Не думала, что на Гавайях можно встретить русскоговорящего туриста. Британца, американца, австралийца, в конце концов. Но русского? Хотя почему бы и нет? Я же здесь.
Тим! мужчина резко оборачивается на имя, которое прокричала какая-то черноволосая девушка.
Как только он обратил на неё внимание, она смущенно улыбнулась и помахала ему рукой. Он нёс два коктейля. Конечно, себе и своей девушке. Быстро извиняюсь перед ним ещё раз, хотя если по-честному, я не очень виновата, и юркаю в дверь, ведущую в туалет.
Интересно как его зовут? Тимур, Тимофей, Тимати?
Делаю свои дела и вытираю ступни туалетной бумагой. Липко-то как. Надо идти в отель и принять в душ. А ещё выспаться. Не была бы я такой уставшей, не отлетела бы от мужика почти на метр и не врезалась в другого.
Я уже почти закончила, когда в туалетный предбанник ворвалась та самая брюнетка. На её лице красуются красные пятна, а глаза мокрые.
Вас кто-то обидел? не знаю, зачем я к ней лезу.
Он меня бросил!
Тим? понимающе киваю, и девушка разражается слезами.
Сквозь рыдания удаётся узнать немногое: её зовут Моника, она из Флориды, а этот горячий мужик Тим, разбил ей сердце всего за четыре дня. Охотно верю. Выглядит он как настоящий пляжный мачо, охотящийся за женскими сердцами, хотя скорее телами. Жалко Монику, я прям вся прониклась её рассказом. Кобелины они все проклятые! Думают, что чем больше баб оттрахают в своей жизни, тем счастливее будет старость. Да чтоб у них стручки поотсыхали!
Успокаиваю, как могу Монику. Она одета в элегантную блузку и юбку, которая больше подходит для офиса, чем для прогулок по пляжу. На лбу у неё стильные солнечные очки в белой оправе. И почему этот мудак её бросил? Красивая же девчонка. Ладно, я уже слегка пожившая женщина, потому мне изменили, но Мон Ей не дашь больше двадцати пяти. А этому Тиму точно уже за тридцать, по морщинкам вычислила, когда он смеялся.
Мы с новой знакомой возвращаемся в бар и пропускаем по стаканчику Вайкики это напиток из темного рома и сока гуавы. Девушка наконец перестает шмыгать носом. Вообще-то пить с утра дурной тон, но я же на отдыхе.
Сама не поняла, как принялась плакаться Монике в жилетку, рассказывая о предательстве мужа.
Давай, Ира, выпьем за то, чтобы член твоего мудака засох и отвалился, поднимает Мон бокал с Вайкики.
Давай. Согласна! Будет знать, как пихать его повсюду, шакал.
А у Тима маленький член, хихикнув, сообщает мне американка.
Тогда и плакать нечего за ним, машу рукой в сторону и вгрызаюсь зубами в сочную дыню.
Напитки это, конечно, хорошо. Но поесть тоже не мешает, хотя бы фруктов, которыми завален весь бар.
Наверное, поэтому этот Тим компенсирует недостаточную длину члена накаченным телом.
Кое-как избавляюсь от разошедшейся не на шутку брошенной Моники (она начала придумывать способы страшные казни Тима), и бреду в свой отель.
Алоха! приветствует администратор, как принято на Гавайях, сложив вместе ладони.
Ахола, ой, то есть, алоха.
Что с моим языком, почему он заплетается? Надо вздремнуть пару часиков, а потом идти на пляж греть попу.
Беру ключи у улыбчивой девушки и поднимаюсь к себе на 2 этаж. Гостиница небольшая, но интерьеры в ней роскошные. Из окна открывается вид на океан, он прямо как на ладони. Заворожено смотрю на лазурную гладь, и ноги подкашиваются от восторга. Падаю в постель, лицом в подушку и отрубаюсь
Глава 6
Вот так, не приходя в сознание, я попала на Гавайские острова.
Открываю глаза и смотрю, который час? 8 утра.
Что-о?! Я проспала целые сутки. Или двое?? Вот это меня вырубило после местных напитков и красот. Я никогда в жизни столько не спала.
В животе урчит, мне срочно нужен завтрак. У меня прорезался зверский аппетит. Всё ещё не верю, что я в раю. Вчера всё казалось сном, но сейчас я бодра и весела, не смотря на обстоятельства, приведшие меня сюда.
Привожу себя в порядок. Споласкиваю помятое лицо холодной водой вот так гораздо лучше.
