25 сентября 202 г. Ростовская область, Ростов-на-Дону
Чтобы переждать момент, пока Виса не даст результат а я почему то был уверен, что, по крайней мере, Адама он найдет я перелетел в Ростов. Здесь я буду два дня, пока готовятся остальные. Потом либо Стамбул, либо Дубаи.
Из Москвы сообщения шли скупо, видимо, ради безопасности решили не просто засекретить всё и вся а помалкивать в тряпочку. И это правильно. Я не уверен, что американцы не раскололи нашу связь. Помнится, еще при моей службе было предположение, что в наших системах есть техническая уязвимость. И эта история со сливом информации об агентах, один из которых помогает ЦРУ на протяжении целого поколения еще больше убеждает меня (и не одного меня) что уязвимость именно техническая. Иначе бы они молчали.
Шефом местного УФСБ был Дима Черных. Я его знал с 90-ых, еще с первой Чечни. И он был в числе тех региональных оперов, которых наскоро собрали с бору по сосенке и бросили в зимний Грозный. Ни знания языка, ни карт нормальных, ни оперативной обстановки ФСБ там не работала толком года три. Нам даже задачу толком не поставили. Как и военным. Знаете, кстати, какой инструктаж дали Майкопской бригаде перед тем, как отправить на смерть? Лавочки не ломать!
Понятно, что Дима меня встретил хорошо, поехали на Левбердон. Левбердон это Левый берег Дона. Там можно и по-богатому посидеть, и по-бедному, но мы просто взяли мяса, зелени, помидоров и пива. Установили мангал, пиво в сетку и в воду; теплоходы, буксиры плывут, чайки
Димыч ничего не спрашивал. Только одно, мимоходом:
Совсем всё хреново?
Я кивнул,
Б, только зажили как люди. И на тебе!
Я его понимал
Ростов-на-Дону это ведь одно из тех мест, в которых понимаешь, что будущее у России есть. Россия почему-то сильна окраинами. Что Питер, что Ростов, что Новороссийск, что Ебург, что Владик, что Новосиб всё сильные города, сильные области, и близко нет сравнения с нищим замкадьем Центральной России, с умирающими старинными русскими городами, которым по тысяче лет и более. Но Ростов он даже на общем фоне окраинного нашего благополучия отличается. Столица целого южного макрорегиона, ворота Кавказа с растущим населением, с разнообразной и работающей промышленностью, с портами, со складами со всем, чем нужно. Как то так получилось, что не выбита здесь оказалась до конца ни казачья сноровка, ни южная оборотистость и теперь, когда всё можно, они-то и развернулись во всю ширь. Всё тут есть, всё делается, порт аж гудит, дороги строятся, лес кранов над городом, аэропорт огромный отгрохали. Так получилось, что Ростов стал как бы воротами в мир для Донецка и для Луганска, как бы столицей региона. Там ты никто, тебя никто не признаёт а сюда приехал, как на ярмарку, что надо купил, что надо продал. И, как и во всех хороших, растущих регионах нет тут национализма, никто не смотрит, не спрашивает, русский ты, украинец, армянин или еще кто тут даже чеченцы не выступают5. Речпорт весь завален донецким и луганским углем, обратно идет всё, что нужно для республик. Но кроме этого расходятся во все стороны табак, зерно, кукуруза, вертолеты, комбайны и много чего еще. Потому-то и Левбердон гудит, стройка тут вовсю идет, люди отдыхают, шашлычок жарят, водку, если и пьют, то в меру. Не то что в замкадье там пьют так чтобы забыться сразу, чтобы не видеть того, что вокруг делается. Здесь сидят весело, уверенно в завтрашний день смотрят
Но это потому, что они не знают про Аюба Оздоева. Вот решит эта мразь, что следующим будет Ростов и кончится всё. Разом.
Плохо это. Плохо. Решать надо. Из-под земли гада достать. И вопрос не в том, что он знает, а что нет, а в том, что нельзя на нас руку поднимать.
Что, семью вывозить? спросил Димыч.
