Рэстл Скэффолд. Начало - Диана Кремер

Диана Кремер

Рэстл Скэффолд. Начало

Кровью по лезвию. Клинком по душам и костям: кровавая жатва не закончится до тех пор, пока палачу правосудия самому не снимут голову с плеч

Сумрак дня

Убивая их, я ничего не чувствую.

Ничего, что могло бы меня остановить.

Он вытер окровавленное, холодное лезвие о белоснежно-белое полотенце. Вглядевшись в эту манящую, бездушную сталь, и смотря в свое чудовищное отражение, в памяти всплыли все эти лица. Красивые и застывшие на одном моменте. «Один момент подумал он, кратчайший миг. И вот тебя уже нет. Как будто и не существовало вовсе. Так легко, быстро и больно наступает смерть».

«А что останется после тебя?» вдруг пронеслась мысль.

Вокруг была тишина. Не слышно ни щебета птиц, ни их пения. И даже не слышно того, как за тобой, по пятам, не успеешь и оглянуться или хотя бы понять, что произошло, стоит скончание твоего часа, твоей жизни. Она всегда приходит неожиданно, резко. И проблемы уже не кажутся такими явными проблемами. Теперь это совершенно не проблемы. Отнюдь у мертвых нет проблем.

Пожелтевшая трава, шелест листьев под ногами и хруст, когда наступаешь на них. Словно хруст костей и жизней, которые я ломаю.

Дождь закончился, в воздухе повисла сырость и холод сентября. Солнце только начинало озарять перепутанными тонкими лучами улицу, а те падали на еще зеленые листья деревьев. Укутывая в свою атмосферу, наблюдая за беспечностью, цикличностью природы постепенно отдаляешься от реальности. Забываешься и растворяешься. Именно в такие моменты хочется жить, и хочется жить из-за таких моментов, а вот умирать

Кому взбредет в голову думать в такие моменты о смерти? вновь подумал он, что есть смерть, кроме как не величайший обман? И так много вопросов: кто удостоен смерти, а кто нет? Неужели смерть это конец? Вот так исчезнуть, не почувствовать больше ничего какого это?

..и никаких ответов Ни единого ответа, ни на один вопрос.

Да Быть может, не мне решать, удостоен кто-то жизни своей или же нет. Не я судья и не несу фальшивой справедливости за спиной, когда в руке нож. Далеко не безгрешен и уж точно не свят. Но кто как не я, кому как не мне жертвовать правосудием ради правосудия? Потому как если убить убийцу, количество убийц не изменится.

И да: быть может, мои дела ничего не решают.

но это не важно. Ведь когда приходит время убивать, думать уже не приходится.

12:31, 1975

Судебно-медицинский морг, Лэнгфилд

Длинный полуосвещенный коридор вел вглубь в конце стояла дверь. По правую сторону стояли двери, по левую изредка встречались маленькие окна. Свет полуденного солнца падал тусклыми пятнами на окрашенные болотно-зеленым цветом стены. Тишину рушили шаги всего нескольких человек.

Кёртис в белом халате шел впереди, ведя за собой еще двоих. Подойдя к двери, патологоанатом, взявшись за ручку, сказал сиплым голосом:

 Советую надеть маски.

На стенах, покрытых белым кафелем, кое-где виднелись трещины.

Кёртис вошел в секционную. За ним последовал Уильямс и Хэпберн. Ни помощник шерифа, ни детектив не стали подходить к столу они лишь немного отошли от двери. В помещении было холодно. Отовсюду пробивалась давно знакомая вонь этого места сладковатая, омерзительная и смешанная с формалином.

Почти вся мебель за исключением шкафов была здесь из нержавеющей стали. На столе посреди комнаты лежал черный пластиковый мешок.

Вымыв руки, он натянул перчатки. Взял со стола файл и вручил следователю. Откашлявшись, начал:

 Результаты экспертизы. Отчет и фотографии со вскрытия так же в файле.

Детектив вытащил несколько фотографий, отдал файл Уильямсу.

 На шее отчетливо видны следы удушья, но повреждена сонная артерия справа.

 Была задушена, а тело брошено в реку?

 Я думаю, что не совсем так прокашлявшись, патологоанатом продолжил,  она нахлебалась воды еще до того как умерла. И, учитывая сломанные ребра с конечностями

 Задушили в воде.

