Я устала писать. Так не должно быть
Так не должно Это неправильно »
К выходу он шёл полный сомнений и неуверенности. Ничего особенного в записке не было, но ощущение было странным и тревожным.
Часть 3. Непреодолимые обстоятельства
И кто тут у нас Филип Бимбер. Как певец что ли? Ну тот, старый, стажёр отвела взгляд от призрачного окна и глянула на Кирлика.
Нет. Как летчик, ответил Филип.
Вообще недотёпа представлял собой жалкое зрелище грязный, поникший и обречённый.
Ладно, Лётчик, пигалица свернула окно. Пошли. Дальше с тобой пусть охрана разбирается.
Я сам отведу его, а ты, Кирлик указал на девчонку пальцем, чтобы и сомнений не возникло к кому он обращается, жди меня у входа в третий блок. Есть разговор.
Какой серьёзный, фыркнула пигалица и махнула рукой.
Образ ребёнка растаял, но Кирлик ещё какое-то время продолжал видеть жуткие глаза из-под чёрной чёлки. Стряхнув образ, он подтолкнул нарушителя в сторону входа в неприметный амбар.
Давай, двигай.
Филип поджал губы и злобно бросил:
Героем, небось, себя считаешь, да? Все вы часть системы. Вас зомбируют, а вы только рады стараться. Очнись же
Двигай, говорю.
Внутри амбара было пусто и глухо.
Ты не понимаешь! Это всё обман! Послушай меня, пожалуйста.
Последнее прозвучало особенно жалостливо.
Сейчас всё расскажешь ребятам из охраны.
У стены Кирлик вызвал панель. В окне появилось лицо женщины.
Кирюша! воскликнула администратор Вдовиченко. Здравствуй, мой золотой. Ты по делу или так, поболтать?
По делу. У меня незарегистрированный пользователь.
Галя с сожалением отложила пирожное в сторону.
Ну, давай.
Филип всё ещё что-то бормотал об обмане и иллюзиях, когда его упаковали и проводили в изолятор.
Галю сменил строгого вида мужик в форме военного. Внизу окошка значилось: «Начальник службы безопасности комплекса БОГа Дункан Арчинг.
Спасибо, агент Бельгар. Дальше мы сами. Отразите всё произошедшее в отчёте. Теперь можете возвращаться.
Кирлик даже не успел ответить «Да, сэр», как изображение моргнуло и появилось лицо Галины.
Кирюш, я всё записала. Молодец. Зайди ко мне попозже, чаем угощу. С печеньем.
Кирлик улыбнулся:
А чай откуда?
С Земли, конечно. Откуда ещё.
Обязательно зайду.
Выход из гибернации всегда ассоциировался у Кирлика с пробуждением от кошмара. Требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Осознать реальность этого мира. Почувствовать ткань кресла. Вдохнуть фильтрованный воздух. Позволить сознанию вырваться из сказочной обманки. Открыть глаза.
А ты мало чем отличаешься от своей проекции.
Кирлик со стоном закрыл глаза обратно.
Я всё ещё в гибернации. Ты не настоящая.
Девушка, старше лет на десять своего образа, беззаботно сидела на тумбочке и уплетала мороженое. По запаху, кажется, клубничное.
Да брось. Не так всё плохо.
Выдохнув, Кирлик поднялся с кресла.
Я сейчас же иду к администратору. Мне не нужен стажёр.
Ну-ну. Иди. Ты ему как раз на завтрак.
Кирлик обернулся. Фаина, если он правильно запомнил её имя, стояла прямо и горделиво, несмотря на свой смешной наряд комбинезон и белую шапочку, как у космо-пилотов. Она казалась старше, серьёзней и агрессивней.
И откуда ты взялась такая? Расхаживаешь по средневековому миру в образе японской школьницы из фантазий извращенца. А если бы кто-то тебя увидел? Пришлось бы перезагружать систему.
Ой. Да ладно тебе. Эти коматозники ничего кроме своих собственных желаний не видят, девица облизала ложечку и опять запустила её в стаканчик. Задумчиво помешала мороженое. Знаешь, я тут твоё досье почитала. Странный ты. Такой со всех сторон хороший, такая карьера была, а занесло вдруг в это отхожее место. Альтруист?
Вы сговорились что ли?