Вывезти-то вывези, сказал я, лишним не будет. Только хрен вот им. Во все рыло
Я не ошибся. Виса нашёл. Уже через сутки нашёл.
Его преимущество было в том, что он был одним из них, а не одним из нас. Чеченцы, кавказцы на Ближнем Востоке свои. И они мусульмане. Правоверные. Значит свои дважды. Им расскажут и покажут то, что никогда не расскажут и не покажут кяфиру. Вот почему параллельная, никому не известная наша спецслужба на Востоке куда эффективнее ЦРУ США.
Мы приехали в аэропорт но не новый, Платов, а старый. Его пока не снесли под застройку и взлетка была целой. Стояли и ждали, глядя на зарево огней городка. И думали каждый про своё.
Виса прилетел на вертолете. У него был небольшой вертолет не МИ8, а Белл, уральской сборки. Шикуют чеченцы. Шикуют.
Нашел, выпалил Виса несолидно, все-таки пятьдесят лет человеку едва он сошел на бетонку аэропорта.
Где?
Он ничего не знает.
Где? повторил вопрос я.
Он готов встретиться. На безопасной территории. Он хочет все объяснить.
Где именно?
В Абу-Даби. Во дворце
Вот даже как. Заходят с козырей. Впрочем, я не удивлен. Адам был не просто вором, он был талантливым схемщиком и финансистом. Я не удивлен, если его талант там оказался востребован уже местной элитой.
Его что, семья эмира крышует?
Похоже, что так, Иса развел руками.
Я бы мог сказать, а если я американцам намекну, кто относится к оси зла? Но я не сказал. И не должен был сказать. Потому что это наше дело. Коза, так сказать, ностра. Я могу убить весь род Адама и чеченцы это поймут, как месть, но вот выдать его на расправу американцам я не могу. Потому что это уже предательство. И все будут знать об этом. А так же знать и то, что главные отныне не русские, а американцы.
Вот такая вот она кавказская политика ХХI века. Кавказ можно любить, а можно ненавидеть но если ты работаешь тут, то принимай их правила и живи по ним. Иначе ничего не выйдет
Обращение привез?
Да, записали, засуетился Иса.
Обращение старейшин, как я и просил. Посмотрю, конечно, на досуге перед тем как в дело пускать. Знаете парадокс нашей чеченской политики в том, что мы выступаем с консервативных позиций. Очень большая ошибка думать, что при Дудаеве, а потом и при Масхадове в Чечне был шариат. Дудаев, например судя по фамилии, происходил из горских евреев (дада), а название его тейпа переводилось как «платящие дань». До войны он выступал с предложениями почитать не пятницу, а субботу, и совершать намаз не пять раз в день, а три в любой исламской стране его зарезали бы после первого же такого предложения. В отрядах боевиков практически никто не совершал намаз, все пили водку, некоторые практивовали гомосексуализм. Я сам слышал, как один из чеченских полевых командиров на постое назвал местного муллу придурком за глаза, конечно. В конечном итоге на нашу сторону перешел муфтий Чечни Ахмад Кадыров именно потому, что видел никакого ислама в Чечне нет, и со временем Чечня становится всё более греховной.
А сейчас в Чечне как раз внедряется настоящий ислам. При Дудаеве никто не покрывался сейчас покрытых женщин хватает, как впрочем, и не покрытых. Все больше чеченцев совершают хадж, все больше священнослужителей заканчивают школу в Мекке, перед тем как служить, получают степень в фикхе. Все больше и больше чеченцев понимает, что ислам это не правоверные против неверных, это жесткая система самоограничения и воспитания, и нельзя пить водку и думать, что в этом нет греха, если в Коране сказано только про вино. Как сказал один мулла главный джихад мы ведем против себя самих, против нашего безверия, лени, греховности
А старейшины Раньше, даже при советском строе, их слово было законом, никто не смел ослушаться мнения старейшин. Годекан место в селе, где сидят старейшины считался священным. Но сейчас одни уезжают в Москву или на Запад и стараются быть там как все, а другие приходят в ислам, а для таких существует один лишь Аллах Всевышний. Так что я не слишком-то надеялся на приговор стариков но все лучше, чем ничего