 Задушили и перед этим еще пытались сломать ноги. На одной из них след от топора, как я полагаю.

 Второй труп за неделю А ведь сегодня только среда,  произнес со вздохом Уильямс, осматривая фотографии со вскрытия. Выражение лица у помощника шерифа не менялось, оставаясь каменным и безразличным.

 Судя по тому, насколько набухла кожа, тело пробыло в воде около трех-четырех месяцев Наверняка сказать точно, с утопленниками сложно работать.

Патологоанатом подошел к столу и встал по другую его сторону. Подняв голову в белом свете ламп, теперь стало резко виден болезненный бледный цвет кожи и темные круги под, как будто выцветшими, голубыми глазами.

 Не желаете взглянуть?

 Нет, пожалуй, нет, доктор Кёртис

Хэпберн взял файл у помощника шерифа и достал оттуда еще несколько фотографий те, что рассматривал Уильямс. Уильямс же подошел к столу, Кёртис расстегнул молнию на мешке только до середины. И, когда тот пару секунд осмотрел труп, кивнул с поджатыми губами и отвернулся, проведя тыльной стороной руки по усам, засунул руки в карманы, патологоанатом застегнул мешок.

 Доктор

 Кёртис.

 Да, доктор Кёртис, жертва точно не была задушена до того, как тело сбросили в реку?  детектив, не поднимая головы, вложил фотографии обратно в файл.

 Абсолютно.

 Спасибо. Это все, что нам было нужно. Всего хорошего,  с этими словами Уильямс спешно покинул помещение. Хэпберн уже последовал за ним, но коснувшись ручки, его остановил патологоанатом:

 Извините, а где было найдено тело?

Оуэн Хэпберн открыл дверь и обернулся.

 Труп прибило к берегу реки. Нашли детишки, игравшие рядом,  и c этими словами вышел.

20:10, 2015. В ночь массового убийства в лесу

Кэтрин Прис

Звон цепей звучал в темноте. Лишь над ее головой сменял секунды с минутами маленький таймер с красными цифрами. Отсчет заканчивался через пять минут. Еще сорок пять до этого она пыталась сломать железную цепь с замком на ноге камнем, но все было напрасно: тем небольшим булыжником навряд ли можно было хоть что-то сломать, а вокруг ничего больше не было. Она была заперта в клетке, на которой так же поблескивал в свете луны еще один замок. А ключа у нее не было ни от одного из них.

Слезы давно перестали течь. Руки и ноги болели от многочисленных ударов и порезов. Становилось все холоднее и холоднее, на небе сгущались облака. Скоро все это должно было закончиться, но, не отступая, она пыталась делать хоть что-то, чтобы выбраться.

Внезапно она услышала чье-то движение: шелест листьев с шуршанием. Это она отчетливо слышала. Оглядевшись по сторонам, в следующее мгновение в небо поднялся красный огонек, который ненадолго осветил небо, и она начала звать на помощь и греметь цепями.

Красный свет пропал.

 Кто здесь?  услышала она в ответ женский голос.

Медленные шаги приближались. Она не переставала кричать и дергать цепь.

Затем кто-то передернул затвор. Она повторила, дергая цепь. Через несколько секунд из темноты вышла девушка с дробовиком в руке. Та бросилась к противоположной стороне клетки, настолько далеко, насколько ей позволяла цепь, с теми же воплями о помощи. Хлоя растерянно смотрела на Кэтрин, захлебывающуюся в слезах. И, когда перевела взгляд чуть выше и, увидев таймер с отсчетом в две минуты, она поняла.

 Сейчас-сейчас, я постараюсь

Положив дробовик на землю, девушка взяла большой камень, валяющийся в шагах десяти от клетки, и попробовала сломать им замок но не вышло. И, подняв дробовик, она нацелилась в темноте и выстрелила.

Промах. Выстрелила еще раз, и замок слетел. Открыв низкую дверцу, она подошла к ней, видя, что руки и ноги ее закованы в цепи. Боясь навредить ей дробовиком, она взяла камень и начала бить им.

 Быстрее, пожалуйста совсем низким и дрожащим голосом произнесла Кэтрин. На таймере оставалась одна минута. Переводя взгляд то на отчаянные попытки помочь ей, то на истекающие секунды.