Набор, с которым мы ходили всегда в лес с Брай, пригодился. Лопаткой я быстро, не заботясь о сохранности наросшей травы, отгребла землю над своим кладом. Не нужно уже скрывать тайник: если поймают, мне все равно не жить тут уж не до денег. Кольца снова повисли на цепочке, скрытой высоким воротом платья, фунты прямо в мешочке привычно перекочевали в лиф. Карманы у платья были, но туда я положила только мелочь, и то не всю вдруг воришки попадутся. Остаток меди ссыпала в небольшой внутренний кармашек сумки. Главное ее не класть и не переворачивать, чтобы все не просыпалось: карман не закрывается.
Ночной убийца заботливо прикрыл калитку, и я последовала его примеру. Чем позже обнаружат, каким путем я покинула территорию, тем лучше. По привычной тропинке, которой мы с Брай гуляли почти каждый день, я двинулась в сторону железной дороги.
В висках стучало, ноги еле шли, скованные ужасом. За каждым шевелением куста мне мерещился затаившийся убийца, который как-то уже прознал, что ошибся, и вернулся доделать начатое. Думаю, если бы вдруг вспорхнула какая-нибудь птичка, я бы скончалась от испуга.
Обошлось.
Минут через десять быстрого шага я вышла к насыпи. Две полосы блестящих рельсов змеей выползали из перелеска, чтобы скрыться за дальней рощей на горизонте.
Как я заметила, в этом месте поезда всегда притормаживают. Через такие перегоны часто водят скотину, да и люди переходят пути, а до подземных тоннелей или шлагбаумов здесь еще не додумались. Сами поезда новинка, первый запустили лет десять как. Брай упоминала, что влево движутся поезда, идущие в столицу, вправо на тонкий перешеек, соединяющий Рион с сушей, к границе с Провенсом.
На распутье я замерла в задумчивости. Куда теперь? На провенском я неплохо говорю, за местную сойду вряд ли, но объясниться вполне могу. Наймусь в какую-нибудь школу, буду учить детей рионскому. Может, поступлю в местную академию Правда, медицина в Провенсе, говорят, еще хуже, чем в Рионе. Чему меня там научат?
Или я могу податься в столицу: попытаться выяснить, кто меня хотел убить, поступить на медицинский, добиться реформ, позволяющих учиться на лекаря не магам и женщинам
Ну, даже не знаю.
За меня все в который раз решила судьба: первым показался поезд, идущий налево, к столице. А знакам судьбы я уже привыкла доверять
Сам паровоз я видела впервые. Кабина машиниста была огорожена стеклом и металлом, двигатель как на ладони. Странный дизайн: все шестерни наружу. Увлекательно, конечно, но если пыль попадет?
Увесистые колеса, сцепленные зачем-то поперечным блоком, с натугой крутились в обратную сторону, замедляя ход состава. Вот машинист включил полную блокировку, раздался душераздирающий скрежет и мимо меня медленно и печально поплыли вагоны. Из интерьера мне с моего ракурса был виден только потолок. Так вот он в первом вагоне напоминал изысканные дворцы: с рельефами, узорами и хрустальными люстрами не висячими, как я привыкла, а вытянутыми наподобие ламп дневного света, но тем не менее обвешанными хрустальными висюльками. Вместо лампочек виднелись газовые светильники. Понятно, до переносного электричества еще не додумались.
Следующие вагоны были отделаны куда проще: беленый потолок, занавеси и несколько горелок под потолком, на стене. В последних двух вагонах все было по-спартански. Даже потолок не побелили. Пожадничали.
Замыкал состав короб на колесах похоже, багажный отсек. Позади каждого вагона имелось подобие крылечка, с забором и несколькими ступеньками. Туда-то мне и надо.
«Главное не запнуться о рельсы», сказала я себе, выскакивая на пути сразу за поездом. Ноги скользили по гравию, в туфли моментально набилась каменная крошка, но я упрямо припустила за едва ползущим вагоном. Площадка-крыльцо оказалась на месте, только приспособлена она была, чтобы на нее ступали с перрона, а не с земли, поэтому нижняя ступенька находилась где-то на уровне моей талии.
