Я ехидно прокомментировал боязнь чужих экшенов, возникшую у Мари, и Олег, сведя брови, недовольно сказал:
Иди, дорабатывай. Сколько раз говорил не кидай нижнюю на чужих людей.
Мою никто не угонит, чего переживать? хмыкнул я, прекрасно понимая, что Олег имел в виду совсем не это. Он действительно всегда говорил, что нельзя оставлять нижнюю с чужими Верхними в экшене и выходить из помещения это разрушает чувство защищенности и подрывает психологическое состояние нижней. Ну, Мари бы я не бросил никогда, а на Леру мне было, в общем-то, поровну.
Докатать экшн так, как я бы хотел, Олег не дал видел, что я вхожу в раж и вот-вот начну терять контроль над собой и над девайсами в своих руках. Пришлось подчиниться и ударные убрать в шкаф, чтобы сгоряча Олег не оторвал мне голову. Но напоследок я все-таки умудрился прикоснуться к Мари, вдохнуть ее духи, почувствовать ее тело в своих руках просто схватил и потащил танцевать, прижимая спиной к себе. Но, когда я нагнул ее вперед, запустив руку в волосы, сзади меня так ожгло по спине, что я взвился от боли и выпустил Мари Олег вытянул меня крест-накрест моей же «кошкой», с плеча, изо всех сил. Ну, это было не совсем то, чего я бы хотел, зато мгновенно встала на место голова.
И именно эта голова потом весь вечер не давала мне покоя, напоминая о том, чем сейчас занят Олег наверху. Я знал, что в состоянии агрессивного возбуждения, которое я ему обеспечил своей выходкой, он с трудом будет сдерживаться, и Мари придется несладко. Хотя когда Мари на такое жаловалась? Я слышал, как она кричит там, наверху, и с трудом давил в себе желание пойти под дверь, как делал это раньше. Глушил водку, совершенно не хмелея, надеялся, что она поможет мне прогнать из головы картинки того, как сейчас Олег опускает на обнаженную спину Мари что-то тяжелое, как ее бледная кожа покрывается красными полосами, как они вздуваются, а он, отбросив девайс, кладет на них руку или прикасается губами. Это было невыносимо, а водка не помогала
Они спустились вниз уже ночью, когда мы все здорово напились, а Лерка вырубилась на диване в комнате. Макс внезапно воспылал к Оксане, они целовались прямо при всех, и мы с Севером только удивлялись, как это наш Историк вдруг поплыл. Хмурый Сильвер о чем-то трепался с очень уже пьяным Муком, тот, похоже, как и я, мало что соображал. Но его-то появление на веранде Мари не привело в боевую готовность, а вот меня
Я видел ее затуманенные после экшена глаза, чуть подрагивающие пальцы и злился, что это не я, не я с ней И Олег еще со своими замашками старшего брата Заботливый сперва забрал у меня единственную женщину, которая мне была нужна, а теперь разговаривает приказным тоном. Но затевать ссору было чревато после очередного замечания моя голова оказалась прижата к столу огромной ладонью Олега, и я понял, что пора заканчивать и вообще идти спать.
Лерка даже не проснулась, когда более трезвый, чем я, Сильвер перетаскивал ее с дивана на кровать в комнате. Я лег рядом, положил машинально руку ей на спину и тут же отдернул, словно обжегся это была чужая спина, не та, которую я бы сейчас хотел видеть. Дотянулся до телефона, открыл галерею Мари. Ее снимки меня успокаивали, я смотрел на них и вспоминал, когда и как сделал их. И даже сейчас, сильно пьяный и не очень вменяемый после экшена, я хотел только одного чтобы рядом лежала Мари.
«Когда, в какой момент он начал превращаться в то, что представляет собой сейчас? И почему мне так больно думать об этом словно я виновата? Хотя скорее всего, так и есть. Я виновата, потому что никогда не давала ему то, чего он хотел. Возможно, уступи я в чем-то, и все пошло бы совершенно иначе. Как? Ну, теперь уже не узнаешь. Нет, я не жалею о том, что было да и какой смысл? Все устроено так, как должно, и изменить ничего нельзя. Даже моя болезнь это то, что должно было со мной произойти. Я не воспринимаю это как наказание, кару, нет. Я научилась с этим жить. Жить почти так, как до диагноза. Возможно, именно это и позволяет мне все еще оставаться по эту сторону. Даже доктор мой говорит такое впечатление, что ты живешь вопреки. Как будто доказываешь кому-то, что сможешь. Наверное, он прав. Доказываю. Себе. Если бы я позволила себе только раз усомниться, расслабиться, пожалеть себя и все, мне кажется, это был бы конец. Нельзя себя жалеть, надо жить так, словно ничего не случилось.