Да что же за день такой?! Кирлик вышел из комнаты подключения и направился вдоль белого коридора в администрацию. Его ещё шатало после выхода, но он хотел избавиться от пигалицы в ближайший час. Сзади прошаркали тапочки.
Беги давай. Только всё равно у тебя ничего не получится! Меня целый год пытаются отсюда выпроводить.
Кирлик остановился и обернулся.
И почему у них это не получилось?
Девица с самодовольным видом облизала ложечку и всё тем же надменным тоном выдала:
Ты не знаешь кто мой папочка, агент Бельгар.
Кто?
Генеральный директор Урсулла Ли, со степенным видом повторил координатор агентов и сочувственно поглядел на своего подчинённого. Да потерпи месяц-другой, её опять куда нибудь переведут.
Я рехнусь раньше.
Но начальство только развело руками.
«Простите, агент, но бороться с младшей дочкой гендира никто не будет.»
«Простите, агент, потерпите. Просто не обращайте внимания.»
Кирлик переоделся и, пройдя медицинский контроль, спустился на этаж, где лежали пациенты. В палате 3 было тихо. Иногда начинали работать аппараты искусственного дыхания, иногда попискивала аппаратура. В палате располагалось десять коек, стоящие в два ряда. На койках лежали белые голые тела, для спокойствия посетителей накрытые простынями. У Кирлика это помещение всегда ассоциировались с моргом, но люди всё ещё были живы и проживут достаточно долго.
Он шёл мимо них, по привычке отмечая, что за несколько дней никто не убыл. Остановился у самого окна. На койке лежал пожилой уже мужчина. Голову окутывало множество проводов. Некоторые были имплантированы прямо под кожу. Кирлик сел прямо на пол и взял старика за руку.
Здравствуй, папа.
Часть 4. Полцарства за прекрасную принцессу
Кирлик оторвался от чтения книги и перевёл дух.
Палата находилась на сто пятидесятом этаже комплекса. За окном раскинулся Солин, город пяти лун. Непонятно, правда, почему пяти, поскольку в небе этих самых лун было штук сорок. Город лежал словно в чашечке, раскрашенный множеством огоньков. После грязного, простого, как палка средневековья, этот технологически совершенный, вылизанный мир казался почти нереальным.
Кирлик вернулся к книжке:
«Он был так несчастен, что не подумал о мщении Сиду, так что последний напрасно спешил удрать в заднюю калитку. Уныло поплелся он в школу и выдержал порку, доставшуюся ему и Джо Гарперу за прогул накануне, с равнодушием человека, душа которого поглощена более серьезным горем и безучастна к пустякам. Потом он уселся на место, поставил локти на стол, подпер руками подбородок и уставился в стену с выражением застывшего страдания, которое достигло крайнего предела. Локоть его упирался во что-то твердое. Спустя некоторое время он медленно и с досадой убрал локоть и со вздохом взял этот предмет. Он был завернут в бумагу. Том развернул ее. Последовал глубокий, мучительный, громадный вздох, и сердце его разбилось. То была его медная кнопка от каминной решетки. Это была капля, переполнившая чашу! » [1]
[1] «Приключения Тома Сойера» Марк Твен
Свернув окно с книгой, он убрал трубку в карман.
На сегодня всё, папа. Я приду завтра.
Поцеловав старика в щёку, Кирлик вышел из палаты и медленно пошёл в сторону выхода. Уже у самых дверей его догнал Томми.
Вот и ты. Я хотел сказать извиниться. Наверное.
Кирлик приподнял бровь.
Так «наверное» или «извиниться»?
Извиниться. И это не хочешь что-нибудь выпить? Я угощаю.
***
Голова раскалывалась. Тошнило. Сквозь зыбкую муть пробивались голоса. Кирлик с трудом разлепил глаза. Напротив работал телевизор, крутил какую-то передачу. Сам он лежал на диване, укрытый голубым пледом с белыми овечками.
Где он? Что случилось?
Память явно отказывалась пояснять.
В дверном проёме появилась
Нет-нет-нет, простонал Кирлик и спрятал лицо в ладонях. Нет. Этого не может быть.
Да ладно тебе. Вчера ты говорил «Да-а-а». А что ты вытворял! Ух! Работникам сексуальной поддержки такое и не снилось.