«Придется допрыгивать», поняла я.
Вовремя я подлечилась. В прежнем состоянии и думать было нечего так скакать по шпалам.
Допрыгнула и зацепилась руками за перила с первого раза. Ноги подтянула, утвердилась на каком-то выступе декоративного узора и поняла, что попала поезд набирал ход, а крыльцо было забрано высокими тонкими прутьями до самой крыши. Я их поначалу и не разглядела. Через борт мне не перелезть.
Я присмотрелась, стараясь не паниковать. Скорость все возрастала, поезд и меня вместе с ним нещадно трясло. Если рука сорвется несколько переломов мне точно обеспечены. Вроде там, где ступеньки, открытое пространство. Теперь основная задача перебирать руками и ногами влево, к лестнице, и обогнуть несущий столбик на углу.
Руки скользили по ледяному металлу, левая, непривычная к нагрузке, норовила разжаться, юбки цеплялись за перила и невидимые заусенцы ступенек, но я упорно лезла на площадку. И наконец мне это удалось. Да, костюмчик у меня не очень подходящий для эквилибристики Хорошо, что обошлось без падения на рельсы!
Немного посидела на подрагивающем деревянном полу крыльца, приходя в себя.
От резкого свистка я подпрыгнула и больно ударилась попой о жесткий пол.
Поезд подъезжал к станции.
* * *
Первым после, собственно, паровоза шел вагон первого класса. Билеты стоили по фунту, и ездили в нем исключительно аристократы. Там, как я читала в одном из журналов, имелись кабинки с кроватями для отдыха, диванная зона для чтения и общения и, кроме того, аж целый санузел! Пассажирам второго и третьего класса такой роскоши не полагалось они обходились одним туалетом, даже без рукомойника.
Во втором вагоне обычно путешествовали слуги и компаньонки тех, кто в первом. А всяким рабочим и прочим простым людям предоставляли еще целых два или даже три вагона третьего класса. В зависимости от популярности направления.
Самый последний вагон был отведен для скотины и багажа. Ехать с блеющими и гадящими козами мне не улыбалось. Все-таки в городе было бы неплохо появиться хотя бы в чистом виде. Да и проверять непременно будут. Я читала в газетах, что контролеры проходят по вагонам на каждой станции, наверняка и в багажный заглянут. Не одна я такая умная.
Поэтому, едва дождавшись, когда поезд остановился окончательно, я тихонько спрыгнула с площадки, надеясь, что меня не заметят, и отправилась на поиски билетной будки.
Нашлась она у самого входа на станцию. Я уже успела отчаяться, три раза пожалеть о своей праведности и почти решилась плюнуть и поехать зайцем. Витиеватая надпись над шестигранной будкой, украшенной, как старые лифты, литым металлическим кружевом, гласила: «Блэграсс». Надо бы запомнить, хоть буду знать, если вдруг спросят, откуда еду.
Это поезд в столицу? неудобно изогнувшись, уточнила я у деда в окошке.
Он недружелюбно взглянул на меня исподлобья, пересчитывая мои три медяка второй раз, проверяя их чуть ли не на зуб, и процедил невнятное согласие.
Да-а, билетеры во всех мирах одинаковы.
Я едва успела получить на руки билет в третий класс и втиснуться в очередь идущих на посадку пассажиров. На первый я тратиться не хотела, да и выделяться я там буду слишком сильно. А во второй пускали только сопровождающую аристократов прислугу. Ничего, не облезу и в третьем.
На перроне у начала состава я заметила только трех пассажиров. Половина поезда, получается, пустует. Неужели владельцам железных дорог это выгодно? Странно. Может, другие поезда целиком состоят из третьего класса, просто мне так повезло? Не знаю.
Среди пассажиров рядом со мной были и мужчины, и женщины самого разного возраста, но в основном дееспособного, то есть детей не было вообще, и два старика, которых уважительно пропустили вперед. Все остальные в возрасте от двадцати до сорока. Похоже, на работу или на поиск оной. Четыре женщины держались вместе и тащили с собой объемные баулы. Переезжают, наверное.