меня как хотите, да, вот такая я слабая тварь, убившая ни в чем не повинное дитя.
Глава 2.
«Случайно подслушанный разговор»
Вдох был тяжёлый, в груди всё ныло, очень больно. Где пустота и вечная тьма? Вместо этого я была в огромной белоснежной зале с огромными колоннами. Я встала и пошла к двери. В рай? Не знаю, скорее всего мне можно идти туда, ведь я выстрадала рай?
Но подойдя, услышала голоса.
Что она натворила, разгневанно укорил кого-то мужской басовитый голос.
Говорящие были скрыты за дверью, и я этому была рада, голос был пугающий до икоты, да, я леди, но и мне ничто человеческое не чуждо.
Эвр, женский голос был ласков и пытался успокоить разгневанного мужчину, девочка многое пережила. Её никто не научил выживать, в этом есть и твоя вина, ты неправильно проработал сценарий её жизни.
Эвр, бог войны? Что-то мне не верится, что я сейчас подслушиваю разговор богов.
Ата, сестра моя, я и сам это хорошо понимаю. Но что теперь делать-то? Нам нужно, чтобы этот ребёнок жил, а то на какой кхм я ему даровал силу свою божественную. Он должен стать великим правителем, а эта амёба всё испортила, к концу фразы мужчина уже почти рычал.
А что, если отправить девочку на перевоспитание? Ну, помнишь, мирок? вмешался третий.
Какой? Друга твоего?
Да, да.
По логике это бог правосудия Эол.
Только не в тюрьму! голос Аты был уж слишком обеспокоенным, мне стало жаль ту, о которой шла речь.
И меня даже злость охватила, они вот так просто распоряжаются человеческими судьбами. Интересно, как они пришли к тому, чтобы стать богами? Надеюсь, есть кто-то выше них, и они отбирают самых достойных, а если и там наверху, ну не очень умные, то дело плохо.
Туда, туда, там её перевоспитают, да ещё как, сказал Эвр с предвкушением.
Ата, только не жалей душу, ей нужно стать невероятно сильной, чтобы воспитать истинного правителя. А то ты слишком мягкая, поддержал его Эол.
Надо же хоть кому-то это делать, а то с вами, мужчинами с горячими головами, кашу не сваришь. Но хорошо, Эол, Эвр, я знаю там одну семью, где очень ждут пополнения, но я не буду её больше мучить. Есть и другие пути усиления душевного стержня.
Мне сейчас кажется, что обсуждают меня, и мне это не нравится, что-то они мне решили подкинуть и явно что-то нехорошее.
Молодец, перезапускай душу.
И тут я решила вмешаться, но ничего сделать не успела, передо мной всё померкло. За что?
Глава 3.
«История, похожая на тысячу других»
Мир: Земля
Место: Россия, город Омск.
Время: 2001 год, 12 апреля
Котов Юрий Алексеевич
Я сижу напротив родильного зала и уже несколько часов слушаю муки моей жены. Она рожает нашу долгожданную дочь, двадцатилетнее лечение и неимоверный труд принёс свои плоды, чудо случилось.
Ааа, её крик заставляет меня вздрогнуть, да, я военный с тридцатилетним стажем, был во всех горячих точках, но мне никогда не было так страшно.
И через ещё три часа адских криков моей Мариночки, из родильного отделения наконец-то выходит главврач, гинеколог-акушер, Алевтина Ивановна.
Поздравляю, папаша, у вас дочь, здоровая, красивая, два семьсот, пятьдесят пять сантиметров.
Я был счастлив настолько, что чуть ноги не подкосились, и даже ощутил слезы на своём лице.
Благодарю всех богов, всех, кто даровал мне это чудо.
Как назовёте дочь?
Оксана. Котова Оксана Юрьевна.
Красиво.
Год: 2013
Котова Оксана Юрьевна
Я стояла посреди огромного зала на региональных соревнованиях по рукопашному бою. Это мои первые соревнования такого уровня, но я даже не нервничала, ведь у меня самый лучший тренер, мой любимый папа. Он самый лучший мужчина на всём свете, я даже иногда самой себе завидовала. Но в то же время было очень грустно, только у меня в классе был отец.
Он бывший военный, генерал в отставке, любя спорт и детей, открыл свою спортивную школу ещё до моего рождения. И так как моя мама учительница и очень много работала, папа брал меня на свою работу, я практически жила там. Влюбилась в этот вид боевых искусств по самые уши с первого взгляда, с первого тренировочного боя.