Спускаюсь в кафе-столовую, которую нахожу по запаху. Шведский стол моё любимое. Бери большую тарелку и клади в неё всё, что душеньке угодно. Сейчас посмотрим, что тут подают на завтрак.
Так, немного мяса, сыра и фруктов. В большой кастрюле что-то бурое, ага мисо-суп. Это для японцев, которых здесь несметное количество. Закрываю крышку и перехожу к следующему блюду. И так по кругу.
Ну всё, моя тарелка наполнена, надо найти свободное местечко и присесть. Как раз у открытого окна свободно. Сажусь за столик и наслаждаюсь завтраком с видом на соленый океан.
И тут же получаю уколы совести. Ира, ты тут объедаешься вкусняшками, а твои дети возможно голодные сидят! Отгоняю эту отвратительную мысль прочь. Моей Оле 18 лет. Она умеет пользоваться газовой плитой и знает, где у нас лежат яйца. Уж как-нибудь сообразит яичницу завтрак.
На мне короткие джинсовые шортики и желтая блузка. Здесь все такие яркие. Мужчины туристы в гавайских рубашках. Девушки в цветастых сарафанах.
Замечаю краем глаза какое-то движение, это на окно сел зеленый попугай и смотрит на меня.
Привет, птиц. Хочешь мяса?
Птиц возмущенно вспархивает крыльями и улетает.
Ну вот, обиделся.
И давно Вы разговариваете с попугаями? слышу насмешливый голос у себя за спиной.
Поворачиваю голову и вижу вчерашнего мачо Тима со стаканом сока в руке.
Впервые, пожимаю плечами. Местный климат на меня, наверное, так влияет.
Тим ставит передо мной стакан:
Это Вам. Я подумал, что апельсиновый фреш сейчас для Вас то, что доктор прописал.
Намекает на моё вчерашнее пьянство с Моникой, надо полагать.
Лучшее лекарство от похмелья, добавляет с улыбочкой, от которой у меня сводит живот.
Благодарю за заботу, отвечаю сухо. Но не стоило тратиться.
Свежевыжатые соки здесь за дополнительную плату, поэтому я взяла себе кофе. Обмахиваю пальцами лицо, что-то мне жарко стало.
Он усмехается и идёт к барной стойке. Пялюсь на его роскошную задницу, обтянутую белыми джинсовыми шортами и ловлю себя на этом преступлении. Ира, соберись! Не надо делать то, что предрек тебе Егор пускаться во все тяжкие.
Фыркаю и отворачиваюсь от красавца Тима. Даже если я решусь на подобное предприятие, то точно не с этим мачо. В его вкусе молодые подтянутые девушки типа Моники, а не старые развалины, изъеденные целлюлитом, типа меня.
Сок, который он оставил на моем столе, нереально вкусный. Надеюсь, он туда ничего не подсыпал. Да и зачем? Месть за то, что опрокинула на него молочный коктейль, а потом два часа выслушивала бред его девушки? Ерунда. Но все-таки надо быть настороже с всякими незнакомцами.
Сдаю пустую тарелку в мойку и иду к себе в номер за купальником. Как же тут красиво! Даже на подголовнике кровати папоротники нарисованы. Повсюду, куда ни глянь, гавайские мотивы. Ни на секунду не забудешь, где находишься.
Звоню Оле, но она не хочет со мной говорить, передает трубку Маше. Кое-как выясняю у младшей, что у них всё хорошо. Папа приготовил на завтрак горелые гренки, но они обрезали чёрное ножом и съели их. А сейчас он готовит суп и жарит для него лук. Бедные, бедные дети! Они у нас не едят лук ни в каком виде.
Расстраиваюсь, конечно, но беру себя в руки и отправляюсь на пляж. Голые ступни увязают в бархатном песке, в нём ни камней, ни ракушек не поранишься.
Поддавшись порыву чувств бегу вдоль кромки воды. Ветер ласкает мои распущенные волосы и холодит кожу. От океана тоже тянет прохладой, и я, быстро раздевшись до купальника, захожу в воду.
Плаваю минут сорок, наверное. Или час. Время тут течёт по-другому. Дорвалась! Не хочу вылезать на берег, здесь тепло. Хочу весь день сидеть в океане, чтобы только голова наружу, а все остальное в воде.
Все-таки приходится вылезти, когда ногу сводит судорогой. Иду, чуть прихрамывая, и вижу на соседнем лежаке загорающего мачо. Я пропустила его появление, поэтому с удивлением смотрю на его обнаженный бронзовый торс и выжимаю волосы. Он наблюдает за мной из-под стильных очков, не вижу, но чувствую.