Дэн не умеет этого потому и мучается. А прими он все случившееся как должное, и было бы иначе. Ну, сам ведь все это затеял, сам никто не помогал. Не приведи он Олега и никто не знает, куда бы мы зашли. Хотя Мне иногда кажется, что Олег появился бы сам, независимо от желания Дэна, и все сложилось бы точно так, как есть сейчас. Он все равно бы меня забрал и я ушла бы. Ушла бы потому что даже в первый раз почувствовала, что он тот, кто мне нужен. Тот, кто даст мне все и взамен мало что попросит. Наверное, это эгоистично так думать. Но я с ним изменилась, я научилась отдавать, пусть и немного совсем, но уж сколько могу. И делаю я это как раз потому, что Олег не требовал взамен ничего, так и сказал накануне нашего первого экшена в новом качестве мол, мне важно, чтобы ты почувствовала то, чего хочешь, чтобы ты поняла, что тебе от меня нужно и донесла это до меня, а я уж разберусь. И вот это его стремление дать мне подстегнуло и меня на обратное действие. На желание возвращать ему хоть часть отданного. Если бы Денис это понял, он бы меня не потерял».
Я бы ее потерял все равно потерял бы, Мари права в том, что Олег возник бы и без моего участия и непременно забрал бы ее потому что она сама бы этого захотела. Возможно, интуитивно я это понял тогда, после первого совместного экшена, а потому позже подстраховал свое эго, сделав вид, что отдал ее сам. Вроде как не настолько больно сам же решил, не меня кинули. Но кому я вру? Сейчас-то что уж рисоваться Я очень рассчитывал, что Мари не во вкусе Олега, я ведь знал, каких женщин он предпочитает, и это было вообще на разных полюсах, ничего общего с Мари, и вдруг
Получилось, что пока я пытался демонстрировать Мари, как я крут, Олег за моей спиной показал ей, насколько крута она. Разумеется, это не шло ни в какое сравнение с тем, как вел себя с ней я, и в этом заключалась моя огромная ошибка. Из уроков, данных мне в свое время Олегом, я не вынес главного нельзя считать мазохистку обычной нижней, нельзя вести себя с ней так, как это делается в Д/с иди Б/д. У мазохистов нет потребности в моральных страданиях, им нет нужды заглядывать в глаза Верхнему снизу, валяться в ногах и позволять уничтожать себя. Им нужна боль, а таким, как Мари «черным» и вовсе исключительно боль без всяких намеков на что-то другое. Я не услышал или не захотел услышать этого, а Олег пользовался своими знаниями совершенно иначе.
И все эти проклятые фотографии, черт бы побрал мой талант и ее притягательность, которую так хорошо ловила камера Те две фотографии, где не все лицо даже, а лишь его часть, не прикрытая коленом или плечом этот взгляд исподлобья, эти глаза, в которые хотелось смотреть. Там даже не имела значения ее нагота ее и не замечаешь в первый момент, потому что сразу видишь взгляд и уже не можешь оторваться. Если это так действовало на меня то с чего я решил, будто Олег проигнорирует? Ну, вот он и запал
А я, идиот, так гордился тем, что у меня такая нижняя, что даже не заметил, как создал почву для начала их отношений. Ну, ведь не зря Олег, больше пятнадцати лет не приезжавший в наш город, вдруг явился «родной землицы понюхать». Конечно, причиной был его интерес к Мари уж слишком, видимо, красочно я ее расписывал. Да, умение держать язык за зубами еще никому не вредило
Но когда, в какой момент я сделал первый шаг к тому, чтобы потерять Мари? Ведь она ушла не на ровном месте, не потому, что ей сразу понравилось катать с Олегом, нет. В первый раз точно не понравилось, не могло, я ведь знал ее. Ее уход был целым комплексом обстоятельств, и в какой-то же момент я положил этому начало? Мари была привязана ко мне, я это чувствовал, хотя никогда не был на сто процентов уверен в том, что она не преодолеет в случае чего эту привязанность.